Стараясь не морщиться, Наташа направилась в свой угол. Там ее ждали встревоженный Вадим и доктор.

– Э, милочка, вам нельзя продолжать бой! – осмотрев поврежденное веко, заявил он.

– Да вы что! – возмутилась Наташа. – Всего лишь первый раунд, и...

– И я отстраняю вас от соревнования.

– Вадим, что он говорит? – завопила Наташа. К ее пущему огорчению, тренер лишь развел руками.

Вне себя от злости и ощущения свершенной над ней несправедливости, Наташа ушла в раздевалку. Чтобы дать выход эмоциям, треснула кулаком по стене.

– Убей ее, – пошутила сидевшая на скамейке симпатичная смуглянка.

Ее простодушный смех стал для Наташи последней каплей. Ну почему, почему все так несправедливо? Вот эта хохотушка сейчас выйдет на ринг. А для нее соревнования кончены... А Наташа возлагала на них столько надежд!

– Ты здорово дралась, – неожиданно заявила смуглянка.

Наташа недоуменно повернула к ней лицо, по которому крупными каплями катились слезы и кровь.

– Издеваешься, что ли? Меня пинали, как тряпку!

– Ха! Да ты хоть знаешь, кто против тебя был?

– Камышова какая-то...

– Какая-то! Заслуженный мастер спорта! Ты еще молодец, целый раунд против нее продержалась. Других-то Даша Камышова на раз кладет. Давно занимаешься?

Услышав ответ, смуглянка развеселилась еще пуще:

– Да ты же тренируешься меньше года! Вот чудачка! Все у тебя получится, не переживай, наберись только терпения. Знаешь поговорку: «Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка»!

– А ты... давно тренируешься? – уточнила Наташа, полагая, что ее собеседница – собрат по несчастью, такой же начинающий боксер, ну, может, богаче опытом на полгода-год. И была поражена, услышав в ответ:

– Уж прости, но я... тоже заслуженный мастер спорта. Так вышло...

– Гульемеш, ты как, готова? – В раздевалку заглянул мужчина, очевидно тренер смуглянки.

Наташа обомлела. Так вот кто говорил с ней, как с равной! Утешал, подбадривал! Знаменитая Гульемеш Актасова, победительница прошлогоднего чемпионата. То-то лицо этой хорошенькой девушки показалось Наташе смутно знакомым: вырезанный из спортивного журнала портрет Гульемеш висел у них в спортзале!

Разговор с Гульемеш не просто вернул Наташе веру в свои силы. Незнакомая близко с нравами большого спорта, она опасалась, что в таком жестком его виде, как бокс, пусть даже женский, и в примыкающем к нему кикбоксинге, обычаи царят поистине волчьи. Вон фигуристки и те иногда говорят в интервью о вылитом в ботинки кофе, о платьях, которые конкурентки как бы невзначай рвут друг другу за минуту до выступления. Хрупкие балерины, как давно всем известно, и те воюют – подложить сопернице в балетку бритвенное лезвие считается обычным делом. Что же говорить о спортсменах, способных искалечить противника?

Чуткость и доброта Гульемеш окрылили Наташу. «Вот бы Лиза поговорила с ней! Наверняка позабыла бы свои дикие теории о том, что бокс превращает женщин в огрубевшие подобия мужчин», – думала Наташа по дороге в свой гостиничный номер, стараясь удержаться и не дотрагиваться до только что наложенных швов.

И вдруг Наташе показалось, что, пока ее не было, коридор перегородили зеркалом: навстречу неспешно двигалась такая же грациозная фигурка, и даже темно-синий спортивный костюм был точь-в-точь, как на Наташе. Для полноты сходства у таинственной незнакомки затек фиолетово-багровой гематомой глаз; как и положено зеркальному изображению, не левый, а правый.

Но зеркальная стена?! Что за чушь! Наташа решительно сделала еще шаг навстречу этой загадке и тут же поняла, что тусклое освещение сыграло над ней шутку: конечно же никакого зеркала не было и в помине! Наташе повстречалась настоящая, реальная боксер, выступавшая в том же весе, что и она сама! А подбитый правый глаз... «В конце концов, на чемпионате по кикбоксингу это не так уж и странно».

Поравнявшись с незнакомкой, Наташа увидела в ее здоровом глазу неприкрытое удивление. Одновременно оценив юмор ситуации, обе молодые женщины дружно засмеялись.

– Вот так дела! – незнакомка первой сумела совладать с приступом бурного веселья. – А я чуть было не свихнулась: прикинь, мне показалось, что в коридоре вдруг возникло зеркало!

– И мне, – подхватила Наташа.

– Это все из-за того, что лампы светят вполнакала...

– Ничего, наши «фонари» вполне могут разогнать любую тьму.

– Ну ты и юмористка! Как тебя зовут?

– Наташа. Я из Питера.

– Да уж, сразу видно – столичная штучка, – это было произнесено не обидно, а скорее одобрительно. – А меня Илоной зовут. Я из Верхневилюйска, это в Якутии.

Наташа сразу же ощутила симпатию к новой знакомой. Илона предложила ей вместе пойти в столовую, и Наташа согласилась.

Меньше чем через час она уже знала, что Илона поехала в город Якутск учиться в институте, и это резко изменило ее судьбу: в Якутске она увлеклась спортом, и там же ей встретился чудесный парень, в браке с которым Илона родила двоих малышей.

– И у меня двое!

Такая схожесть еще больше сблизила молодых женщин.

Илона поведала также, что тоже выбрала бокс, а вовсе не кикбоксинг.

– Некоторые наши девчонки не хотят ездить на соревнования по кикбоксингу. Но я и мои подруги ездим. Вон, видишь того мужика? Это наш тренер.

– Вот и я занимаюсь боксом, – отозвалась Наташа. – Но приехала в другой город на соревнования первый раз. Жаль, конечно, что чемпионаты по женскому боксу в нашей стране пока не проводятся, а замахиваться на поездку за рубеж мне пока рановато. Ну а сегодня мне повезло столкнуться на ринге не просто с кикбоксером, а с самой Камышовой!

– Ого! Ничего себе, настоящее боевое крещение! А насчет соревнований по боксу среди женщин можешь не беспокоиться. Я точно знаю, что на следующий год будет проводиться чемпионат России!

– А ты поедешь на него?

– Еще бы! А ты?

– Все силы приложу, чтобы поехать.

– Значит, договорились: встретимся на чемпионате!

Вот когда Наташа всем сердцем прочувствовала, как большой спорт сближает людей. Только что Илона была для нее совершенно незнакомым человеком – и вот они уже подруги. И ничего, что скоро чемпионат закончится и они разъедутся на разные края континента, – пролетит год, и манящий зов ринга снова соберет их вместе. Разве это не прекрасно?

И не важно, что более опытная противница подбила Наташе глаз! Это был честный бой, в котором каждый действовал в меру своих возможностей. Наташе все еще было больно, но обиды она уже не испытывала. Вместе со Скарлетт она снова с надеждой смотрела в грядущий день. Подумаешь, один бой! Их впереди еще много, и скоро победы на ринге должны будут стать для Наташи привычным делом. Недаром же столько опытных, знающих боксеров поверили в нее. Это тоже была своего рода победа: Наташа сумела заявить о себе, и заявить достойно! Ей представились дружеские лица тех, кто подбадривал ее, предсказывал успехи: Гульемеш, Вадим...

Вадим! Наташа решительно тряхнула головой, стремясь изгнать из сознания неуместные мысли. Потревоженная гематома отозвалась глухой болью, но эта боль была даже приятна Наташе. «Так мне и надо! В следующий раз не будут лезть в голову разные глупости!»

Анна Александровна напекла к возвращению дочери своих фирменных пирожков с капустой. Исходивший от них аромат, слышный во всех уголках просторной новой квартиры, был настолько дразнящим, что внуки побросали все свои дела и примчались на кухню.

– Баба, дай! – чтобы придать своей просьбе убедительности, Коленька протянул вперед обе руки.

– Да, бабушка, хоть кусочек... Только попробовать, – умоляюще протянула Анечка.

– Мамин поезд уже пришел, – Анна Александровна демонстративно указала внукам на висевшие на стене часы. – Скоро она будет дома. Вот тогда и покушаем пирожков... Коля, я кому говорю?

– Ой, баба, бо-бо!

– То-то, «бо-бо»! Они же горячие-прегорячие! Даже Колобка и то на окошке студили. Ну, не плачь, маленький мой, сейчас мы полечим твою ручку... Анечка, достань, деточка, мазь...

В суматохе никто не услышал, как отворилась дверь. И бабушка и внуки вздрогнули от неожиданности, когда приветственный лай Атоски смешался с таким родным и желанным голосом:

– Чем это занимаются тут мои мышки? Здравствуй, мамуль!

– Наташенька моя вернулась! – радостно обернулась к ней Анна Александровна. – Ах ты, господи, да что же это с тобой сделали?

– Мамочка, ты сломала глаз?! – с ужасом спросила Анечка, а Коля, всем своим крохотным сердчишком сочувствовавший маме, поддержал сестру заливистым ревом.

Наташа подхватила своих ненаглядных мышат на ручки.

– Мама, какая ты сильная! – Испуг Анечки прошел от прикосновения материнских рук. Коля еще всхлипывал, но уже начинал успокаиваться. Раз старшая сестра больше не волнуется, значит, все в порядке.

Одна Анна Александровна никак не могла смириться с увиденным.

– Какие мерзавцы! Вот так взять и покалечить мою доченьку. Неужели это сойдет им с рук! Бить беззащитную женщину! Что за изверг тебя ударил? Не скрывай ничего.

– Мамуль, это был вовсе не изверг, и не мужчина даже, как ты почему-то решила. Никто не желал мне зла, не собирался причинять вред. Я всего лишь пропустила удар на ринге.

– Только и всего!

– Ну, мама, мама, все под контролем.

– Тебе хоть оказали там медицинскую помощь?

– Естественно.

– Не зря твой отец мечтал о сыне, – сокрушенно вздохнула Анна Александровна. – Кто бы мог подумать: с виду – хрупкая фея, а в душе – настоящий сорванец. Ты, как шекспировская героиня, запросто сумела бы выдавать себя за парня!

– Ну нет, мамуль, я женщина! Только... сильная. И голодная! Ого, пирожки!

– И твой любимый мясной бульон, а что на второе – узнаешь за столом.

И они сели праздновать Наташино возвращение.

Глава 26

Умом Вадим понимал, что случившееся с Наташей – дело вполне обыкновенное. В спорте Вадим был давно и знал, что ее травма не так уж опасна. Но, вопреки логике, он принял этот эпизод так близко к сердцу, что сам поразился. Разумеется, ни тогда, в Ижевске, ни после возвращения домой Вадим не подал виду... Однако при виде огромного синяка, чернильной кляксой расползавшегося на нежной коже Наташи, тренера бросало в дрожь. Он и сам не знал, почему это не выходит у него из головы, постепенно начав казаться Вадиму жестокой несправедливостью, настоящей трагедией! В конце концов, той же Насте досталось на чемпионате не меньше, а Кристина вывихнула плечо.