– Если захочешь, загляни ко мне где-нибудь за полночь, – прошептала я.

Он не шелохнулся и не ответил. Закрыв за собой дверь, я оставила его в полном одиночестве.


Не знаю, сколько было времени, когда я внезапно проснулась. Я даже испугалась. Дернулась, чуть не скатилась с кровати – показалось, что кто-то пробрался в мою комнату. Аж сердце зашлось! Скинув покрывало, я вскочила и стала обшаривать прикроватную тумбочку в поисках лампы. Наконец нашла, и комната залилась мягким светом.

– Уф, это ты, Тайлер, – пробормотала я, с облегчением вздохнув. Запрокинув голову, схватилась за лоб. Я, конечно, сама его приглашала, но спросонья забыла. Я к своей комнате-то никак не привыкну, не говоря уже о присутствии Тайлера в доме. – Ты меня перепугал!

Тайлер замер возле кровати, однако приближаться ко мне не спешил, и я рассмотрела подсвеченное лампой лицо: черты напряжены, глаза неспокойные.

– Давай поговорим, – тихо произнес он.

– Правда? Посреди ночи? – Плотно закутавшись в покрывало, я взяла с тумбочки телефон, чтобы узнать, сколько времени. Четыре утра. Вдруг до меня дошло, что Тайлер оделся и даже натянул уличную куртку. То есть он пришел не для того, чтобы забраться ко мне под одеяло, а значит… – Что с тобой?

Закусив губу и нервно почесывая затылок, он попятился к двери. Его лицо вышло из светлого ореола, отбрасываемого лампой.

– Мне надо убраться из города.

Слова показались мне полной нелепицей и никак не укладывались в голове, а потому я не сразу нашлась с ответом.

– В каком смысле «убраться»? – наконец, выдавила я из себя.

– В том смысле, что мне надо на время уехать.

Меня будто под дых ударили. Теперь я окончательно проснулась. По спине побежали мурашки.

– Уехать? Зачем?

Тайлер медленно и протяжно вздохнул. Подошел к кровати, возвратившись в круг света.

– Слишком много всего произошло. Надо собраться с мыслями. – Привалившись к стене, он замер, подбирая слова. Крепко задумался, как выразиться. Медленно ползли минуты, я словно одеревенела. – Знаешь, я не хочу жить в одном городе с отцом. И вряд ли я смогу поладить с твоим стариком, не договориться нам. Рано или поздно мы просто измочалим друг друга. Кому это надо? – Он ненадолго умолк. Мне стало зябко, хотя я укуталась в покрывало. По лицу Тайлера пробежала тень беспокойства, и он, перейдя вдруг на шепот, спросил: – А что, если твой папаня был прав? Вдруг у нас с отцом одна дорога?

– Ты же совсем другой, Тайлер!

– Да такой же, – ответил он, стиснув зубы. – Такой же вспыльчивый, завожусь с полпинка. Вот это самое страшное. Мне надо уехать куда подальше, чтобы не видеться с ним, не пересекаться.

– Поехали тогда вместе в Чикаго, – не задумываясь, выпалила я. Это первое, что пришло мне на ум, и мысль оказалась совсем неплохая. Осенью мне все равно предстояло уехать. Соберу вещички и махну через полстраны в Город ветров. Я, кстати, до сих пор не задумывалась, что случится в сентябре, после моего отъезда. Я не задумывалась, что между нами опять будут пролегать километры, и нежданная мысль о том, что Тайлер тоже мог бы податься в Иллинойс, мне вполне приглянулась. Это было бы вроде совместного побега.

Впрочем, он быстро пресек мои радужные мечты.

– Нет.

– Почему? – в растерянности спросила я. В душу постепенно закрадывалось отчаяние. Прощай, Чикаго!

Прикрыв на мгновение глаза, Тайлер прислонился к стене и понуро опустил голову. Вид у него был усталый, похоже, он не сомкнул ночью глаз. Он подозрительно тянул с ответом. Видимо, у меня были все основания для волнений… Подняв глаза, Тайлер взглянул на меня с мученическим выражением и проговорил еле слышно:

– Потому что нам не надо быть вместе.

Наверное, мне показалось. Я не расслышала. Едва эти слова сорвались с его губ, у меня внутри все оборвалось. Живот подвело, дыхание сперло. Такого я совершенно не ожидала.

– В смысле?

– Может быть, ты права, – ответил он без колебаний и зачастил, энергично встряхнув головой: – Не судьба нам быть вместе.

– С чего вдруг? Что за бред? – Меня затрясло. Нет, я выбью из него правду!.. Я вылезла из кровати и вскочила на ноги, в душе молясь, чтобы все это оказалось лишь сном. Ну конечно же, сон, не иначе! Тайлер ни за что на свете такого бы не сказал.

Я направилась к нему, но он увернулся и, шагнув к двери, промолвил:

– Я не уверен, что хочу быть с тобой.

Во мне будто что-то оборвалось. Сердце остановилось. Я забыла, как дышать. Кровь загустела в жилах. Горло саднило. Голова вдруг отяжелела, а колени начали подгибаться. Пришлось привалиться к стене, чтобы не рухнуть на месте.

– Не может быть… – проклокотала я, не узнавая собственный голос.

– Прости. – Взгляд Тайлера опустел, в нем не осталось ни капли злобы. – Слушай, мне пора. – Он достал из кармана ключи от машины и повернулся.

Сбросив оцепенение, я бросилась вслед и преградила дорогу. Прижавшись к двери, перекрыла ему путь к отступлению.

– Нет, ты так не уйдешь! – заорала я. Все произошло слишком резко, внезапно, бессмысленно. Он ведь даже не объяснился, чем вызвана подобная перемена, и от этого меня плющило в стократ сильнее. Уж лучше бы честно сказал. – Где же теперь твои принципы? – Оттолкнув от себя Тайлера, я вскинула руку и сунула ему под нос запястье с татуировкой, причем так крепко стиснула кулак, что на руке вздулись вены. – Ты говорил, что, пока я не сдамся, ты тоже не сдашься! – Мне было даже не страшно перебудить весь дом. Плевать. – Я не сдалась, так почему ты сдаешься?

Тайлер потер пальцами переносицу и закрыл глаза, словно отказываясь видеть свои собственные слова на моей коже. Ясно, что они утратили для него всякий смысл, а я, как полная дура, считала, что они для него что-то значат… Я уронила руку, не в силах дышать, грудь вздымалась, накатывала тошнота. И Тайлер молниеносно ухватился за представившуюся ему возможность: взяв меня за плечи, быстро передвинул в сторону, распахнул дверь и позорно бежал.

Видимо, в пылу ссоры мы разбудили Гуччи. Пока мы разговаривали, она сидела под дверью. Тайлер случайно задел ее ногой, и Гуччи взвизгнула, отскочив в сторону.

– Черт, – пробормотал он. Застыл в темноте, потом устремился в гостиную. Я бросилась следом, на ходу подбирая слова, чтобы как-то остановить его.

– Стой, стой, стой, – взмолилась я. Во рту пересохло, говорить было больно. Я вновь преградила ему дорогу, прижала ладони к его груди, заглянула в глаза, но Тайлер их упрямо отвел. – Пожалуйста, не уходи! Ты слишком расстроился, не успел подумать, – жарко шептала я, а у самой слезы готовы были хлынуть из глаз, и голос предательски дрожал. – Зачем от меня сбегать? Если хочешь уехать из Санта-Моники, давай вместе махнем в Чикаго. И не надо твердить, что я тебе не нужна. Ведь только что все было классно, мы осмелились все рассказать. Самое трудное позади, и вдруг на тебе!

Тайлер снова прикрыл глаза. Наверное, так было проще избегать моего взгляда. По-моему, он вообще ни разу не посмотрел мне в глаза с тех пор, как разбудил среди ночи. Разомкнул губы, выдохнул. Медленно покачал головой. Вот и весь ответ. Ни объяснений, ни разговора, только слабое покачивание головы. А значит, что бы я ни говорила, он все равно сделает так, как решил.

Тайлер крепко сжал мои ладони и снял их со своей груди. Я так старалась не разреветься, что уже не было сил его удержать. А потому, когда он развернулся и пересек гостиную, направляясь к парадной двери, я даже не шелохнулась. Не пошла за ним. Просто стояла с дрожащими губами и плакала, уставившись в стену. Прикрыв рукой горло, я с силой сглотнула, подавив всхлип – не покажу ему, что я плачу.

И вдруг, когда он уже отпирал дверь, меня захлестнула ярость.

– Значит, мы разозлили родителей просто так? И Дина обидели ни за что? – заорала я и стиснула зубы, когда мои щеки оросились слезами. – Только потому, что ты струсил в последний момент?

– Я не струсил, – буркнул Тайлер, вновь решившись заговорить. Обернувшись через плечо, он взглянул на меня, и я перехватила его странный, болезненный взгляд. – Мне просто нужно чуть-чуть отдалиться. Я вернусь, как только почувствую, что готов.

– Я ведь тебя люблю, – прошептала я еле слышно. Нет, я не надеялась его переубедить, просто хотела, чтобы он услышал это напоследок, перед тем как уйдет из этого дома.

– И ты мне нужна, – выдохнул Тайлер. Странно, только что он заявил, что не желал иметь со мной ничего общего. – В том-то и беда, Иден. Я до сих пор не надрал зад отцу только потому, что ты мне нужна. Понимаешь, когда я пытался слезть с наркоты, я делал это лишь для тебя, а не для того, чтобы попасть в турне. Ты нужна мне, чтобы я был в норме, а нельзя жить, завися только от тебя. Мне надо самому захотеть!.. А потому нужно на время от тебя отдалиться. И я должен убедиться, что не стану таким, как отец. Когда я это пойму, сразу вернусь. – Его покинул голос, и он добавил шепотом: – Обещаю.

Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, он привалился лбом к дверному косяку, набрал полную грудь воздуха и вышел. Вот и все. Открыл входную дверь, бросил напоследок мучительный взгляд в мою сторону и исчез. Следом захлопнулась дверь, раздался щелчок, и я поняла, что Тайлер просто сдался.

В доме стало темно и тихо. Я словно оцепенела, замерев посреди гостиной. Сквозь щели в жалюзи я видела, как вспыхнули фары автомобиля. Тайлер сел за руль и захлопнул дверь, взревел мотор. Мне захотелось рыдать в голос. Он ушел от меня всерьез, по-настоящему, и ничего уже не поделать.

Напоследок по стенам пробежал отсвет задних фонарей, и из груди вырвался судорожный всхлип. Меня охватила такая немыслимая слабость, что не было сил стоять – так, опираясь о мебель, я дошла до дивана и рухнула на него, свернувшись калачиком и обхватив руками колени. Меня била дрожь.

Сколько пройдет времени, прежде чем Тайлер отыщет в себе силу воли и жизненную мотивацию? Пара дней? Недели? Месяцы? И что делать мне? Поставить себя на паузу и ждать? К сожалению, это невозможно. Теперь мне предстоит самой разбираться с отцом и Эллой. Да еще и с Дином, с Рейчел и Тиффани. Тайлер смылся и оставил меня разгребать то, что мы с ним наворотили. Так нечестно! Я думала, мы вдвоем будем противостоять окружающим: я и Тайлер против всех остальных. А теперь я осталась одна?..