Линдси Келк - Я люблю Лондон

– Случилась твоя сестрица. – Я старалась не кричать, но сдерживаться приходилось изо всех сил. – Она вставила в мою презентацию идиотский слайд и похвасталась, что у тебя то же самое. Я уже еду к тебе, ты только не показывай свою презентацию, делай что хочешь. В ней член!

Если до этого мои соседи не обращали внимания на разговор, тут все разом уставились на меня, не донеся до рта пластиковые стаканчики с чаем.

– Член, – повторила я тише, кивая соседям. – Огромный.

– Успокойся, – сказала Делия. – Начни с самого начала. Сиси что-то сделала с твоей презентацией? Каким образом?

– Она была здесь, – объяснила я, стараясь говорить спокойнее. – Она приехала сюда, притворилась, что это ты, и дала мне флешку с обновленной версией презентации.

– М-да, просто злодейка из Бондианы, – вздохнула Делия. – И что, на флешке вместо презентации оказалось порно?

– Ладно бы порно, – отозвалась я. – Нет. Она залезла в твой компьютер, взяла презентацию и вставила слайд со здоровенным членом.

На меня снова посмотрели все мои новые друзья.

– С огромным членом, – пояснила я, понизив голос. – А затем попыталась улизнуть, но я ее поймала и уже собиралась отлупить, когда она проболталась, что в твоей презентации то же самое, поэтому я сейчас еду в Париж перехватить тебя вовремя, потому что на телефон ты не отвечаешь.

Такова была краткая версия событий.

– Но, Энджи, мой телефон был выключен потому, что я как раз делала презентацию. Только что закончила, – медленно сказала Делия. – Насколько я помню, она была без члена.

– О-о-о-о…

Тут я уже разозлилась по-настоящему.

– Она и правда негодяйка из Бондианы. Ее поймали, а она обвела меня вокруг пальца и скрылась!

– Очень хочу, чтобы она перехитрила сама себя! – Судя по голосу, Делия тоже была в бешенстве. – Ты что, правда едешь в Париж?

– Ну да! – Я прислонилась лбом к оконному стеклу, глядя на мелькавшие за окном пейзажи сельской Англии. Признаться, пожелание Сиси перехитрить саму себя показалось мне несколько вялой реакцией, но они все-таки сестры, а мое дело сторона. Может, у богатых свои причуды, и назваться за океаном чужим именем считается удачным розыгрышем. – Через два часа буду в чертовой Франции.

– У тебя же завтра свадьба!

– Да не может быть.

– Понятно. Так, все нормально. Сойдешь с поезда, и я встречу тебя на Северном вокзале. Вернемся в Лондон, и глазом моргнуть не успеешь.

Это было уже слишком. Презентация, огромный пенис, драка, поезд, отсутствие маникюра. Сидевшие напротив пассажиры очень напоминали главных героев фильма «Папаши». Мне захотелось плакать.

– Серьезно, не психуй. Я выясню, как быстрее всего доставить тебя домой. Если понадобится, раскочегарим дедушкин самолет.

Нет все же худа без добра.

– Только не волнуйся и не расстраивайся, поешь и расслабься. Через два часа я тебя встречу.

– Пока, – отозвалась я, стараясь обрести спокойствие и думая о том, что я буду есть. Нажав отбой, я бросила телефон обратно в сумку.

Сидевший с краю пассажир подался ко мне и вежливо кашлянул. Я подняла глаза, готовая к новой ссоре, но он незаметно огляделся и конфиденциально прикрыл рот ладонью.

– Скажите, а какого размера был член? – шепотом спросил он.

– Ну, желаю вам завтра удачи, – сказал мой новый лучший друг Брайан, когда мы обнялись на платформе Северного вокзала. – Жаль, что мы не сможем там быть.

– Мне тоже ужасно жаль, – смахнула я слезинку и сменила партнера по обниманию, чтобы Терри не обиделся. – Проведите выходные с толком. Вы заслуживаете отдыха. Вы слишком много работаете.

– Я ему все время это говорю, – сказал Терри, дружески обнимая меня. – Но разве он слушает?

– Теперь послушает, раз я сказала, – пообещала я. – Поезжайте, у вас же столик заказан.

Я долго махала им на прощание. Подбежала Делия, и тревога на ее лице сменилась замешательством.

– Это твои знакомые? – спросила она.

– Новые знакомые, – сказала я, обнимаясь в третий раз за минуту. – Можно сказать, друзья.

– Прелестно! – Она протянула мне билет. – А теперь пошли обратно в поезд.

– Значит, на самолете не летим? – разочарованно спросила я.

– Поездом быстрее! – Делия обняла меня за спину. – Не беспокойся, у меня в сумке бутылка шампанского. Я считаю, мы его заслужили.

– Как раз то, чего мне остро не хватало! – Я взяла ее под руку и взглянула на часы. – Неужели еще только полшестого?

– Mais oui[30], – сказала Делия. – Доставлю тебя домой к маме самое позднее к восьми.

Дома к восьми. Представляю, сколько всего произошло в мое отсутствие.

– А у меня приятная новость! – Делия взяла меня под локоть и повела обратно, к паспортному контролю. – Звонил дедушка. Твою презентацию приняли очень хорошо.

– Что, в самом деле?

Впредь обязательно буду вставлять крупноформатную фотографию фаллоса во все презентации и прочие доклады.

– Да, – сказала Делия. – И мою тоже. А это значит, что проекту дан зеленый свет.

Зеленый свет. Зеленый свет. Значит, «Глянец» будет. Я невольно остановилась, не в силах поверить в удачу (а еще потому, что ноги уже отказывались мне служить).

– Но при выборе дизайна обложки у тебя права голоса не будет, – сказала Делия, почти таща меня по перрону. – Дед велел так тебе и передать.

Одной бутылки шампанского оказалось вполне достаточно, и я почти успокоилась, переполненная «макарон ладюре»[31] и восторгом триумфа, когда в начале девятого, как и было обещано, такси остановилось у дома моей матери. Делия поехала к друзьям в Мейфэр, поклявшись отловить Сиси и преподнести ее мне в связанном виде в качестве свадебного подарка утром или в крайнем случае – к середине дня. Не успела я вставить ключ в замок, как дверь распахнула Дженни с новой гарнитурой в ухе, схватила меня за руку, втащила в дом и втолкнула в кухню. Подняв палец в знак молчания, она указала на стул. Видимо, от меня требовалось присесть.

– Я понимаю, что вы безутешны, – говорила Дженни, прижимая наушник пальцем. – Но официанты нужны мне завтра к двенадцати дня. До свидания.

Она покачала головой и положила телефон и гарнитуру на стол.

– Как, блин, в этой стране вообще что-то делается, непонятно, – проворчала она. – У директорши банкетного сервиса умерла мать, и она хочет отменить наш заказ, представляешь?

– Черт! – Я сразу подумала, не от рака ли скончалась старушка и знает ли подробности моя мать. – Правда, что ли?

– Вот тебе и английский профессионализм! – Дженни была вне себя от раздражения и не вникла в мою реакцию. Но оно и к лучшему.

– А остальное в порядке? – отважилась я спросить. В саду за домом царила чернильная темнота, я ничего не могла разглядеть. – Дженни, прости меня за сегодняшнее.

– Дженни спешит на помощь. – Она присела рядом и взяла меня за руку. – Ладно. Есть новости от Боба Спенсера? Что там с «Глянцем»?

Я кивнула, прижав свои ненаманикюренные руки ко рту.

– Мы победили.

Дженни, завопив, схватила меня в охапку, и мы заскакали по кухне диким галопом. Я была рада, что она рада, но к моей радости примешивалась некоторая досада, что перед самой свадьбой я оглохну на левое ухо.

– Огромное тебе спасибо, – сказала я, ощутимо надавив ей на плечи в попытке перезагрузить режим бурной радости. – Ты просто спасла ситуацию.

– Для этого я и живу, – сообщила Дженни, ослепительно улыбаясь. Готовая реклама отбеливающих полосок для зубов. – Это же моя профессия – спасать ситуации.

– Точно, – согласилась я. – А остальное все в порядке?

– Ну, без накладок не обошлось, – призналась она. – Зря я все-таки бросила телефон в Темзу. Сама теперь и мучаюсь. Но пока все удается. Луиза очень помогла. Твои мама с папой будут меня тихо ненавидеть к концу свадьбы, но у меня практически готово все, что нужно.

Услышать это мне было достаточно.

– Так. А что теперь требуется от меня? – спросила я.

Хмыкнув, Дженни открыла записную книжку на закладке «Энджел».

– Ну, раз ты не посетила ни одной косметической процедуры… – нахмурилась она. Я тоже нахмурилась, но тут же постаралась не хмуриться, потому что на ботокс времени тоже не осталось. – Надо сделать тебе маникюр и педикюр, легкую чистку – только легкую! – лица, а твоей копне соломы требуется хорошая маска с кондиционером.

– А темные пряди? – жалобно спросила я. Меня вдруг охватило желание обязательно сделать волосы темнее процентов на десять. Без темных прядей мне просто свадьба не мила. – Дженни, а мелирование?

– И так сойдет, – отмахнулась она. – Пожалуй, я тогда погорячилась.

Стало немного досадно, но раз Дженни махнула на мелирование рукой, я махнула тоже.

– А где все? – спросила я. Дом был странно тих. – Все на меня обиделись и разъехались на выходные?

– Твои мама с папой ушли в ресторан, Луиза дома примеряет на Грейс наряд маленькой цветочницы – даже не начинай! – Дженни снова предупреждающе подняла палец. – Сэди в отеле, потому что не царское это дело жить в пригороде. Алекса где-то носит с Крейгом и Грэмом, и… все. Дома только мы с тобой, подруга.

– Ну и хорошо, – искренне ответила я. Я не представляла иной ночи перед свадьбой, нежели бездельничать с Дженни на диване, обрабатывать ногти и, возможно, вылакать бутылку белого вина, которую мать прячет под раковиной за флаконом «Сиф». – Пиццу закажем?

– Ну, растолстеть уже не успеем… – И Дженни взяла телефон. – Набейте меня пиццей.

Через несколько часов, развалившись на диване, я досматривала «Крепкий орешек» (мой выбор). «Красотку» (выбор Дженни) мы уже посмотрели. На полу стояла открытая коробка «Домино», а растопыренные пальцы я держала на безопасном расстоянии от ковра, хотя лак уже сто лет как высох. Дженни так сладко спала, свернувшись в уголке дивана, что даже безвременная кончина Алана Рикмена ее не разбудила. Мать с отцом вернулись потихоньку и сунули головы в дверь. Видимо, проверяли, соблюдаем ли мы правила ночевки – не прячем ли где мальчиков и не позволяем ли себе международных звонков. Обычная ночь с пятницы на субботу в доме Кларков. Хотя нет, это же ночь перед свадьбой. В саду стоит огромный белый шатер, а жених где-то в городе, и завтра он придет и женится на мне. Я, хоть убейте, не могла поверить в реальность происходящего!