Спросить о несуществующем Владимире Андрееве я хотела уже на следующий день в том самом офисе, который оборудовали вроде как с моим участием. И на следующий день на следующем офисе. И еще через день, и еще. Но не получалось.

Совсем никак не получалось.

Странная какая-то штука выходила с этим разговором.

Вот хочу я, к примеру, поинтересоваться: «Как, Павел Александрович, ваше здоровье нынче?» и без труда это выговариваю. Или вот: «Какой офис мы завтра оборудуем?» — и тоже никаких проблем. Отличная дикция, голос не дрогнет, все прекрасно.

Но стоит мне вознамериться сказать что-то вроде: «А почему это вы, Павел Александрович, опять мне соврали? Нет у нашего Никиты свет Владимировича никакого папы-бизнесмена», — и все, голос не слушается, слова не выговариваются.

В результате я решила, что, может, так и лучше.

Не случайно же мой организм всеми силами сопротивляется беседам на эту тему. Может быть, у него есть какие-то свои соображения. В конце концов, пока все складывается неплохо.

С работой все наладилось. Ну как — наладилось. Теперь вместо того, чтобы трудиться в поте лица, я наблюдаю, как работают другие. А за этим, знаете ли, наблюдать можно бесконечно.

Никита свет Владимирович больше меня на ковер не вызывал, бесед со мной не вел, коллеги за соседними перегородками это обнаружили и, кажется, уже дружно продали файлики, в которые собирались меня упаковывать.

В общем, стало тихо. Но как-то не слишком весело. Я привыкла к тому, что жизнь бьет ключом, и эта тишина казалась мне какой-то неестественной. Чтобы окончательно не заскучать, я все-таки взялась за изучение большой пачки бумаг, которую мне выдал босс. Если честно, как и любому нормальному человеку, мне не нравилось чувствовать себя идиоткой. Так что за эту неделю я немного разобралась с имеющейся продукцией, а наблюдая за работой настоящего специалиста, которого ко мне приставили, даже начала соображать, как всю эту технику подключить-установить. Ну а где не соображала или забывала, всегда можно найти соответствующий мануал на ютубе. Так что не такая уж сложная работа у этих небожителей.

Я оглянулась по сторонам на друзей-соперников, что обзванивали компании, которым никаких не обойтись без папок и файликов. И кто мешает мне позвонить и предложить не папки и файлики, а те самые принтеры? Павел Александрович говорил, что у нас отличные условия… А уж он в этом разбирается…

Я потянула руку к телефону и тут же ее одернула.

* * *

Очередной тренинг. Никогда не было и вот опять! В субботний день, когда нормальным людям положено отдыхать! Я категорически не понимаю, почему ненавижу босса в гордом одиночестве. По идее, все должны были ко мне присоединиться.

Тренинги у нас бывают разные. Мое любимое — это тимбилдинг.

Собрать весь наш серпентарий в одной комнате, убрать стеклянные перегородки, благодаря которым мы все еще не набрасываемся друг на друга, и научить нас работать в команде. Это в условиях-то, когда увести клиента из-под чьего-либо носа — высший пилотаж!

Если взять двух рандомных агентов и спросить, чем они насолили друг другу, поверьте, им будет, что сказать. Каждому из них.

И вот эту-то дружную компанию приезжий тренер учит совместно собирать кубики или вставлять буквы в слова. И члены команд выполняют все эти нелепые задания. Похоже на игру в детский сад для убийц-рецидивистов. Смотрится так же естественно и непринужденно.

Только сегодняшний тренинг направлен не на построение крепкой и дружной команды. Сегодня мы преодолеваем страхи.

Не все страхи, конечно. Например, моя арахнофобия никого не волнует и не будет волновать до тех пор, пока не придется продавать канцтовары паукообразным пришельцам.

А вот страх разговаривать с незнакомым человеком наш многоуважаемый коуч решил искоренить намертво. Кажется, он добивался того, чтобы идея заговорить с незнакомцем вызывала у нас один лишь энтузиазм. Пусть даже среди ночи, пусть даже в темной подворотне, пусть даже этот незнакомец стоит с ножом над окровавленным трупом…

Сначала нам битый час рассказывали, как представлять клиентов зайчиками, мышками и даже чайниками со свистками. Это еще можно было как-то пережить.

Но потом мы отправились «в поля» закреплять полученные знания практикой — бессмысленной и беспощадной.

Первым делом нам следовало подойти к любому прохожему и спросить, как его зовут. Это было глупо, но несложно. Поскольку возраст прохожих не оговаривался, я выполнила задание с блеском. Обнаружила в магазине ревущего пацаненка лет шести, подошла и смело спросила: «Как тебя зовут? Что случилось? Где твои родители?». То есть, как видите, даже перевыполнила план. Родители быстро нашлись. Если честно, они и не терялись. Стояли буквально в двух шагах от чада и вероломно саботировали свою священнейшую обязанность покупать ребенку робота.

Коуч посмотрел на меня недовольно, но результат принял. Сказал, что находчивость порой бывает не менее важным качеством, чем способность к открытой коммуникации.

Вторым заданием было найти самого неприятного на вид человека, чей облик внушает опасение, и спросить у него, который час.

Сначала я хотела сжульничать и поинтересоваться временем у кого-нибудь не слишком ужасного. Но потом увидела, как на остановке невозмутимо стоит крупный мужчина со шрамом на брови. Он выглядел не слишком свирепым. То есть бандитская рожа и устрашающие габариты были в наличии, а вот взгляд… В общем, мне совершенно не казалось, что он прямо сейчас начнет крушить все направо и налево.

— Вы не подскажете, который час? — спросила я, сияя самой ослепительной улыбкой.

Он посмотрел на меня так, как будто бы я и есть тот самый паукообразный инопланетянин, пытающийся выведать у него, где можно купить лучшие на свете канцтовары.

— Это что, Катька что ли подстроила? — свирепо глядя на меня спросил он.

— Что подстроила? — я начала догадываться, что что-то пошло не так.

— Ты уже седьмая, кто у меня время спрашивает. И всё одни бабы, — он смерил меня взглядом. — Красивые. Так вы ей передайте, не было у меня ничего с этой курицей, ее подругой. Врет она всё. А своим скажи: еще одна спросит про время — придушу!

Я отошла подальше от опасного мужчины, перешла через дорогу и уже хотела бежать отчитываться о проделанной работе, как вдруг увидела, что в сторону амбала, ослепительно улыбаясь, направляется наша Леночка.

Черт возьми, а если и правда придушит? А я буду виновата, что не предупредила.

К такому кармическому долгу я оказалась не готова, а потому попыталась рвануть через дорогу и спасти несчастную Леночку от расправы. Но как назло, пешеходам горел красный, а машины шли нескончаемым потоком. Мне не оставалось ничего, кроме как наблюдать, как из пункта А в пункт Б, сияя улыбкой и виляя бедрами, идет Леночка, а из пункта С в пункт Б, позвякивая, едет трамвай.

Я была на стороне трамвая.

И наши победили.

Душитель симпатичных агентов по продажам скрылся в транспорте раньше, чем его настигла восьмая красавица с одним тем же вопросом.

Третьего задания я ждала с ужасом. И предчувствие меня не обмануло.

Нам нужно было останавливать прохожих будто бы для анкетирования и задавать самые дурацкие вопросы: какими духами вы пользуетесь? сколько будет семью восемь? почему самолет летает, а крыльями не машет?

Главное требование — обращаться только к представителям своего пола. Резонное требование. Если, к примеру, наша Леночка начнет спрашивать у какого-нибудь лысоватого дядечки, какая порода собак, на его взгляд, самая мимимишная, эта беседа рискует никогда не закончиться.

Моей первой жертвой оказалась крупная женщина. Было похоже, что она не один год занималась какой-нибудь борьбой сумо или дзюдо. В общем, выглядела весьма внушительно и угрожающе.

Какой черт меня дернул обратиться именно к ней, не знаю. Видимо, в этот день все мое ангелы-хранители дружно ушли в отпуск. Или в запой. А еще у меня случилось кратковременное помешательство. Другого объяснения я своему выбору не нахожу.

— Здравствуйте, вы не могли бы ответить на несколько вопросов?

Женщина остановилась и посмотрела на меня тяжелым взглядом. Я поняла, что сделала что-то не так, но было поздно.

— Кто из голливудских артистов вам больше всего нравится?

— Никто не нравится, — буркнула тетка. — Все они там…

Она сказала слово, которое я не стану повторять. Но будем считать, что первый ответ получен.

— Как думаете, риск глобального потепления действительно существует или это выдумки с целью получить финансирование?

Ее взгляд стал еще тяжелее. Похоже, она начала меня в чем-то подозревать. В чем-то очень ужасном. Но в чем именно, я так и не смогла догадаться.

— Нет, — резко сказала женщина.

И я снова предпочла посчитать, что ответ получен. Хотя, если честно, на вопрос «или-или» ответ «нет» вряд ли может считаться корректным.

По-хорошему, в этом месте мне нужно было ей сказать: «Большое спасибо, вы очень нам помогли!» и быстренько убежать. Во всяком случае, интуиция громко вопила, что именно так и надо сделать.

Но кто слушает интуицию, когда до выполненного задания остается всего один-единственный вопрос. А там еще два кандидата — и можно будет отправиться наконец-то домой.

И тогда я спросила:

— Помаду какой фирмы вы предпочитаете?

Сначала была пауза. Очень долгая. Видно, кто-то из моих ангелов-хранителей еще не окончательно забылся в алкогольном угаре и решил дать мне шанс. Еще можно было убежать, но я снова затормозила.

И пауза закончилась.

— Ах ты сучка! — ответила женщина. Я сразу усомнилась в том, что такая косметическая фирма может существовать. — Помада, значит! Еще издеваться решила! Ты что ли губищи свои на воротнике моего мужика оставила? Прошмандовка! Да еще вопросы тут!..