Подбежав к двери, я кликнула лекарей. Пора было устраивать разнос и вспоминать все, что я изучала в медицинском колледже.


(Да-да, когда-то я училась на медика и собиралась стать врачом, но об этом расскажу, когда к слову придется.)


Терять своего кровавого тирана мне почему-то ужасно не хотелось.


Примечание к части Был дубль предыдущей главы, заменила на нормальную. Глава 33, в которой у Хюррем большие проблемы

Вздохнуть спокойно я смогла только через пару дней. Своевременное вмешательство в процесс лечения Сулеймана позволило спасти ему жизнь, но восстановление, несмотря на достаточно продвинутый уровень арабских лекарей, обещало затянуться надолго. Рану вычистили от гноя и регулярно промывали настоями бактерицидных трав, добавляя лечение эфирными маслами, кои турки производили в огромных количествах. На эфирные масла и травы, как вы догадались, наводку дала именно я.



С медиками же я удивительным образом наладила контакт. Им не хватало знаний касательно тех или иных свойств трав и растений, даже сферы применения многих эфирных масле в лечении для них пока еще оставались темным лесом. И я решила от души помочь несчастным, пообещав составить им трактат о лекарственных растениях и маслах, которые нужно и можно применять.



Чувствую, будет мне чем заняться в Эдирне. А уехать туда я все еще хочу — вот только Сулеймана на ноги поставлю.



В данный момент я сидела в его покоях за письменным столом, и устало зевала в горсть. Передо мной лежали разнообразные послания от правителей соседний, дружественных и не очень, держав — и я делала краткую референцию по этим чрезвычайно важным дипломатическим посланиям. Но одно из них меня заинтересовало особо.



Было оно от шаханшаха Исмаила, владыки Персии и Ирана, происходившего из династии Сефивидов — с которым, как я знала, у Сулика были разногласия на религиозной почве. И самое удивительное заключалось в том, что шах предлагал заключить мир, скрепив его брачным союзом со своей дочерью — одной на выбор. Или Перихан-ханум, или Фирангиз-ханум. Поскрипев мозгами, я вспомнила, что в сериале было что-то о Фирузе, из династии Сефивидов, но дальше момента ее служения Хюррем в качестве няни Джихангира я не успела досмотреть.


Оказалась на месте самой Хюррем, чтоб его.



-Сулейман! –негромко окликнула я мужа. Он слабо пошевелился и открыл глаза. Воспаленные, лихорадочно блестящие, но вполне ясные. Отдавать концы не собирается, и это хорошо.


-Ты что-то хотела, Хюррем?


-Насколько тебе выгоден политический брак с дочерью шаханшаха Исмаила? — в лоб спросила я. Сулейман потерянно взглянул на меня. Скандала опасается? — Я серьезно, мой возлюбленный супруг. Это выгодно династии, или нет?


Сулейман помолчал пару минут, потом прохрипел:


-Нет, это не выгодный брак. Я не стану жениться ни на его дочери (она старше меня на десять лет!), ни на внучке, ни на ком бы то ни было еще.


После этой длинной для его нынешнего состояния тирады, Сулейман закрыл глаза и вскоре мирно уснул. А я осталась сидеть в легком недоумении.



Что ж, если ты мне не желаешь ответить на этот вопрос, супруг любезный — я найду, у кого еще спросить. Хотя бы у того же Ибрагима, для начала. А там и до валидэ доберусь. Она-то мне точно расскажет, нужна ей такая невестка, или ну ее в баню.



Тихо поднявшись со своего места, я рассортировала письма, сложив их в стопки по принципу «Ответить срочно», «Уточнить информацию и ответить», «Можно не отвечать». Посмотрела на спящего Сулика и почему-то грустно вздохнула. Меня томила какая-то странная тоска, непонятная мне самой.


А еще ужасно хотелось солененького…



Поймав себя на этой мысли, я покрылась холодным потом. Ин ша Аллах, это не то, что я думаю!


Только беременности от Ибрагима мне сейчас и не хватало для полного счастья!



-Гюльнихаль, — тихо окликнула я молчаливо дремавшую у стены девушку. Она встрепенулась и уставилась на меня заспанными глазами. — Присмотри за Повелителем, и через полчаса смени повязки. Мне нужно уйти ненадолго, да и шехзаде покормить пора.


-Слушаюсь, Госпожа! — по ее глазам я видела, что девчонка просто умирает от желания произвести впечатление на султана. Что ж, пусть попробует. Я не стану ей этого запрещать.



Слегка потянувшись и размяв затекшие за время сидения мышцы, я еще раз взглянула на спящего мужа и тихо вышла из его покоев. Мне нужно было пройтись и навестить пару особ в этом дворце.



Лекарша с трудом выпрямилась и прямо посмотрела мне в глаза.


-Вы беременны, госпожа, — тихо, без уважения в голосе, уже ставшего для меня привычным, протянула она. Я покрылась холодным потом в который раз за этот день. –Срок очень маленький.


Отлично. Сама дура!


В первый раз в своей жизни я начала думать о том, что нужно сделать аборт. У меня совершенно не было никаких честолюбивых планов родить сына от Ибрагима и посадить его на трон Османов в будущем. Во-первых, если я правильно помню историю, то родится не сын, а дочь. Михримах. А во-вторых…


Я вздрогнула и закрыла лицо ладонями. Помолчала пару минут, потом глухо спросила лекаршу:


-Какие шансы на то, что я выношу ребенка?


Она правильно поняла мой вопрос и пожала плечами.


-Если госпожа будет хорошо питаться, избегать волнений и не падать с лошади — то высокие.


Какой оригинальный способ средневековых абортов — упасть с лошади!


-Наргизшах-хатун… -угрожающе протянула я, отняв ладони от лица и глядя на побелевшую женщину. — Меня не устраивает такой ответ.


-Госпожа…


-Отвечай.


-Вы точно уверены в своем решении? –слишком хорошо поняла меня, старая ведьма. Как же тебе потом рот затыкать? В мешок и в Босфор? Не нравится мне эта идея.


Но и свою голову под топор я подводить не хочу.


Я кивнула.


-Есть травы. Пока у Вас есть возможность пить их, не потеряв потом женского здоровья.


Аборт медикаментозный на ранних сроках меня более чем устроит. Только сперва узнаем, что там за травы.



Травы оказались вполне нормальными. Я посмотрела на список, вздохнула и попросила сделать мне настойку.


-Сколько их нужно будет принимать … до результата?


-Может быть, пару дней, иногда — неделю, — лекарша все еще корчила из себя оскорбленную невинность. Вот как будто я тут такая единственная!



Из наших задушевных бесед с валидэ я выяснила, что та неоднократно прибегала к услугам лекарш, когда после ее развлечений с пашами возникали непредвиденные последствия. Правда, для меня так и осталось загадкой, почему она не предложила Хатидже сделать аборт, а срочным темпом выдала замуж. Но в принципе, логика тут была. Хати-то не рожавшая, а вдруг бы после вообще не разродилась? А валидэ мечтала нянчить стадо внуков.


-Принесешь мне напиток сразу, как он будет готов, — положив ей в руки мешочек с золотом, процедила я. — И как только все закончится — уедешь в Диярбакыр.


-Госпожа? — до тебя еще не дошло, старая дура, что я милостивая госпожа, которая не станет тебя убивать?!


-У меня там небольшое имение. Будешь отдыхать. Награда за верную службу.


Она еще сопротивляться пыталась. Может быть, лучше с Ибрагимом посоветоваться? Он ее сам уберет? В конце концов, не я одна в деле создания ребенка участие принимала!


Остановив поток вопросов от лекарши поднятой ладонью, я вышла из покоев и направилась, куда глаза глядят. Мне определенно нужно было подышать свежим воздухом и подумать.


На пол-пути меня перехватил Ибрагим.


-Хюррем Султан, -официальный-то какой, Боги мои! –Вас ждет Повелитель.


-Подождет немного, -невежливо отозвалась я.- Нам нужно поговорить, Ибрагим. У нас проблемы.


Великий визирь вздрогнул, побледнел и потащил меня в сад, не говоря ни слова.


Глава 34, в которой Махидевран и Хюррем явно намереваются подружиться

В Старом Дворце жизнь текла лениво и неправедно. Женщины без постоянного контроля забывали молиться, и предавались неге, а особо бесстыдные – разврату с евнухами и нанятыми мальчиками из соседних деревень. Те, под видом посыльных, приносили им какую-то ерунду вроде фруктов из собственного сада, а находчивые бывшие наложницы развращали молодых мальчишек, соблазняя их и обучая таинствам любви на свой вкус.



Махидевран же было не до развратных мальчиков. И хотя она не отказалась бы воспользоваться их услугами и сбросить накопившееся в теле напряжение, ее мучил страх, что из-за этого она потеряет ребенка.


И она, гордо подняв голову, проходила мимо укромных уголков, где прятались развратницы, и делала вид, что не слышит их слабых, но таких сладких стонов. Да, молодые мальчики – это прекрасно, они покорны и услужливы, и за пару мелких монет готовы угодить красивой госпоже. Но ребенок Повелителя – да пусть даже это будет дочка!, - куда важнее сиюминутного плотского удовольствия.