— Ерунда! — Луиза всегда выглядит как картинка, и нипочем ей ни восьмичасовой перелет, ни что-нибудь другое. — Но, честно говоря, мне тоже надо работать. Позвони попозже, ладно?

Я нажала отбой, радуясь, что не пришлось говорить о Марке, — при личной встрече мне бы этого не избежать. Первый закон расставаний: когда потом встречаешься с друзьями — не важно, сколько прошло времени и как успела измениться твоя жизнь, они обязательно начинают обсасывать всю историю с самого начала. Если я не спрошу о Марке, они решат — хочет поговорить, но до сих пор слишком расстроена. А если они не упомянут о Марке, я буду знать — они помирают от желания что-то мне рассказать, какой-то эпизод, отчего мне «станет легче». Несмотря на искреннее нежелание выслушивать давно не нужные подробности, я бы не выдержала и начала расспрашивать — женское любопытство (читайте — мазохизм) мне отнюдь не чуждо.

Затем я позвонила Алексу. Через несколько звонков его телефон переключился на голосовую почту, предложившую не оставлять сообщений, потому что хозяин терпеть не может проверять автоответчик, и посоветовавшую перезвонить спустя некоторое время.

Несколько секунд я смотрела, на свою трубку. Значит, не отвечает. Перезвоню позже. Придется найти себе дело на целый час, чтобы занять чем-нибудь голову и не заснуть. Уныло поглядев на ноутбук, я покорилась необходимости поработать, хотя в сложившейся обстановке это представлялось нереальным. Нелишне будет показать Мэри, какой я ответственный работник, учитывая, с каким прискорбным отсутствием энтузиазма и благодарности я изначально отнеслась к поездке в Лос-Анджелес. Открыв свой блог на TheLook. com, я секунду помедлила над клавиатурой, шевеля пальцами в воздухе.

«Приключения Энджел. Ура Голливуду!

Ну вот я и в Лос-Анджелесе — хотите верьте, хотите нет. Дорогие модные курорты — это же моя стихия! Люблю, знаете, сесть на частный самолет и…

Ваша любительница модных курортов уединилась в своем номере, приняв два мохито на голодный желудок — ничего приятного, если вам интересно. Зато я в роскошном отеле, полном роскошных людей, и роскошное солнце согревает меня в обжигающих объятиях впервые после долгой полярной зимы, и вот это и всячески рекомендую всем и каждому. Не советую только после долгого перерыва сразу надевать бикини — жесть и изощренное унижение, но вместе с тем отличный способ подавления аппетита.

Надеюсь, вы тоже не скучаете в выходные. Я решила отметиться и сообщить, что мне поручили суперинтересный проект, работать над которым я прилетела в Лос-Анджелес. Разумеется, я бы никогда не махнула в Голливуд отдыхать; как вам известно, моя жизнь — сплошное самопожертвование, но подробности расскажу завтра, ибо непосредственно сейчас я планирую включить кондиционер, завалиться в роскошную безбрежную кровать и как следует выспаться перед напряженным завтрашним днем.

Привираю? Я? Скорее уж наоборот…»

Нажав «отправить», я и в самом деле завалилась в постель. Намек на предстоящее интервью отчего-то сделал это более реальным. Взяв дистанционный пульт, я решила поискать чего-нибудь с Джеймсом Джейкобсом, иначе со своим «непредвзятым» подходом я рискую дойти до абсурда. Вдруг он всерьез болен звездной болезнью и откажется говорить с идиоткой, не смотревшей ни одного фильма с его участием? Не повредит же мне посмотреть кино, правда? Взяв десятидолларовую пачку «M&M's», я смешала на два пальца двадцатитрехдолларовой водки с кока-колой. Еще один коктейль тоже не повредит.

— Неотразимый, гениальный Джеймс Джейкобе, — сказала я своему отражению в огромном зеркале, с удовольствием ощущая спиной подушки сказочно удобной кровати с привычным чудесно мягким постельным бельем — таким я незаконно и еженощно наслаждалась в Нью-Йорке.

Просматривая меню фильмов по требованию, я наконец нашла кино о казино, которым восхищалась Дженни. Если я засну на середине, она хоть расскажет, чем кончилось.

Но я не заснула. Все два часа я просидела, глядя на экран, одной рукой вцепившись в стеганое одеяло, а другой методично забрасывая в рот драже «M&M's». He знаю, виной ли тому водка, или то, что Алекс не перезвонил, или обилие обнаженной плоти у бассейна, но к концу фильма меня обуревала очень сильная и очень нездоровая страсть к Джеймсу Джейкобсу.

С помощью трех столпов медиаиндустрии — IMDb, «Е! — онлайн» и «Перес Хилтон» — я подробно изучила историю восхождения кинозвезды: театральная школа, Королевская академия театрального искусства, эпизоды в мыльных операх и наконец — большой голливудский прорыв. Нашлись и хобби: одаренный художник, опытный турист и, разумеется, большой бабник. Настоящий Казанова. Поиск в «Гугле» дал сотни ссылок на фотографии умопомрачительно красивого молодого человека в разной степени опьянения и раздетости, которые появились в Инете за последние три года. Вот он выходит из клуба с Линдси, обедает со Скарлетт, резвится на пляже с Пэрис и даже сидит в опере с Натали. Я увеличила фотографию на красной дорожке. Да, этот Джеймс Джейкобс умеет носить смокинг. Просто лифчик сам расстегивается при виде такого парня…

— Энджи!

Театрально громкий шепот за дверью в соседний номер заставил меня подскочить на месте.

— Энджи, ты проснулась?

— Да, Дженни, — отозвалась я, стаскивая себя с постели чуть не за шиворот, чтобы впустить подругу. Дженни ввалилась в номер, наступая мне на ноги. — Насыщенный вечер?

— Перед уходом я забыла включить у себя кондиционер. Можно у тебя поспать? — спросила она, с третьей попытки подойдя к кровати и удачно на нее приземлившись.

— Да? — Я потерла лицо, вздохнула и улыбнулась: — Можно, только сдвинься с моей стороны. — Я подпихнула роскошное тело, облаченное в бикини, но Дженни уже спала. — Вот тебе и выспалась, называется.

Я твердо решила встать пораньше, поплавать в бассейне и посмотреть, как выгуливают крошечных собачек, а потом отправиться на интервью с кинокумиром, но это было до того, как Дженни вломилась в мой номер и замяла всю кровать. Сдвинув подругу на ее сторону семнадцать раз за два часа, я плюнула на все, перешла на шезлонг и стала смотреть клипы с Джеймсом Джейкобсом на YouTube, завороженная его удивительно красивым лицом. Заснув в три часа утра, я проснулась в десять с приклеившейся к лицу подушкой. Всего за час до запланированного интервью с Джеймсом Джейкобсом, прославленным киноактером. Ч-черт!

После секундной паники я растолкала Дженни — мне срочно требовались услуги личного стилиста — и потащилась в ванную. Подруга вскочила с постели, к моему скрытому раздражению, совершенно не мучаясь похмельем, и порылась в недрах своего шкафа. Каким-то чудом я вылетела из гостиницы уже через тридцать минут в серо-зеленом, рубашечного покроя платье Дженет, перехваченном широким коричневым кожаным поясом, и красивых коричневых босоножках. Три втирания сухого шампуня в корни волос и разрешение накраситься в такси — значительный прогресс по сравнению с прежними временами, когда подруга не разрешала мне выйти из квартиры без полного макияжа.

— Удачи, дорогая, — сказала Дженни, открывая мне дверцу такси и целуя в щеку. — Я решила взять машину напрокат, так что звони, когда закончишь. Обещаю взять маленькую безопасную машинку. Хочешь, поужинаем втроем с моей подругой Дафной?

— Хорошо, — отмахнулась я, сосредоточенно копаясь в сумочке.

Все ли я взяла? Я вообще что-нибудь взяла?

— Я тебе серьезно говорю: не вздумай выставить нас на посмешище. «Мустанг» не бери, ясно? И еще я хочу спросить насчет вчерашнего: что случилось с Джо?

— Он хочет, чтобы я за ним бегала, — ответила Дженни с забавной миной. — Неужели я потолстела?

— На дурацкие вопросы не отвечаю! — прокричала я из машины. — Ты красавица!

— Прибереги комплименты для Джеймса Джейкобса! — прокричала она в ответ, заставив буквально всех на бульваре обернуться и уставиться на нас с интересом.

Но мне было все равно: в полной безопасности салона такси я ехала на встречу со звездой.

Забыв взять диктофон. И с жутким опозданием.

После такого ультрапрофессионального начала дня я забежала в «Тост» с кое-как наложенными румянами, слипшимися от туши ресницами и буквально парой свободных минут. Согласно моему путеводителю от любезной Сисси, «Тост» — это «очень-очень лос-анджелесское бранч-кафе с самой звездной клиентурой». Должна признаться, мымра-секретарша не ошиблась. Столики, занятые хрупкими девушками без кавалеров, в обтягивающих тощие ноги джинсах, в угги и самых больших в мире солнечных очках, плотным роем окружали ничем не примечательного вида кафе, сгрудившись на обочине ничем не примечательной дороги. Я бы даже сказала, довольно паршивой дороги. Ничего общего с гламурным Лос-Анджелесом, который я ожидала увидеть. За неимением угги и нулевого размера я нацепила на нос темные очки и прошла мимо столов, за которыми девицы лениво гоняли кусочки еды по тарелкам.

— Здравствуйте, добро пожаловать в «Тост», у вас заказан столик?

У дверей стояла девица с клипбордом. У кафе! Утром в воскресенье!!

— Здравствуйте. Да, заказан. — Я судорожно рылась в моей элегантной сумке (к счастью, хоть она выглядит как подобает, если уж я выгляжу как черт-те кто) в поисках клочка бумаги, который затолкала в сумкины недра, вылезая из такси. — Я пришла немного раньше…

— У нас очень много посетителей, и если у вас не заказан столик… — Придверная девица смерила меня не особенно лестным взглядом.

— Нет-нет, заказан, просто на другое имя. Может, для Джеймса Джейкобса? Или для «Лук»? Это такой журнал…

Я попробовала очаровательно улыбнуться. Не сработало.

— Да-да, конечно, для Джеймса… Джейкобса, — скакала она.

Мне не понравилась долгая пауза между Джеймсом и Джейкобсом, но я покорно ждала, пока девица нехотя просмотрит свой список. И тут ее безукоризненная бровь поехала вверх — через секунду я совершенно потеряла ее из виду.