И вдруг я понимаю.

Он не целует меня в ответ.

Я немного отстраняюсь назад, прекрасное тепло внутри меня испаряется, как туман в лучах утреннего солнца. Он остается до сих пор таким же зажатым и не отвечает на мой поцелуй. Я поднимаю взгляд и смотрю ему в глаза. Они смотрят на меня, как красивые, безжизненные камни.

— Теперь мы можем сделать то, что хочу я? — спрашивает он.

Это как пощечина. Он намеренно поставил меня в унизительное положение. Я опускаю руки и отстраняюсь от него подальше. Моя гордость смертельно ранена, внешне я в ярости.

— Думаю, к концу я возненавижу тебя, — ядовито выплевываю я.

— Снова ты об этом. Эмоции, — насмехается он.

Я сердито гляжу на него. Боже, я никогда не встречала такого мужчину, который бы вызывал у меня такое бешенство. Я хочу, расцарапать ногтями его наглую самодовольную рожу, и добавить еще один шрам к тому, что уже есть.

Совершенно спокойно он хватает мою блузку и разрывает. Пуговицы летят во все стороны.

— Какого хрена ты делаешь? — со злостью протестую я, автоматически прикрывая грудь руками, несмотря на то, что он уже видел мою голую грудь.

— Когда я рядом с тобой, мне всегда хочется сделать одно… изнасиловать тебя.

— Что, великому Зейну необходимо применять силу, принуждая женщину? — поддразниваю я его.

Его глаза поблескивают, кажется смешинками.

— Думаю, мы оба знаем, что тебя не нужно принуждать.

— Я согласилась добровольно, но теперь я передумала. Ты холодная бесчувственная скотина. Я не знаю, что я вообще в тебе нашла. Я больше не желают в этом участвовать. Вот так.

Он смеется, звук какой-то жесткий, совсем отличается от предыдущего его смеха.

— Похоть и страсть, фонтанируют и бьют через край, американская лиса. Ты не можешь просто так от этого отказаться.

— Ну, так я только что сделала это, — холодно говорю ему.

Он злобно улыбается.

— Тогда ты не будешь возражать, если я проведу эксперимент?

Я подозрительно смотрю на него.

— Что ты собираешься делать?

— Если ты не потеряешь голову в течение двух минут, то сможешь уйти из этого дома и никогда не возвращаться.

Я от удивления широко раскрываю глаза.

— Что?

— Ты слышала, — рычит он.

Две минуты. Я смогу продержаться две минуты, я не в таком отчаянном положении. Предупрежден значит вооружен. Я смогу сделать так же, как и он. Неважно, что я внутри чувствую, я останусь холодной и без чувственной. Бросаю взгляд на часы.

— Время пошло.

Он смотрит на свои часы.

— Не то чтобы я не доверял тебе. Но все же…

— Конечно, нет, — с кислой миной говорю я.

— Мое время, — говорит он.

Я выдавливаю:

— Так же, как и мое.

Вальяжно он расстегивает застежку спереди на моем бюстгальтере. Грудь тут же вырывается наружу, и к сожалению, мои соски уже стоят. Я делаю глубокий вдох и украдкой смотрю на часы — прошло семь секунд. Он берет грудь в руки и аккуратно начинает мять.

Я натянуто улыбаюсь, а он самодовольно смеется.

Случайно, мой взгляд опускается на запястье. Двадцать секунд. Он наклоняет свою темную голову к моей груди и захватывает губами сосок, словно горячий бархат! Его рот такой горячий и коварный, что я ощущаю ток, идущий прямиком вниз к моей промежности.

Дерьмо. Мне нужно найти способ абстрагироваться от него.

Я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить эту ужасную рукопись, которую начала читать утром. Там все началось с секс-сцены, которая была настолько смешной, что явно заслуживает какой-нибудь турецкой награды. Девочки, я так хохотала…

О, Боже! Зейн прихватил сосок зубами. У меня вырывается стон и пытаясь его сдержать, я начинаю покашливать, словно у меня запершило горло. Он отрывается от груди, и этот ублюдок довольно хмыкает. Он думает, что такой крутой. Кто-то же должен сказать ему — смеется тот, кто смеется последний.

Его рука начинает двигаться вверх по моему бедру и, какого черта? Мои ноги, словно живут своей собственной жизнью, раздвигаются, предоставляя ему полный доступ. Я опираюсь ладонями за спиной и закрываю глаза. Делаю глубокий вдох. Если он может противостоять мне, то я тоже могу противостоять ему. Не зря же моя фамилия Фьюри. (Fury фамилия, по англ. Ярость)

Один палец входит в меня. Ох, мой. Бог. Сейчас должно быть прошло уже около минуты. Он помещает другой палец, начиная кручить большим пальцем вокруг клитора, словно акула убийца. Черт, но мне так хорошо.

У меня начинает кружиться голова, непроизвольно бедра поднимаются вверх, немного, но безусловно, поднимаются. Что-то внутри живота, будто плавиться. Ох, черт. Пульсирующее желание в моей киски становится просто нестерпимым. Я не выдержу этого, похоже, для меня это слишком много. Нет. Нет. Нет. Я не собираюсь… кончать. Черт с ним. Я не кончу. Я не должна кончать. Ох, нет…

— Не хочешь отпустить себя, маленький лисенок? — издевается он.

— Нет… черт… не назы… меня… мале… Ох.

Мир начинает закручиваться в спираль. Кожа покалывает, голова непроизвольно откидывается назад и кровь приливает к мозгу. Я теряю самообладание в оргазме, начиная яростно кричать. Реальность медленно покачивается. Огонь внутри опадает, и я возвращаюсь в эту комнату с небесно-голубым потолком. Мне так хорошо. Я смотрю на него, встречаясь с его острым взглядом.

Он снисходительно приподнимает брови.

— Немного скромности тебе бы не повредило, — заплетающимся языком говорю я.

— Интересно, как бы ты запела, если бы выиграла.

— Не могу сказать.

— Ну, мы никогда не узнаем, — говорит он небрежно, и толкает меня вниз на спину.

Бумаги и ручка впиваются мне в тело. Я закрываю глаза и слышу металлический звук расстегиваемой молнии. Новое желание поднимается у меня в животе. Я хочу почувствовать его внутри, и он знает об этом. Он хватает горячей, грубой рукой мою голую задницу и притягивает меня к себе. Он разводит мои ноги и вставляет свой член, растягивая меня. Я задыхаюсь, чувствуя себя настолько наполненной.

— Ты чертовски тугая, — рычит он, его дыхание неровное со свистом, глаза, плавящееся угли.

Он начинает двигаться — жестко и медленно, затем все быстрее и быстрее. Его сильные удары заставляет затаить дыхание, тело самом по себе выгибается и дергается от движений на его рабочем столе. Черт возьми, это не человек, это демон. С громким ревом, дрожа всем телом, он кончает. Его семя перемешивается с моими горячими соками.

Он остается внутри меня на несколько секунд дольше. Потом выходит, я поднимаюсь, пытаясь привести себя в порядок. Как только он натягивает брюки и застегивает, я встаю со стола, надеваю свой бюстгальтер и поднимаю туфли. Молча я направляюсь к двери.

— Кстати мне не нравится, как ты одеваешься.

Наглость этого мужчины просто не знает границ. У меня температура подскакивает от его слов, я оборачиваюсь и смотрю на него уничтожающим взглядом.

— Ной пригласит тебе личного стилиста, он знает кого, она подскажет тебе правильное направление. Скажи ей, что тебе нужен целый гардероб — вечерние платья, пляжная одежда, повседневная. Полный список.

— Да, сэр.

— И что-нибудь на вечер. Я приглашаю тебя на ужин.

Я не отвечаю. Пусть это будет мой маленький протест.


Зейн

Я вытряхиваю сигарету из пачки, зажигаю и делаю глубокую затяжку. Никотин заполняет легкие, поворачиваюсь лицом к окну. Открывающийся вид самая моя любимая часть сада. Никто не заходит сюда, кроме моего японского садовника, Акио. Большинство людей, которые стоят у окна, видят кучу наваленных валунов, кустарник и камни, но, если бы они вгляделись, действительно вгляделись в этот вид, они увидели бы истинную красоту.

Они увидели бы водопад.

Они увидели бы не только валуны и расположенные камни, а как вода низвергается через кустарник. Иногда я наблюдаю, как Акио работает, настолько скрупулезно и с любовью разгребает мелкую белую гальку по дорожкам, словно причесывает волосы своей любовницы. Следы от зубьев, оставленные его граблями, безупречно прямые. Ни разу я не видел, чтобы он споткнулся, засомневался или был не уверен.

Его преданность к деталям впечатляет. Он наклоняется вниз несмотря на свой возраст, даже за самым маленьким камнем, укатившим не туда, который не может скрыться от его пронзительного взгляда. Он поднимает его и возвращает на отведенное ему место.

Для всего есть определенное место, и все должно быть на своем месте.

Я делаю еще пару затяжек и тушу сигарету. Пошло все на х*й. Она всего лишь камень, который лежит не надлежащем месте. Мне нужно вернуть ее назад, туда, где и есть ее место.

Она всего лишь маленькая киска, не более того. Голод пройдет, и чем скорее я это пойму свой тупой башкой, тем лучше.

14

Далия Фьюри

Вернувшись в свою комнату, я привожу себя в порядок, одевая мешковатую футболку, и замечаю сообщение от Стеллы.


Я не верю. Сумасшедшая сука Ричмонд, наконец-то, дала мне свои богатые и знаменитые контакты. У меня назначена встреча с Андре Рию на следующей неделе!!!!:) хххххх

Я понятия не имею кто такой Андре Рию, поэтому начинаю искать его в Google. Оказывается, он известный голландский скрипач и дирижер. Я тут же ей звоню.

— Поздравляю, детка, — визжу я. — Ты выиграла. Я так впечатлена. Твои изящные пальцы скоро будут танцевать по списку селебрити!

— Ты не больше впечатлена, чем я, — говорит она застенчиво.

— Скоро многие селебрити будут прилетать со всего мира к тебе со своими свитами, — поддразниваю я ее.