— Обслуживание номеров, — спокойно и вежливо произнес постучавший человек, и, даже не подумав, я открыла дверь и увидела одного из самых красивых мужчин, которые когда-либо попадались мне на глаза, — рост шесть футов, густые черные волосы до плеч с пробором посередине, глубокие и добрые карие глаза и мягкая, как у младенца, смуглая кожа, резко контрастировавшая с его накрахмаленной белой рубашкой без ворота.

— Мисс Кларк?

Думаю, я издала звук, который едва ли можно было принять за ответ, поэтому поспешила кивнуть. Я знала, что на моем лице отпечатались складки наволочки, а в руке до сих пор зажато растаявшее печенье с шоколадными кусочками, и я ужасно, ужасно жалела о том, что на мне нет лифчика. Он валялся в десяти футах от нужного места, а именно на полу у кровати.

— Дженни попросила меня принести вам на завтрак все, чего захотелось бы ей самой. А это значит, все, что есть в нашем меню. Меня зовут Джо. — Он толкнул в комнату новую дымящуюся тележку и быстро забрал истерзанную кучу мусора, которая осталась от того, что привезла Дженни вчера вечером. — Еще она просила передать вам записку, она лежит здесь. Приятного аппетита.

Джо одарил меня умопомрачительной улыбкой и исчез вместе с тележкой.

Как может такой мужчина быть официантом в отеле, думала я, поднимая крышки и втягивая носом ароматы всех блюд, покоящихся на тележке. Омлет (не так уж его люблю), яичница с беконом (пожалуй, пока рановато), блины (а вот блины всегда вовремя), а на самой нижней полке куча разных хлопьев и печений, горячий шоколад, молоко и мой «английский» чай. Я была так благодарна Дженни!

После душа, после завтрака и просмотра очередной серии «Друзей» я развернула записку от своей новой подруги.

«Привет!

Надеюсь, хоть что-то тебе понравилось. Как я говорила, поесть я люблю.

Буду ждать тебя у стойки портье ровно в 9.30 утра, не подводи меня, а то я лишу тебя обслуживания номеров. Сегодня твой первый день программы реабилитации с доктором Дженни. Надеюсь, ты к этому готова!

Целую, Дженни.

P.S. Надеюсь, Джо тебе понравился. Держу пари, твой бывший не приносил тебе блинчики по утрам, да и выглядел куда хуже...»

Я рассмеялась, и звук показался мне очень странным. Я поняла, что не смеялась уже пару дней. А ведь это лучше, чем плакать. Но пока не время думать о смехе и сексуальных официантах, пора взглянуть правде в глаза. И что самое ужасное — пора взглянуть в зеркало.

Освещение в «Юнион» было словно создано для того, чтобы представить вас в самом лучшем виде, но даже маломощные лампы с мягким светом, специальные зеркала и двенадцать часов сна не могли свести на нет вред, нанесенный расставанием моей коже. Я нашла косметичку и высыпала все, что там находилось, на полочку в ванной. Не густо. Нанесла немного туши и тронула блеском губы. Ничего особенного. Мои волосы по-прежнему выглядели отвратительно. Я отращивала их, как мне казалось, целую вечность, чтобы они хорошо смотрелись в прическе, которую Луиза выбрала для подружки невесты. Но теперь они казались безжизненными и жалкими. Я кое-как стянула на голове конский хвост, надеясь на лучшее. С одеждой дела обстояли еще хуже, здесь выбор был совсем невелик: джинсы, футболка или платье подружки невесты. Еще я отчаянно жаждала, чтобы Дженни отвела меня в магазин, где я смогу закупить белье, ведь у меня его практически не было. Когда я решила пуститься в великое приключение, я думала, что у меня есть все необходимое. На деле же у меня оказались две футболки, три пары трусов и лифчик. И «Лабутены». Вздох. Зато красивые. Я схватила сумку и стиснула зубы. На часах было 9.25 — самое время спешить на встречу с Дженни.

Дженни было легко заметить. Фойе казалось таким же торжественным и темным, как вчера вечером, а Дженни в углу прямо-таки светилась, облокотившись о стойку в кокетливом лимонном платье на бретельках и изящных золотых сланцах. Я почувствовала себя так, словно я ее бабушка. И вчера вечером я не заметила, какие у Дженни длинные ноги. Быть может, она не самая лучшая кандидатура на роль подруги в моей печальной ситуации. Но прежде чем я успела сбежать, она увидела меня и поманила к себе.

— Вот видишь! — обратилась Дженни к девушке за стойкой.

Это была еще одна ослепительная богиня, облаченная в униформу — черную рубашку без воротника и брюки.

— Она в самом деле существует! И она самая настоящая героиня!

— Ух ты! — выдохнула девушка, уставившись на меня. Я почувствовала себя музейным экспонатом из сериала «Истэндерз» сезона 1997 года. Конский хвост? Какой же наивной я была, считая, что конский хвост из мокрых волос меня спасет... — Да ты... просто образец для подражания! Ты потрясла меня! Я Ванесса.

Я смущенно улыбнулась. Неужели я кого-то потрясла?

— Привет, — кивнула я им обеим, пытаясь не думать о том, свешивается ли мой жирок над туго затянутым ремнем джинсов. — Я понятия не имела, чем мы займемся, поэтому не знала, что надеть.

Судя по зеркалу за спиной Ванессы, жирок с боков действительно свешивался.

— Ты нормально одета, — развеяла мои страхи Дженни и взяла меня под руку. Я помахала на прощание Ванессе, и мы почему-то пошли к лифту. — Сегодня состоится первый этап твоей трансформации, — сообщила моя новая подруга.

— Трансформации? — спросила я.

Мы скользнули в лифт, и Дженни нажала кнопку с надписью «СПА “Рапчер”». Неужели я выглядела настолько плохо?

— Конечно, — ответила она. — Правило поведения после разрыва номер один гласит: окружи себя невероятной нежностью и заботой. Добро пожаловать в «Рапчер»!

Двери лифта открылись, и мы оказались в просторном, словно парящем в воздухе помещении — полной противоположности фойе отеля. Оно было залито светом, ощущался запах цитрусовых и ванили. Десятки косметологов и стилистов с умиротворенным видом перемещались по залу в светло-голубых туниках, обмениваясь шутками и смеясь. В руках у них были бутылочки профессионального шампуня, массажного масла и стопки полотенец. Из колонок лилась музыка в стиле мотаун[3]. Одна из девушек обратила на нас внимание и подозвала к себе. Это была миниатюрная красотка с угольно-черными волосами, стянутыми в тугой пучок, подчеркивавший ее восхитительно острые скулы и полные губы, — даже Анджелина Джоли смогла бы добиться такого же результата только с помощью геля «Рестилайн».

— Привет! — Они с Дженни чмокнули друг друга в щеку, а затем красавица отстранилась и взглянула на меня. — Это, должно быть, она, я права?

Дженни кивнула:

— Энджел Кларк, познакомься с Джиной Фокс, нашим самым классным стилистом. Она изменит тебя от макушки до кончиков пальцев ног. Как тебе такое заявление?

Не дав мне ответить, Джина взяла меня за руку и провела по СПА-центру, мимо приемной и обратно, туда, где находились шкафчики.

— Дженни рассказала нам о твоем расставании, дорогая, ты просто молодец. — Она указала на светло-голубой халат, и я поняла, что мне придется раздеться. — Но когда рвешь с кем-то отношения, нужно изменить что-то и в себе. Слышала выражение «вымойте этого мужчину из головы»? Так вот, я собираюсь выстричь его из твоей.

Дженни уже пристроилась к тарелке с шоколадно-ореховыми пирожными в баре у входа.

— Думаю, подойдет симпатичное каре-боб, что-то классическое, — бормотала она с набитым ртом.

Джина вертелась вокруг меня, рассматривая мои волосы под разным углом зрения.

— Прекрасные скулы, боб будет смотреться хорошо. А если высветлить пару прядей?..

— Ой, боюсь... я не отношусь к тому типу девушек, которые любят что-то высветлять! — заикаясь, выпалила я и почувствовала, как меня охватывает паника.

К подобным прядям так и просятся белые джинсы и блестящая жилетка, а это совсем не мой стиль.

Джина недовольно посмотрела на меня, а затем перевела взгляд на Дженни.

— У меня будут с ней проблемы? — спросила она.

Дженни быстро покачала головой:

— Просто ослабь хватку, Джина. Девушка много пережила.

И она умяла еще одно пирожное.

Я села в кресло и приготовилась к мытью головы. Джина быстро сделала снимок «До», щелкнув фотоаппаратом с логотипом «Рапчер». Пока она намыливала мне волосы, я мысленно похвалила себя за то, что успела помыть голову сегодня утром, иначе чувствовала бы себя еще хуже.

— Что ж, дорогая, — улыбнулась Джина. — Расскажи нам о себе.

— Ну... — В стул был вмонтирован спинной массажер, который превращал меня в существо мягкое и покорное. — Я писатель, что-то вроде того. Я пишу книжки, по которым снимают детские фильмы, телешоу и все такое.

— Действительно? Наверное, это интересно, — сказала Джина, решительно взявшись за мою голову. Ай, а у нее тяжелая рука. — Думаешь, мы видели что-то?

— Может быть, — пробормотала я, смиряясь с происходящим по мере того, как Джина продолжала растирать кожу головы. — Я приложила руку почти к каждому детскому фильму, который вышел за последние пять лет. Ну знаете, большие зеленые великаны, радиоактивные пауки, говорящие черепахи...

— Здорово! — кивнула она, почти раздавив костяшками пальцев мои виски.

О-о-о...

— Сначала да, но через какое-то время понимаешь, что нормальная работа — это совеем другое.

— Так чем же ты хочешь заниматься? — поинтересовалась Дженни, сидевшая в другом кресле для мытья головы. — Если бы ты могла работать кем угодно, что бы выбрала?

— Не знаю, — проурчала я, получая удовольствие от массажа с кондиционером. — Думаю, хотела бы просто что-то писать. Например, книги. Для этого у меня никогда раньше не было времени.

— Зато теперь есть, — сказала Дженни.

Похоже, она вернулась к пирожным. Я знала об этой женщине только одно: она была милейшей шутницей и ела больше, чем все мои знакомые, хотя объем ее талии равнялся объему моего левого бедра.

— Сейчас ведь у тебя нет работы, которую нужно закончить в срок?

— Нет, — призналась я. — Сейчас я свободна.