Слава и Женя помогли Наташе уладить дела с похоронным агентством, Алена и Лиза – с организацией поминок. Таня сидела с детьми, а Игорь взял на себя заботы об Атоске.

– Что бы мы делали без Сережиных друзей, – благодарно сказала Наташе Анна Александровна.

«Да, верные друзья... Они появились у нас благодаря Сереженьке», – подумала Наташа, но вслух ничего не сказала. После похорон силы отказали ей, и она заболела. Анна Александровна нежно и жалостливо глядела на дочь. «Мыслимое ли дело, столько вынести! Железо, и то сломалось бы. Я бы не поверила, если бы мне рассказали, что женщина может перенести такое... Бедная моя девочка».

Все старались помочь Наташе, чем могли. Больше всего ее и маму потряс поступок Ивана Дмитриевича: его дочь была завучем в престижной гимназии, и он устроил так, чтобы Анечку приняли в нулевой класс бесплатно. Все, все спешили утешить и хоть чем-то порадовать Наташу и ее близких. Не могли они лишь одного: вернуть им Сергея.

На сороковой день, после панихиды, отец Александр долго и ласково беседовал с Наташей. Он утешал ее: не беда, что из-за болезни они с Сергеем так и не успели обвенчаться. Она не должна корить себя за это! Наташа грустно улыбалась: они не прожили вместе и трех лет, но эти годы вместили, казалось, долгую счастливую жизнь. И все же они с Сереженькой столько не успели!

Первое горе прошло, острота страдания несколько притупилась, и вот пришел день, когда Алена решила попробовать немного расшевелить Наташу. Как медика, ее тревожило состояние нервной системы подруги: прожить несколько лет в сильнейшем напряжении, испытать весь кошмар поездки на Украину, а потом – горе утраты... Алену тревожило и то, что Наташа на глазах похудела, и то, что она стала сонливой, часто раздражалась. Все вокруг напоминало ей о Сергее: то передадут по радио песню, которую он любил насвистывать, то поздоровается на улице знакомый собачник...

«Надо вытаскивать Наташку из этого состояния, так и до невроза недалеко», – рассудила Алена и однажды почти насильно привела Наташу в бассейн.

В первые мгновения знакомый гул голосов, отдающихся от кафельных стен, плеск воды, свистки тренеров обрадовали Наташу, она встрепенулась, как спущенный с руки сокол, и на лице Алены появилась довольная улыбка. Однако вскоре подруга с тревогой заметила, что радость Наташи куда-то подевалась; двигаясь, точно автомат, Наташа поплыла вдоль стенки бассейна, но быстро вылезла и направилась в душ. Расстроенная неудачей, Алена догнала подругу на улице.

– Ален, спасибо тебе за все, – со вздохом проговорила Наташа. – Но я не могу больше сюда приходить! Не могу.

Алена огорчилась бы меньше, знай она, что ее усилия не пропали даром: в Наташиной душе ожили ростки прежнего жизнелюбия. Пока еще неосознанно, но Наташа возвращалась к себе прежней. Анна Александровна первая заметила добрые признаки: дочь стала меньше задумываться, а однажды мама с радостью увидела, что Наташа перечитывает «Унесенных ветром». Одеваясь, Наташа перестала останавливать свой выбор на одежде черного цвета, предпочитая палевый и даже розовый.

По мере того как ее душа стряхивала с себя горестное оцепенение, улучшалось и физическое состояние Наташи. Тем не менее молодая женщина понимала: с бассейном покончено, теперь это будет для нее тяжелым психологическим ударом. Но молодое, тренированное тело требовало движения, физических нагрузок. Какой же вид спорта выбрать? Инстинктивно Наташа чувствовала, что только в наполненной борьбой, духом соревнования жизни кроется ее спасение.

Как-то раз Наташу забежала проведать Татьяна. Эта азартная, предприимчивая девушка была значительно моложе, но в последнее время они сдружились настолько, что Таня стала третьей в их с Аленой компании. Вместе они производили эффектное впечатление: женственная, грациозная Наташа, строгая Алена – настоящая бизнес-леди и проворная, с преувеличенно короткой стрижкой Танюша, напоминающая мальчишку-сорванца.

Горевший в Таниной душе авантюрный огонек постоянно побуждал ее к самым неожиданным поступкам: ее влекли то прыжки с парашютом, то археологические раскопки... В тот день она была охвачена новой идеей.

– Понимаешь, – возбужденно тараторила Таня, – женский бокс – это спорт будущего! В секции меня хвалят, а наши спонсоры собираются вскоре устроить чемпионат! Ты много потеряешь, если не запишешься в нашу секцию!

– Ну, насчет спорта будущего ты, по-моему, преувеличиваешь, – усомнилась Наташа. – Подобным видом борьбы занимались еще жители Древнего Крита! Вот плавание с моноластой – это действительно нечто новое, к тому же при изготовлении инвентаря для него применяются последние достижения современных технологий... А бокс!

– Бокс активно развивается, – не сдавалась Таня. – Не говорит ли одно это о его жизнеспособности? Появились новые виды этой борьбы: кикбоксинг, например. А я вот хожу на сават.

– Никогда о нем не слышала.

– Французская разновидность бокса. Более зрелищная, чем классический вариант.

– Зрелищная? В чем это выражается? Вы что там, деретесь в купальниках с блестками и в сопровождении фейерверков?

– Ну и язычок у тебя! – захохотала Таня. – Нет, конечно. Просто сават чуть больше похож на традиционный русский кулачный бой, и зрители охотно посещают матчи.

– Значит, бизнес?

– Без денег в наше время никуда, но в сават, как и в любом подлинном виде спорта, не они являются целью. Скорее, это средство – возможность приобретать новое снаряжение, арендовать залы, да и тренерам нужно иногда обедать...

Подумав, Наташа согласилась посетить одну, пробную тренировку. «Конечно, я не стану заниматься сават всерьез, – рассуждала она. – Бокс! Это же так неженственно... Но посмотреть, пожалуй, стоит».

В назначенный день Таня привела Наташу в районный Дворец спорта; в его просторных, рационально спроектированных залах занимались различными видами спорта и мужчины, и женщины.

Войдя в помещение, где занималась французским боксом женская группа, Наташа увидела множество дам самой разнообразной комплекции, с азартом колотивших растянутые на гибких пружинах груши.

– Странно как! Я почему-то думала, что боксом занимаются в перчатках, – удивленно пробормотала она. Некоторые тренирующиеся даже не обмотали эластичными бинтами руки!

Наташе стало неуютно, захотелось уйти. Она не понимала, что так привлекает Таню в этом грубом удовольствии. Тем не менее, когда энергичная тренер, так элегантно подкрашенная и причесанная, будто не выкладывалась в спортзале, а сидела в офисе крупной компании, предложила ей попробовать поработать с грушей, Наташа согласилась. Ей вдруг стало интересно, сможет ли она заставить округлый снаряд так же плясать на растяжках, как это делают другие. Наташа не ожидала, что сможет нанести удар настолько сильный, что кожа на костяшках пальцев побагровеет. Боль Наташа вынесла легко, куда неприятнее было то, что ее выхоленные, аккуратно накрашенные ногти сломались. Стараясь не показывать своего огорчения, Наташа выбралась в коридор и направилась к туалетной комнате, чтобы хотя бы ополоснуть горевшую руку.

– Новенькая? – дружелюбно спросил у Наташи плечистый мужчина в спортивном костюме, попавшийся ей по дороге.

– Да, я здесь в первый раз. Но больше, кажется, не приду, – раздосадованно сказала Наташа.

– Не понравился французский бокс?

– Не слишком.

– Меня он тоже не привлекает, – согласился мужчина. – Классика во всех отношениях лучше, вы не думаете? Кстати, позвольте представиться: Вадим.

– Наташа.

– Вот что, Наташенька, не позволите ли мне пригласить вас...

– Сегодня вечером я занята, – поспешила с ответом Наташа.

– Посетить секцию бокса, тренером которой я имею честь состоять? – насмешливо улыбаясь, закончил Вадим.

Наташа взглянула в его румяное лицо, и неожиданно в ее памяти встал далекий день, знакомый двор и Сергей, придающий ее рукам правильное положение: «Вот так надо держать...» А ведь руки запомнили это, осознала Наташа, и ей вдруг захотелось испробовать свое умение на практике. Она уже веселее поглядела на Вадима и кивнула.

– Я согласна!

Приведя Наташу в зал, Вадим порылся в большом деревянном ящике и достал оттуда пару объемных перчаток.

– Для вас – самые красивые!

– Новое для новеньких, – с улыбкой заметила, проходя мимо, симпатичная девушка.

– Это наша Настя, – представил ее Вадим.

– Наташа. Но я еще не новенькая. Я имею в виду, что не знаю, буду ли у вас заниматься.

– Будешь-будешь! – жизнерадостно объявила Настя. – Гляди, сколько у нас тут всяких штучек, их спортивные фирмы специально делают такими красивыми, чтобы нам, слабому полу, было веселей!

Наташа надела уютные, мягкие внутри перчатки; они напомнили ей детство, зимы, когда мама надевала ей по две пары варежек, и ручки маленькой Наташи становились такими же забавными, толстенькими. Вадим подвел ее к ярко-красной груше, похвалил умелую постановку рук и предложил нанести удар. Что было сил врезав по груше, Наташа ощутила, как исчезает из души клубившийся в ней туман. «Ага, судьба! Пусть мне не дано больше обгонять тебя на дорожке! Зато я могу хорошенько наподдать тебе! Вот так, получай! Еще!»

– Да у вас талант, – с удовольствием отметил Вадим. – Грешно не попытаться развить его. Присоединяйтесь к нам, не пожалеете!

Поддерживая тренера, Настя вызвалась сходить с Наташей в спортивный магазин, чтобы помочь подобрать подходящие вещи, и Наташа согласилась, испытывая странное ощущение: ее будто затягивало в радостный, животворящий поток, и это было совсем не страшно, а только интересно. Ей было приятно снова ощущать себя членом команды, ей нравился запах спортивного зала, но главное – веселила перспектива еще не раз представить себе злую ведьму, получающую наконец по заслугам.

Покупка спортивного инвентаря превратилась в настоящий урок.

– Ну, шлем, перчатки и шингарды тебе на первых порах дадут в секции, – рассказывала Настя. – А вот остальное придется покупать, это предметы индивидуального пользования.