Ольга слушала молча. Сердце ее снова колотилось как безумное. Инна была очень красива сейчас — увлеченная, но при этом мягкая и умиротворяющая. Она держала Ольгины ладони, очень ласково, трепетно. Смотрела в глаза своим удивительным взглядом голубых глаз.

— И было еще кое-что. В какой-то момент мы поняли, что больше не растем рядом друг с другом. Каждый из нас остановился в какой-то точке и замер там. Не стало долгих разговоров вечером на кухне, не стало утренней лени, когда валяешься в кровати и смотришь вместе кино, я перестала хотеть для него готовить, а он перестал хотеть вытирать мои волосы после душа. И стало ясно: мы можем прожить так еще очень долго, очень. Но зачем? Для чего? Только для того, чтобы не погружаться снова в одиночество? Это был очень слабый аргумент, и мы развелись.

Инна замолчала, а Ольга все смотрела на нее. Господи, какая женщина. Красивая, мудрая, тактичная и воспитанная так, как воспитаны были все люди из Ольгиного окружения. Ей даже пришла на секунду мысль, что Инна понравилась бы маме.

Она улыбнулась и отняла руки. Нет. Ни в коем случае. Инна натуральна до мозга костей — это ясно как божий день. И потом, устраивать еще один роман, который закончится так же, как два предыдущих? И снова с женщиной? Нет.

— Твоему новому мужу повезло, — сказала Ольга вслух, делая шаг и приглашая Инну продолжить прогулку.

Инна улыбнулась и повиновалась — снова пошла рядом.

— А твоя несчастная история? — Спросила она. — На твоем пальце тоже кольцо.

Ольга покачала головой. Нет. Она не станет рассказывать. Не теперь. Пусть они пока побудут на равных — успешные молодые женщины, разведенные, но сохранившие очарование и имеющие успех у мужчин. Пусть все это не совсем так, но сейчас, еще несколько минут ведь это может побыть именно таким?

В пятницу они приехали в Ростов немного раньше, чем планировали. Инна припарковала машину в том же месте и посмотрела на Ольгу.

— Внутри подождем или здесь? — Спросила она.

Ольга посмотрела на нее непонимающим взглядом. Снова — стоило им пересечь шлагбаум — она с головой свалилась в воспоминания.

— Знаешь, — сказала она с вызовом, приняв про себя решение. — Я схожу, пожалуй, найду дамскую комнату. Встретимся в переговорной через полчаса.

И вышла из машины. По коридору шла быстро — не давая себе времени задуматься. Нашла Ларин кабинет и постучала. Подождала. Постучала еще.

В кабинете никого не было. Ольга обессиленно прижалась спиной к стене, едва удерживаясь от того, чтобы не сползти по ней вниз. Ее разом покинула вся уверенность, вся энергия. Ее нет. Она занята — на операции, или в отделении, или еще где.

И — как молния пришла в голову мысль — а если ее сегодня вообще не будет?

Что, если на совещание снова придут бородатые дядьки, а Лару вовсе не позовут, или позовут, но она откажется? Это будет означать, что Ольга больше никогда, совсем никогда ее не увидит?

Странно: ведь именно этого она и хотела там, в Москве. Чтобы Лара ушла и больше не возвращалась, чтобы больше никогда ее не видеть, забыть ее, забыть навсегда. Встреча, которая произошла между ними в этой больнице, все изменила. Теперь Лара не была больше призраком, она снова стала реальной, и оказалось, что потерять навсегда реального человека — гораздо страшнее, чем потерять навсегда призрака.

— Поздороваться зашла?

Ольга дернулась, споткнулась, чуть не упала — в последний момент удержала равновесие, выпрямилась и тесно сжала зубы. Она даже не заметила, что Лара стоит рядом уже несколько секунд — или минут? Стоит — и смотрит хмуро, без улыбки.

— Я… Да.

Лара пожала плечами, извлекла из огромного кармана на рубашке ключ и отперла кабинет. Кивнула — заходи, мол.

Ольга зашла, успев заметить, что на табличке поменялись буквы. Вместо «к.м. н» там теперь значилось «д.м. н».

— Ты защитила докторскую? — Спросила Ольга, стоя посреди кабинета и сжимая обеими руками сумку. Лара в этот момент перебирала лежащую кипу бумаг на столе. Она рывком стянула с себя докторскую шапочку и обеими руками взъерошила волосы, став мгновенно похожей на сумасшедшего профессора.

— Защитила, — сквозь зубы ответила она, возвращаясь к своим бумагам. Просмотрела несколько, выбрала две — видимо, подходящие, и посмотрела наконец на Ольгу. — Что тебе нужно? Давай только быстро, у меня традиционно много дел.

Ольга сглотнула. Она не знала, что ей было нужно. Идя сюда, она точно знала, что ей важно, нужно, жизненно необходимо еще раз увидеть Лару, но она совершенно не учла, что свое появление нужно будет как-то объяснять.

— Соскучилась, — глупо сказала она и ощутила, как краска заливает лицо и шею.

Это испугало ее до безумия. Ольга Будина краснеет? Господи, да этого быть не может!

Неимоверным усилием воли она оттолкнула от себя мысли о том, чтобы немедленно сбежать, и осталась стоять на месте. Задержала дыхание, когда Лара подошла к ней и остановилась близко-близко. Задрала голову, чтобы смотреть на нее снизу вверх.

— Зачем ты мучаешь меня? — Спросила Лара. — Мы же все решили еще в Москве. Ты недостаточно наигралась? Хочешь еще?

Это было обидно, но в целом справедливо. Ольга тяжело вздохнула. Нужно было что-то говорить, что-то отвечать, но она совершенно не знала, что именно должна говорить. Близость этого большого усталого тела лишила ее остатков воли. Ей хотелось, чтобы Лара немедленно обняла ее, а еще лучше — взяла на руки и снова понесла куда-нибудь — из машины, или в машину, или еще куда — неважно! Чтобы чувствовать ее ладони на своих спине и бедрах, чтобы вдыхать ее запах, чтобы…

— Ольга.

Да черт бы тебя побрал! Краска схлынула с лица, делая его абсолютно белым. Ольга сама не поняла, как так вышло, но руки ее сжались в кулаки, а в следующую секунду она ударила этим кулаком по Лариной груди.

— Не смей меня так называть! — Выкрикнула она голосом обиженного ребенка. — Не смей!

Лара попятилась, изумленная.

— Зачем ты делаешь вид, что тебе все равно? — Кричала Ольга, наступая на нее следом. — Зачем? Что тебе с этого? Тебе не может быть наплевать, я точно знаю, не может! Зачем ты это делаешь?

Ее руки вдруг оказались зажаты в тиски — это Лара схватила ее за запястья и замерла так. Кожа на ее щеках дергалась, будто пульсировала.

— Что. Тебе. Нужно? — Раздельно, чеканя слова, спросила Лара.

— Я не знаю! — Выкрикнула Ольга ей в лицо. — Я шла сюда, не зная, зачем иду! Мне нужно было тебя увидеть еще раз, вот и все! Я представила, что будет, если ты не придешь на эту встречу, и поняла, что мне нужно увидеть тебя еще раз! Еще один чертов раз! А ты стоишь тут и делаешь вид, что тебе плевать!

Лара одним движением отпустила ее руки и отодвинулась подальше. Взяла шапочку и снова натянула ее на голову, спрятав волосы.

— Мне не плевать, — глухо сказала она. — Но я прошу тебя: в следующий раз перед тем, как прийти вот так, постарайся подумать не только о себе, но и обо мне тоже.

Ольга всплеснула руками.

— И что я должна была подумать в этот раз? — Спросила она, добавив в голос столько ехидства, сколько смогла.

Лара вздохнула и без улыбки посмотрела на нее.

— Что мне все еще больно. Что я все еще скучаю. Что я все еще не верю, что все закончилось вот так.

Ольга двинулась к ней, но она снова попятилась.

— Ты расцарапываешь то, что еще не зажило, понимаешь? Ты же пришла не предложить мне свидание, верно? Ты пришла просто посмотреть. А это больно.

И Ольга поняла вдруг. Она остановилась, потерла глаза пальцами, не заботясь о макияже. Дура. Чертова дура.

— Прости… — Прошептала она обессиленно. — Я и правда не подумала.

Лара усмехнулась.

— Ну что ж поделать. Думать о других — не то качество, которым ты обладаешь в полной мере. — Сказала она. — Я могу идти? У меня действительно много дел.

Ольга посторонилась, сдаваясь. Она смотрела, как Лара собирает свои бумажки, как заколкой прикрепляет шапочку на голове к волосам, как открывает дверь и делает приглашающий жест.

— А что, если однажды я приглашу тебя на свидание? — Вырвалось вдруг у Ольги. — Что, если когда-нибудь?

Лара пожала плечами.

— Когда пригласишь — тогда и буду думать. А пока — выходи. Я и так потратила на тебя слишком много времени.

Это прозвучало двусмысленно, и Ольга поняла, что в этой двусмысленности была застарелая боль.

Ей оставалось только покориться.


Глава 5. Закрой глаза и спой.


— Рыжая, — сказала Светка в трубке и Ольга поморщилась. — А тебе не кажется, что баб в твоей жизни стало как-то слишком много?

Ольга вздохнула. Она только что закончила свой длинный путанный рассказ о жизни в Таганроге, о встрече с Ларой, об Инне, о Лизе. И — на тебе. Вердикт. Диагноз.

— Какая разница, много их или мало? — Со злостью спросила она. — Я говорю о том, что в попытке все исправить запутываюсь еще больше.

Трубка практически затряслась в ее руке от Светиного смеха.

— А мне кажется, ты вовсе не запуталась. — Сообщила Света радостно. — Просто ты понятия не имеешь, как это — общаться с человеком и при этом не трахаться с ним. Отсюда и твоя растерянность.

Ольга помолчала, покачивая ногой. Может, и верно? Может, все дело в том, что вместо секса в ее жизнь пришло нечто другое?

— Инна натуралка, — сказала она вслух. — С ней у меня секса в принципе быть не может.

Света снова засмеялась.

— Перестань. Я тоже натуралка, но тебя же это не остановило.

И правда — не остановило. Но тогда все было иначе, тогда все было как-то проще и честнее. Захотела человека — предложила это ему, только и всего. С Инной так точно не выйдет — несмотря на совместные обеды, несмотря на разговоры, она цепко сохраняет дистанцию и не собирается ее сокращать.

— Я не понимаю, — продолжила вдруг Света, пока Ольга погружалась в молчание. — Мы обсуждаем Инну или Лару? Или, может быть, Лизу? — Она расхохоталась. — Говорю же, рыжая, слишком много баб на квадратный метр.