Линдси Келк - Я люблю Голливуд

Свадьба, что называется, удалась.

Сразу после церемонии в мэрии — ни гимнов, ни чтения избранных мест из Библии, ни помпы — десять гостей отправились в Вест-Виллидж на свадебный ужин в «Альте». Крошечные свечки освещали лица дорогих мне людей: Дженни, Ванессы, Эрин — и Алекса. Господи, какой же он красавец в костюме! Я мысленно поставила галочку — заставить парня надевать «тройку» почаще. Например на нашу будущую свадьбу… Нет-нет, скверная девчонка Энджел, слишком рано даже думать об этом. Пам-пам-па-пам…

— Значит, ты не считаешь, что я делаю ошибку? — шепнула Эрин мне на ухо, грубо сдернув с небес на землю. — И полугода не прошло, как я поклялась больше никогда не выходить замуж!

Я покачала головой:

— Отнюдь. — И покосилась на новоиспеченного «мистера Эрин», для друзей — Томаса, а для Дженни — «чумовой кусок задницы». — Не будь это абсолютно правильно, ты бы этого не сделала.

— Да, это уж точно. Привет! — Дженни Лопес вклинилась между нами и запечатлела смачный поцелуй на щеке невесты, перемазав ее помадой «Мак Руби By». — Он же суперкрасавчик, супербогатенький юрист и суперски тебя любит — прежде чем цеплять к себе новый вагон, ты учла все эти факторы. Зато это самый клевый вагон во всем составе, даже лучше, чем на твоей предыдущей свадьбе. И уж с гарантией на порядок лучше предпоследнего.

— Боже, какая ты грубая! — Эрин шутливо шлепнула по густой массе шоколадных кудрей Дженни. — Но ты права, я не могла за него не выйти — он такой классный!

— Что так, то так. А вот я выйду замуж только за такого, который в состоянии снять мой любимый ресторан на весь субботний вечер, — пообещала Дженни, залпом опустошив полный бокал шампанского. — А что, у Томаса нет холостых приятелей? Я имею в виду богатеньких юристов?

С моего лица не сходила улыбка. Последняя свадьба, на которой я побывала, оказалась не такой уж ослепительно удачной. Я начала тот день как краснеющая подружка невесты с верным бойфрендом, а закончила как мастер спорта по дракам туфлями на шпильке и ломанию рук, застав своего верного жениха с какой-то девкой на заднем сиденье нашего «рейнджровера».

Оставив всех на свадьбе в слезах и/или на попечении врачей, я сбежала на край света — в Нью-Йорк, где меня приютила Дженни, моя семья, лучшая подруга и психотерапевт в одном лице. Учиться жить заново оказалось несколько сложнее прогулки в Центральном парке, но в конце концов я нашла свою дорогу. У меня появилась работа — вести блог для журнала «Лук», прекрасные подруги, настоящая жизнь и все, чего мне так долго не хватало. Когда чья-то рука обняла меня за талию и властно притянула поближе, я вспомнила еще об одном подарке Нью-Йорка: Алексе Рейде.

— Это лучшая свадьба, на которой я бывал. — Он нежно коснулся губами моей кожи. — И у меня здесь самая красивая девушка.

— Во-первых, здесь всего-навсего восемь девушек, а во-вторых, это неправда, — возмутилась я, поворачиваясь, чтобы смахнуть длинную черную челку Алекса и взглянуть ему в глаза. — Эрин выглядит изумительно, Дженни возмутительно красива в этом платье, Ванесса…

— Тебе трудно просто принять комплимент? — покачал головой Алекс. — Говори что хочешь, но в городе не найдется ни одной девушки, которая вскоре могла бы сравниться с тобой.

Я сморщила нос и приняла поцелуй, про себя поблагодарив свою счастливую звезду. Мы познакомились после моего приезда в Нью-Йорк, и все как-то сразу зашло очень далеко. Алекс тут же ударил по тормозам, и я шесть месяцев дула на пятки, притворяясь, что не готова к новому роману, и гадая, когда же будет прилично ему позвонить. В конце концов я набрала заветный номер, напомнив небу о всех моих кармических заслугах, и, слава Богу, Будде и Марку Джейкобсу, Алекс взял трубку. Теперь я пытаюсь просто наслаждаться жизнью, игнорируя обжигающую волну под ложечкой, подсказывающую, что Алекс и есть тот, с кем мне суждено прожить всю жизнь. Не желаю больше наступать на старые грабли. С моим бывшим я прожила десять лет, но никогда так не боялась потерять любимого, как теперь, лежа ночью с широко открытыми глазами возле спящего Алекса.

Последние два месяца он был самым внимательным, предусмотрительным, прекрасным до боли в сердце бойфрендом, которого только можно себе представить. Он покупал мне маленькие подарки вроде красивого подсолнуха, моего любимого цветка, который я приколола к оливково-зеленому платью-рубашке от Синтии Роули по случаю свадьбы Эрин. Он удивлял меня комнатными пикниками, когда у меня был цейтнот, бегал покупать завтрак, когда я еще спала, и даже однажды совершил марш-бросок от Бруклина до Манхэттена с сумкой и ключами, которые я забыла в его квартире, и с огромной пиццей — лучшим другом страдающих от похмелья, когда мы с Дженни в три часа ночи пытались открыть замок и войти в квартиру. Кстати, мы так и не выяснили, где Дженни умудрилась посеять ключи… Но самый впечатляющий случай был, когда я нечаянно напилась на дегустации вин, о которой должна была писать обзор для «Лук», и он собрал назад и придерживал мои волосы, когда меня рвало. Прямо под стеной очень модного ресторана. На глазах у всех. Да еще на его туфли.

И не только поэтому Алекс номинирован мною на звание лучшего бойфренда в мире — нужно учесть еще и тот факт, что он у нас рок-идол. Пока мы «отдыхали» друг от друга, у него вышел третий альбом, но, несмотря на скромный коммерческий (и значительный у критиков) успех, Алекс остался законченным ангелом. Хотя Дженни во всеуслышание объявила, что он просто обязан нюхать кокс из пупков молоденьких фанаток, мой рокер полеживал на диване, глядя по телику «Новую топ-модель Америки» и заедая зрелище пищей из китайского ресторанчика.

Я вертела головой, оглядывая стол, за который все сели, готовясь торжественно отужинать, и растроганно думала, что никогда прежде не была так счастлива или в ладу с собой. Не важно, что я выросла в другой среде и кто-то другой учил меня кататься на велосипеде; эти люди научили меня ездить на метро и крепко стоять на ногах (или по крайней мере всякий раз подниматься, плюхнувшись в пьяном виде на задницу).

— Эй, тебя от нее не тошнит? — пихнула меня локтем Дженни. — Как это получается, что она выходит замуж в какой там, в седьмой раз, а мне и в койку завалить никого не удается?

— Я как раз наслаждалась приятным, спокойным моментом, думала, какая я счастливая, какие у меня прекрасные подруги, — шлепнула я Дженни по руке. — А ты подошла и все испортила.

— Ой-ой, ты меня любишь! — Дженни пристроила голову мне на плечо и пощекотала меня под подбородком. — Я тебя тоже люблю. А если серьезно, я сейчас заплачу. Если вы с Бруклинцем рассчитываете сыграть свадьбу раньше меня, то вы серьезно просчитались.

— Дженни! — Я опасливо глянула на Алекса, но он с самой внимательной миной стоял возле одного из приятелей Томаса, юриста инвестиционного банка. — Тише! Мы вместе без году неделя, сглазишь!

— Не важно, дорогая. — Дженни поводила рукой над свечой, которую держала перед собой. — Сколько ночей вы провели раздельно после вашего воссоединения? Три? Максимум четыре. Он влюблен в тебя по уши, а ты мысленно напеваешь «Свадебный марш». Спорю на что угодно, еще до конца года у тебя на пальце появится обручальное кольцо. Хочешь, я ему подскажу, где покупать? Он у тебя, конечно, творческий чел и все такое, но тебе ж потом это всю жизнь носить!

Я нервно пригладила длинную легкую каштановую челку.

— Слушай, я тебе серьезно сказала — перестань. Мы решили не торопиться, и ты об этом знаешь.

Дженни улыбнулась:

— Знаю, но не вижу этому никаких препятствий и очень за тебя рада, правда. Но, Энджи, мы просто обязаны сначала пристроить меня. Я уже шесть месяцев кричу: «Господи, пошли хоть какой-нибудь пищи!»

— Я тоже здорово хочу есть, — буркнула я.

Ужин прошел как-то слишком быстро. Еда была замечательная, но она не впитывала шампанское с той скоростью, как мне бы хотелось. Мясные роллы или куриная ножка оказались бы очень кстати, но это был шикарный нью-йоркский прием, а не семейная вечеринка Кларков. Когда ужин перешел в речи, которые плавно перетекли к тостам, я извинилась перед обаятельным специалистом по аналитическим исследованиям, который чуть не лишился чувств, узнав, что у меня нет пенсии, и пошла искать себе подходящую компанию. Эрин и Ванессу ждали обязанности невесты и подружки невесты, Дженни сверкала улыбкой и многозначительно кивала сразу нескольким приятелям Томаса, а Алекс предположительно прятался от этих самых приятелей в туалете. Хотя он вырядился в костюм и аккуратно причесал черную шевелюру, ему не удалось скрыть выражение глаз, когда Томас с приятелями начали обсуждать акции и паи. Не найдя надежной защиты от смертельно скучных разговоров, я сбежала на галерею.

— Тоже хочешь за ними шпионить? — спросил Алекс, когда я свернула на последний лестничный марш.

Он перегнулся через перила, держа в руке высокий бокал шампанского, — воротник расстегнут, узел галстука ослаблен.

— Вот где ты прячешься! — Я пригубила его бокал, рассудив, что от глотка шампанского большого вреда не будет. — А я думала, ты ушел со своим новым бойфрендом.

— А что, мы бы спелись. Ты же знаешь, мне всегда нравились сверхприбыльные ценные бумаги.

— Да, просто мимо пройти не можешь. Так за кем же мы следим?

Он указал на бар у дальней стены ресторана:

— Я следил за тобой, но ты ускользнула, так что в основном за Дженни. Хочу угадать, на кого она нацелилась.

Я сразу заметила Дженни у барной стойки — сияющие локоны и пухлые красные губы. Она смаковала прозрачный коктейль, внимательно изучая свои ногти, игнорируя стоявшего рядом с ней парня, который неуклюже пытался привлечь ее внимание робким покашливанием и испуганной улыбкой.