— Так пиши, — заявила она. Джина же обернула мне голову полотенцем и повела к зеркалу. — Ты в Нью-Йорке. Это вроде как лучшее место в мире для писателя. Манхэттен многих вдохновил, тут написаны миллионы книг.

Джина фыркнула:

— Назови хоть одного, Дженни Лопес, и я дам тебе сто долларов прямо сейчас.

— Строго говоря, читаю мало, — Дженни изобразила пальцами кавычки, — но усиленно изучаю интересующий меня предмет. Я читаю много книг с полезными советами.

— Если под «чтением» ты имеешь в виду, что покупаешь много таких книг и засоряешь ими квартиру, то да, можно сказать и так, — парировала Джина.

— Так вы живете вместе? — спросила я, пытаясь отвлечь Дженни, метавшую злобные взгляды на Джину.

Должно быть, в их доме очень весело.

— И будем жить до среды. — Дженни притворилась, что заплакала. — Не могу поверить, что ты бросаешь меня ради должности менеджера какого-то салона.

Джина принялась расчесывать мои волосы сверху вниз и изменять пробор — то по центру, то слева, то справа, то вновь по центру.

— Да, конечно, какого-то салона. Никак не менеджера первого международного филиала «Рапчер» в Париже. Ты это переживешь, Дженни, — сказала она, глядя на меня в зеркало. Когда она расслаблялась, то казалась весьма милой девушкой, а не безупречно ухоженной стилисткой-террористкой. — Итак, Энджи, что еще тебе нравится? Музыка, театр, книги с полезными советами или...

— А знаете, — перебила ее Дженни, — мне кажется, будет интересно, если ты ответишь на просьбу «расскажи о себе» информацией о работе. Думаешь, ты слишком много времени тратишь на работу и слишком мало на все остальное?

— Вам правда так кажется, доктор Фил[4]? — сказала Джина, спасая меня от необходимости отвечать. — Иногда ты так отвратно себя ведешь. Но если серьезно, помимо писательства, чем ты еще увлекаешься? Музыкой? Модой? Шоу с участием собак?

— Я и правда люблю музыку, — призналась я, радуясь возможности хоть немного сменить тему. — Я люблю живую музыку, концерты, фестивали и все такое. И я всегда питала слабость к инди-рокерам. Ну вы знаете: тонкий галстук, кожаная куртка, кеды «Конверс»...

Дженни и Джина улыбнулись и закивали.

— О да, нам обеим это знакомо, — подтвердила Дженни, и ее взгляд чуть затуманился. — Тебе просто нужно поехать в центр города и выкрикнуть название какой-нибудь группы. Когда они увидят такую миленькую англичанку, как ты, то сами к тебе прибегут.

Джина рассмеялась.

— Да, ты вполне можешь поработать в этом направлении. А вот я для этого слишком стара, — сказала она. — Я, скорее, отправлюсь на Уолл-стрит в пятницу вечером. Мне нужен мужчина, который отвезет меня в квартиру на Парк-авеню с заездом в «Тиффани», а не на чердак в Бруклине с заездом в бесплатную клинику. О, как я скучаю по тем временам, когда мне было чуть за двадцать!

—Так мне в октябре исполняется двадцать семь, — произнесла я, пока Джина колдовала над моими волосами крохотными ножничками. — Разве я не слишком стара для худеньких инди-мальчиков?

— Что ты, тебе столько лет ни за что не дашь, — ответила Джина. — Но разве тебе не хотелось бы, чтобы рядом оказался человек, который будет о тебе заботиться? Большой сильный парень. Мускулистый, с черным «Амэксом»[5], стильно одетый. Такой, который окончательно тебя избалует!

— Не знаю. Думаю, это было бы неплохо. Мой прежний был мальчиком из Сити, но под категорию мускулистых никак не подпадал. И отнюдь не сорил деньгами... — протянула я. — На самом деле я никогда даже не смотрела на таких мальчиков. Наверное, всегда думала, что я для них недостаточно взрослая. Разве это не трагично?

— Ну, для начала прекрати называть их «мальчиками», Энджи, — вставила Дженни. — Тебе нужен мужчина. Быть может, даже пара мужчин.

— Наверное, это неплохая идея. Заиметь рядом человека, который весит больше, чем я... Боже, нет, я слишком стара для всей этой чепухи со свиданиями. Я и представить не могу себя в такой роли. Боже, мне придется вновь начать ходить на свидания в двадцать шесть!

Я просто не могла в это поверить.

Дженни покачала головой:

— Хотела бы я, чтобы в следующий день рождения мне исполнилось двадцать семь. Но в следующем июле мне тридцать. — Она опустила голову на подлокотник моего кресла. — Ты можешь в это поверить? Мне исполняется тридцать, а я так и не достигла ни одной из своих основных целей!

— Но все твои цели заключаются в том, чтобы познакомиться с Опрой, получить работу в шоу Опры, подружиться со всеми друзьями Опры и постепенно занять место Опры в сердцах наших сограждан, — сказала Джина. На моих плечах было много волос, но еще больше уже лежало на полу. — Пока ты только и делала, что читала книги Опры, покупала журналы Опры, смотрела шоу Опры и доставала всех друзей постоянными разговорами об Опре.

— Да, но все это очень важные шаги на пути к тому, чтобы стать следующей любимицей народа. И разумеется, миллиардершей. — Дженни выглядела весьма решительно. — А какие у тебя цели в жизни, дорогая?

Я задумалась на мгновение.

— Не думаю, что они у меня есть, — призналась я. — Возможно, я хотела бы издать книгу, или вести колонку в журнале, или что-то вроде того. Не знаю, это не такой простой вопрос.

— Но ты, несомненно, можешь этого добиться, — заявила Дженни, доставая из сумочки блокнот с ручкой. — Тебе просто нужно собраться. Давай составим список. Боже, я это обожаю!

Джина оттянула концы моих волос до подбородка, чтобы проверить длину.

— Господи Иисусе, что за ужас! Этой девушке ни один проект нельзя доверить. — Она ткнула ножницами в блокнот Дженни. — А теперь ни звука. Я собираюсь создать шедевр.

Двадцать минут спустя у меня на голове красовалось прекрасное объемное каре-боб длиной до подбородка с широкой асимметричной челкой. Оно выглядело достойно и в то же время игриво, стильно и естественно. Я сомневалась, что на следующий день эта прическа будет выглядеть столь же безупречно.

— А теперь, — сказала Джина, доставая из баночки нечто вроде воска, — у нас появляются разные варианты в зависимости от того, что ты собралась делать со своей жизнью. Сейчас ты выглядишь как принцесса с Парк-авеню. Ты можешь сию же минуту войти к любому издателю и потребовать заключить с тобой контракт на книгу, на какую-нибудь заумную книгу...

Тут Дженни энергично закивала.

— Но в данный момент...

Джина растерла воск в ладонях и буквально вцепилась мне в волосы, вытягивая их вперед и прочесывая пальцами каждую прядь. Когда она откинула всю мою гриву назад, аккуратное каре-боб превратилось в очаровательный творческий беспорядок с филировкой и рваными краями. Я не раз пыталась создать такой образ, но в итоге выглядела так, словно всю ночь спала с мокрыми волосами.

— В данный момент ты готова отправиться и потрясти Нижний Ист-Сайдс друзьями-неформалами. Тебе нравится?

— Очень. Спасибо, — пробормотала я, упиваясь счастьем. — Я и не знала, что мои волосы могут выглядеть так красиво. — Не в силах остановиться, я все трогала их, едва прикасаясь к кончикам, как будто боялась, что, если буду недостаточно аккуратна, они просто... исчезнут.

— С сегодняшнего дня я не желаю видеть тебя с плохой укладкой.

Джина смерила меня взглядом, и на мгновение я подумала, что очень благодарна менеджерам «Рапчер» в Париже.

— Ну ладно, Энджи, дорогая, бери сумку. Мы с твоей новой прической отправляемся в город. — Дженни забросила в рот последнюю половинку пирожного и вытащила меня из кресла.

— Куда мы идем? — спросила я, позволив Джине немного убрать объем моей прически, чтобы вернуться к золотой середине между шикарным бобом и сумасшедшей укладкой. — Я не совсем подходяще одета для...

Дженни взяла меня за руку и посмотрела так, как обычно смотрят на пожилых родственников, которые до сих пор думают, что на дворе 1947 год.

— Дорогая, именно поэтому мы идем туда, куда идем.


Глава 5


«Блумингдейл».

Я слышала об этом роскошном универмаге и видела маленькие коричневые пакетики оттуда, но никогда не думала, что попаду туда. В такси Дженни кратко рассказала мне о том, что мы ищем. Она начала разрабатывать план моей новой жизни, пока мне делали укладку феном, и прежде всего пришла к выводу, что меня необходимо должным образом экипировать для пребывания в городе Нью-Йорке. Это удивительным образом соответствовало правилу поведения номер два после разрыва по версии Дженни: купи себе все новое.

Что ж, мне и раньше приходилось заниматься шопингом. Я забегала в «Топ-шоп» на Оксфорд-серкус по вечерам в пятницу, активно работала локтями на распродажах в «Селфриджес», порой делала весьма выгодные покупки на рынке Портобелло-роуд, но там все было совершенно не так, как здесь.

После быстрой оценки моего макияжа (явно нужно подкраситься), краткого описания средств, лежащих у меня в косметичке (редкая мерзость), а также подтверждения того, что у нас не будет проблем с моей кредиткой, если не терять голову, Дженни решила: начать следует с отдела косметики на первом этаже.

Она ринулась к прилавку «МАК» с решительностью пловца, готового покорить Ла-Манш. Через считанные секунды я уже сидела в кресле очередного стилиста по имени Рейзор, который смывал с меня незамысловатый макияж, что я нанесла сегодня утром.

Рейзор оказался самым очаровательным мужчиной с ирокезом, которого я когда-либо встречала. Его макияж был восхитителен, и, откровенно говоря, то, что он вытворял с подводкой для глаз, заставляло меня краснеть.

— Прежде всего необходимо создать нужный тон, чтобы избавиться от покраснений в некоторых местах, а вообще ты очень бледная, куколка. Затем мы поработаем с румянами: для дневного времени подойдет что-нибудь персиковое, а для вечера — розовое, как думаешь? Потом немного поколдуем над глазами. И поскольку ты в этом деле новичок, губы оставим на другой день, пока же чуть поиграем на них нейтральными оттенками. Хотя если ты окажешься достаточно смелой, мы можем взять и классический красный, — говорил он, суетясь вокруг меня с губками, кисточками и тюбиками.