-У вас хорошее имя, молодой человек, но странные манеры… — отозвался самый смелый визирь, Искандер. Остальные пока еще не пришли в себя от такой наглости пришельца. — Позвольте узнать, почему вы тоже собираетесь присутствовать на заседании и с нами в зале?


-Потому что это решение Повелителя, которое он сам вам озвучит, — пожал плечами незнакомец, незаметно почесывая бороду. — Так мы пройдем в зал, или так и будем тут стоять?


Наглость молодого бея поразила всех. Когда же из-за поворота показался взбешенный Ибрагим-паша, толпа визирей и вовсе заворчала, осмелев.


-Ты… кто? — слегка задыхаясь, остановился перед незнакомцем грек. — Где Повелитель?


Явуз-бей усмехнулся и посоветовал Великому Визирю пойти и самому поискать Повелителя, он-де, его не контролирует.


Ибрагим побурел. Визири притихли в ожидании драки.


-Я не знаю, откуда ты такой явился, бей. — прошипел Ибрагим, подойдя вплотную к ухмыляющемуся незнакомцу.- Но лучше бы тебе вернуться туда сейчас же…


-Не тебе принимать такие решения, паша, — ответно оскалился молодой нахал. — Только Повелитель вправе решать, куда и когда мне отправляться. Ты — не он. Так что захлопнись. Или сейчас весь гарем и весь дворец узнают множество неприятных подробностей из твоей жизни. О том, как ты обманываешь жену с гаремными калфами, например… А если она узнает, Ибрагим-паша?!



Грек побледнел и отшатнулся от парня, сжав кулаки. Визири вокруг заинтересованно притихли, ожидая все той же драки, инициатором которой точно должен выступить Ибрагим.


Новенький же продолжил наступление на опешившего визиря:


-А может быть, ты сам расскажешь Повелителю о том, как дал яд своей любовнице для того, чтобы она помогла тебе отравить ненавистную жену?!


Вот тут уже ахнули все.


Грек посерел, замахнулся, но его руку перехватила стальная ладонь.


-Что такое, Ибрагим? — послышался холодный голос падишаха. — Что так вывело тебя из себя?


-Повелитель! — вырвавшись, Ибрагим моляще уставился на своего господина. — Этот ненормальный только что обвинил меня в…


-Я все слышал. И, да, Ибрагим… — султан на секунду будто задумался о чем-то. — Калфу поймали.


Грек дернулся, но из-за спины Повелителя показались немые стражники-дильсизы. Наглый молодой бей нежно ему улыбнулся и прошипел:


-Все тайное когда-нибудь становится явным, паша…



Визири пребывали в полной прострации, не успев осознать происходящее. Вот грека схватили, он пытался яростно отбиться, но ему не удалось. Вот темнокожие палачи схватили его и по приказу Падишаха потащили куда-то. Султан улыбнулся молодому бею и …


-Назначаю тебя новым Великим Визирем, Явуз-паша, — положил он руку на плечо новенькому. — Служи мне и династии хорошо.


-Я не подведу вас, мой Повелитель, — зеленые глаза опасно засверкали.



Остальные визири от таких кадровых перестановок были не во восторге. Но что они могли сделать? …



Я стояла рядом с троном Сулеймана и пыталась прийти в себя. Когда при мне Ибрагим передал Нигяр яд, чтобы отравить Хатидже Султан (беременную Хатидже Султан!), меня уже перемкнуло, но когда он предложил ей подлить тот же яд в пищу повелителю… Вот тут меня снесло с катушек окончательно.


Эту тварь Сулейман на груди, можно сказать, пригрел, денег дал, в общество вывел, на высочайший пост поставил —, а ему все мало?! Ненавижу такую категорию людей, «и ртом, и жопой!»


, называется!



Стоило милой парочке распасться, а греку — выскользнуть из потайного хода, как я ломанулась вслед за Нигяр, отчаянно призывая стражу. Схватить ее успели, объяснять, почему — пришлось бы очень долго. Если бы не появился Гюль-ага мой верный, долго бы объяснялась. Отправив его с вестью к Сулейману, я отдышалась, получила указания, как действовать дальше, и отправилась к залу Дивана.



О том, что произошло позже, вы уже знаете. Теперь же я с трудом сосредоточилась на докладах пашей, и через пару минут поняла, что казначей определенно что-то привирает. Поймав вопросительный взгляд Сулика, еле заметно покачала головой. Сперва я их всех послушаю, а потом уже наедине тебе выскажу свои подозрения. Слишком много полетевших голов за один день тоже до добра не доведут. Сперва просто навещу особо подозрительных, и демонстративно погрожу пальчиком. А там уже посмотрим по обстоятельствам.



Заседание совета закончилось, и всех отпустили. Я порывалась было ломануться следом, но меня остановил Сулейман.


-Явуз, останься. Пройдем в мой кабинет.


Пришлось подчиниться. В кабинете Сулейман устроил мне настоящий допрос с пристрастием, я честно пересказала ему все события, диалоги, сдала пароли и явки. Милый мой впал в глубокую задумчивость. Особенно меня поразило то, что он не удивился идее Ибрагима отравить его!


-Можешь идти, Хюррем, покушай и отдохни, потом жду тебя в спальне, — спокойно приказал муж. Я вздохнула, поклонилась и направилась к выходу. Вдогонку мне была брошена следующая фраза: — Кстати, наряд очень удачный. Так что…. Можешь не переодеваться.


Из кабинета Сулеймана я вылетела с красными ушами.


Глава 48, в которой попытка убить Ибрагима провалилась

Стоило мне оказаться в своих покоях, как туда же влетел обеспокоенный Гюль-ага. Он единственный знал о моем адюльтере с Ибрагимом, и идея того, что бывший Великий Визирь может начать рассказывать пикантные подробности султану, была озвучена им сразу после того, как за нами закрылась дверь.



-Госпожа, вы очень поторопились… очень… — нервно заламывая руки, бегал по покоям евнух. Я сняла чалму и устало положила поверх нее отвалившуюся бороду. Не подумала, каюсь. С этой беременностью я стала ужасно рассеянной. — Палачи выбьют из паши это признание… да если уже не выбили…


-Не думаю, что Сулейман так сразу пошлет к Ибрагиму палачей, — содрогнувшись, ответила я. — Сперва сам побеседует.


-Госпожа, нам надо идти туда. Как новый «Великий Визирь», вы имеете право принять участие в расследовании! — кипятился евнух.



Я согласилась. В некоторых вещах к Гюль-аге точно следует прислушиваться. Пока что он еще не давал мне повода в себе усомниться. Вот только как мне Сулейману свое присутствие потом объяснять прикажете? Но думать об этом было уже некогда.


По тайному коридору мы с евнухом достаточно быстро добрались до темницы, благо, он знал ее расположение точно, а я смутно помнила с момента своей там ночевки в самом начале трудного «Золотого пути» в гареме.



Охраняли темницу, слава Аллаху, не дильсизы. Просто дворцовые стражники. Я сделала суровое лицо и с молчаливого одобрения Гюль-аги пробасила:


— В какой камере бывший визирь Ибрагим? Я Явуз-паша, султан послал меня для допроса предателя.


Колечко с печатью династии на моем пальце загадочно сверкнуло в свете факелов.


Стражники ничего не заподозрили, вежливо поклонились и указали путь к камере грека.


Мы вошли в темное помещение и я ощутила легкий озноб. В самой дальней камере кто-то тоскливо пел на итальянском песню о матери, которая более никогда не увидит своего родного сына. Ибрагим…



-Что я наделала… — еле слышно, забывшись, прошептала я. Сзади меня чуть толкнул в спину Гюль-ага, бдительный, как свора овчарок.


Подойдя к камере, я увидела в тусклом свете факелов поникшего грека. При виде меня он взбешенно вскочил на ноги, сверкая глазами, руки потянулись сквозь решетку, желая вцепиться мне в шею.


-Змея…. Мерзкий предатель!!! Кому ты служишь?! Кто заставил тебя за мной шпионить?! Валидэ Султан?! Сам Сулейман?!!! — рычал грек, брызгая слюной. — Кто из них?! Или русская рабыня решила избавиться от своего временного увлечения, чтобы прикрыть грех, и Сулейман не узнал о моем ребенке, которого она носит?!!



Мы с евнухом переглянулись. Да его даже пытать не придется, сам все расскажет, в лицах и с красками. Хотя… я ведь тоже не молчала. Хороши мы оба, в общем.


-Госпожа послала нас, чтобы помочь вам, Ибрагим-паша Хазретлери, — тихо прошептал Гюль-ага, вплотную приблизившись к решетке.


-Да как мне поможет эта ведьма?!! –горько рассмеялся бывший визирь. — Ей дела до меня нет! Ни до кого, кроме себя самой и власти, чертова бездушная кукла!!


Я содрогнулась от боли и обиды, сквозившей в его словах. И сказать было нечего. Ведь прав же… если не во всем, то во многом уж точно. Власть оказалась важнее. Но это не я подговаривала его травить Сулеймана!


Эта мысль придала мне решимости, и я сделала незаметный знак Гюль-аге.


-Подойдите ближе, паша, я передам вам ключ от госпожи… Ночью откройте камеру, мы будем ждать вас на выходе, усыпив стражников… — заворковал евнух. Я продолжала хранить молчание, глядя на Ибрагима с разрывающей душу тоской. Не наклоняйся… Или все-таки наклонись…


Или…



Перед глазами потемнело, и я уже не почувствовала, как оседаю на пол, и уже не увидела, как падает визирь, уколотый в шею отравленной иглой, спрятанной в рукаве моего верного евнуха…