Диана Машкова - Я хочу быть с тобой

– У вас совесть есть?! – возмущался Вадим. – земля выставлена на продажу! Хочу смотреть, и смотрю.

– Можешь купить, и купи, – перефразировал прыщавый менеджер с фигурой, похожей на палку от швабры, – а если нет, чтобы тебя здесь больше не видели.

– Могу, – не задумываясь, солгал Вадим, – если приму такое решение!

Менеджер с сомнением покосился на одежду «покупателя», потом выглянул в окно, пытаясь разглядеть машину незваного гостя – парковка перед офисом оставалась пустой.

– На кого работаешь? – поинтересовался он.

– Некорректный вопрос.

– Хорошо, – голос чуть-чуть потеплел, – сколько времени нужно, чтобы дать инвестору ответ? Два дня? Неделя?

– Две недели, – с сомнением произнес Вадим, – не меньше.

– Не больше, – отрезал менеджер, – документы захочешь посмотреть, заходи.

Изучать бумаги Вадим поехал вместе с Аллой, в субботу. Всю дорогу, что они тряслись в старой маршрутке, он без конца повторял идиотскую просьбу:

– Только не говори, что ты моя жена, скажи просто – юрист!

– Ты что, стесняешься меня?!

– Нет! Только не говори…

Алла вообще ничего говорить не собиралась. Буркнула «добрый день», сунула свою визитку мерзкому менеджеру с бегающими глазками и села в углу с документами. Потом попросила сделать пару копий, которые взяла с собой, и удалилась, как королева – с гордо поднятой головой.

– Ну, что? – нервничал Вадим.

– Пока ничего, на первый взгляд все в порядке.

Той ночью Вадим так и не дал ей уснуть: как безумный, твердил о проекте, о том, что эта мечта стала для него избавлением. У него наконец появилась цель в жизни, а он и не надеялся! И сразу такая, которая поднимет на огромную высоту его цену – раз уж цена человека зависит от его амбиций.

В те дни Алла серьезно раздумывала о том, чтобы обратиться к психотерапевту, но не решилась: Вадим расценил бы этот шаг как предательство.

Чем ближе подходили к концу две недели, отпущенные Вадиму, тем мрачнее он становился. Уже были найдены покупатели на бабушкину квартиру, правда, сумму, которую можно было на этом выручить, предстояло увеличить в пять раз.

Алла наблюдала за бессмысленными попытками мужа найти инвесторов, и ее сердце обливалось кровью: она-то знала, как принято реагировать в деловом мире на сомнительные идеи никому не известных людей. Она слышала его бесконечные разговоры по телефону, во время которых он униженно просил познакомить его то с одним «денежным мешком», то с другим. Неудивительно, что люди на другом конце провода только крутили пальцем у виска: Алла фактически видела их перекошенные физиономии с воздетыми к небу глазами. После каждого такого звонка Вадим замыкался в себе еще глубже. Его неподвижное сидение на диване доходило порой до абсурда: он не замечал, как день переходит в ночь, а утро перекатывается в вечер. Алле было жаль мужа. Но что могла она сделать?!

Утром в понедельник на ее рабочем столе зазвонил телефон. Она подняла трубку, в которой раздался слащавый и неприятный голос.

– Алла Георгиевна?

– Да.

– Это Марик Тукан.

– Простите? – Алла понятия не имела, кто ей звонит, хотя наверняка запомнила бы экстравагантную птичью фамилию с первого раза, если бы где-то ее услышала.

– Я бы хотел знать решение инвесторов.

– Что?

– Мне обещали дать ответ в конце прошлой недели, – якобы внес ясность Марик, – ваш коллега. Кажется, архитектор?

Алла запуталась окончательно: подобных профессий среди сотрудников банка быть не могло. Она промолчала.

– Алло, – испуганно позвал Марик. – Алло! Я по поводу участка земли под застройку на Калужском шоссе!

Сочетание слов наконец растормошило память: звонил тот самый прыщавый тип, продавец мечты Вадима.

– Да-да, – Алла растерялась, офисная уверенность исчезла из голоса, – теперь вспоминаю.

– Вы приняли решение?

– Нам нужно еще время, – промямлила она. – Вы можете подождать?

– Если внесете задаток, сколько угодно, – хихикнул гнусный тип, почувствовав в интонациях девушки слабость.

– Внесем, – Алла спохватилась и вернула голосу начальственный тон, – но не раньше, чем через десять рабочих дней.

Положив трубку, она не смогла вернуться к работе: перед глазами стояло лицо Вадима, бессмысленно уставившегося в одну точку. Алла нервничала, сомневалась. Потом поднялась с места и взяла несколько бумаг на подпись в виде прикрытия. Достала из сумки папку с копиями документов на землю и отправилась в приемную мистера Маккея, нового президента банка. Нужно было хотя бы сделать попытку: если с Вадимом что-то случится, она себе не простит…

Яйцо задрожало в бурно кипящей воде и, словно потеряв контроль над собой, начало биться боками о стенки кастрюли. Алла вздрогнула и убавила огонь. Завтракать не хотелось.

Первые хлопья снега, липкие и тяжелые, падали на волосы и ресницы. Под ногами скользкой ледяной коркой хрустела поздняя осень. Алла с тоской взглянула на свою припорошенную снегом машину: в будний день серебристая «Тойота» смотрелась в огромном дворе одиноким подкидышем. Разноцветные соседки с утра разъехались по делам, а она одна стояла без дела. Терпеливо ждала, когда хозяйка возьмет себя в руки и найдет им обеим занятие. Мысленно подсчитав, что не садилась за руль уже несколько месяцев, Алла, извиняясь, дотронулась до настороженно оттопыренного зеркала-уха и пешком пошла к метро. В банке ее ждали к пяти.

Мистер Маккей вышел навстречу Алле с лицом цвета древнего пергамента. Они помолчали, глядя друг на друга, и Алла первой отвела взгляд: на убитого горем старика сорока шести лет было больно смотреть. Всего-то полгода назад он, улыбчивый, молодой, упоительно-рыжий и с хитрым блеском в глазах, походил на огненное торнадо. Банкротство банка сделало свое дело: теперь Маккей напоминал выжженный холм. Это все, что осталось от бушевавшей в нем веселой стихии.

– Здравствуй, – он попробовал улыбнуться. Губы растянулись, из их уголков побежали морщины.

– Добрый день, – Алла испытывала одновременно жалость и злость: кому как не ей было знать об истинной роли Энди в «успехах» банка.

– Зайди ко мне, – пригласил он, распахивая дверь кабинета, – поговорим.

– Только быстро, – Алла заглянула за плечо Маккея. Некогда шикарный начальственный кабинет лежал в руинах: мебель вывезли, по полу разбросаны бумаги. И только чудом сохранившийся письменный стол возвышался, словно корабль, среди белых завалов-льдин.

– Мы с тобой последние, – объяснил Энди, – но жизнь продолжается.

– Для кого как, – промямлила она, пробираясь вслед за вчерашним президентом к столу.

Порывшись в ящиках, Энди отыскал наконец-то, ради чего Алла приехала, и протянул ей небольшую зеленую книжицу в картонной обложке.

– По собственному желанию, – пояснил он, не дожидаясь вопроса, – как в заявлении.

– Я поняла.

Алла спрятала документ в сумку, даже не заглянув в него. Развернулась и собралась уйти, но Энди остановил:

– Какие планы?

Раньше звук его голоса был символом стабильности и уверенности в завтрашнем дне, теперь эта магия исчезла бесследно. Загробная, тягучая речь Маккея выводила Аллу из себя.

– Поеду домой, по дороге куплю вина. Отпраздную освобождение.

– Я не об этом, – он расстроенно покачал головой, уловив в иронии «железной леди», как он называл Аллу в прежние времена, глухое отчаяние, – есть планы на будущее?

– Нет, – она бросила на бывшего начальника испепеляющий взгляд.

– Злишься на меня? – он наконец догадался.

– Мне не давали такого права.

Энди вздохнул.

– Как твой супруг? – Он все еще не хотел ее отпускать, словно присутствие Аллы, его правой руки, придавало сил.

– Работает.

– Есть успехи?

– Да.

– Хорошо.

Алла помолчала.

– Он бросил меня.

Маккей моргнул, губы его дрогнули. В глазах промелькнуло неясное выражение – то ли сочувствия, то ли радости.

– После всего, что ты сделала для этого человека?!

– Да, – Алла безразлично пожала плечами, – но я даже рада. Мы оба переросли этот брак.

– Он подонок! – Энди прищурился.

– Не смейте так говорить, – Алла сделала шаг к двери, – до свидания, мистер Маккей.

– Не уходи, – он схватил ее за руку и умоляюще посмотрел в глаза.

– Не могу остаться, – она осторожно вытащила руку, – я напишу.

– Ты не знаешь мой адрес!

– Эдинбург, Шотландия, – усмехнулась она, – Энди Маккею.

Он улыбнулся через силу, а потом собрался с духом:

– Переезжай в Эдинбург, попробуем что-то вместе придумать! Будет здорово.

– В Шотландии и без меня безработица.

– Я помогу.

Алла не была уверена в том, что Энди сумеет помочь хотя бы себе, но промолчала. Впрочем, за годы президентства в русском отделении британского банка он успел обложиться таким количеством всевозможных долей и акций, что в деньгах у него недостатка точно не будет. Недальновидные англичане сделали большую глупость, когда на место еврея пригласили шотландца.

– Спасибо.

– Так ты едешь со мной?

– Нет.

– Почему? Теперь, когда твой Вадим…

– Это ничего не меняет!

Маккей часто заморгал. На потухшие глаза навернулись слезы. Он никогда до конца не понимал эту твердую, как кремень, женщину, хотя она была единственным человеком в неприветливой и холодной России, на которого он мог по-настоящему положиться. Алла помогала ему во всем, не задавала лишних вопросов и держала язык за зубами. Она ничего не требовала взамен, кроме того, что заслуживала и так – благодаря уму и невообразимому трудолюбию.

Однажды, еще на заре своей русской карьеры, он сделал этой девушке серьезное одолжение. И, несмотря на то, что свои интересы в этом деле мистер Маккей тоже учел, Алла была ежеминутно благодарна ему целых шесть лет.