– Мы с Иден… – Он замолкает и проглатывает ком в горле. – В общем, мы вместе.

– Я так и знала, – заявляет Элла, улыбаясь на все тридцать два.

Мы с мамой смотрим друг другу в глаза и тоже улыбаемся. Впервые за столько лет мы обе счастливы. В маминых глазах – гордость, ведь она понимает, как трудно мне было простить Тайлера, и все-таки я это сделала. Она гордится, что я не пошла по ее стопам и не сдалась в трудные времена. Гордится тем, что я услышала Тайлера. И тем, что мы решили быть вместе, не боясь осуждения.

– Похоже, наши дети встречаются, – говорит мама, обращаясь к Элле, и они радостно смеются. Мы с Тайлером переглядываемся. Он поднимает бровь и кивает на мою маму, беззвучно произнося: «Портленд!»

Хорошо, что он напомнил, я совсем отвлеклась от цели визита. Я ведь приехала сказать маме, что навсегда переезжаю в Портленд и учиться тоже буду там.

– Мам, я еще кое-что хотела тебе сказать…

Мама и Элла как по команде прекращают смеяться и поворачиваются ко мне.

– И что же?

В мамином голосе опять слышится тревога. Она садится на диван, Джек присаживается рядом и ласково обнимает ее за плечи. Элла тоже обеспокоена. Тайлер подводит ее к дивану у противоположной стены и садится рядом с ней. Я стою между ними, в центре ковра посреди гостиной. Гуччи требует моего внимания. Почесывая ее мягкие уши и глядя в блестящие круглые глаза (я не в силах заставить себя смотреть на маму), я начинаю:

– Я приняла важное решение. Я все хорошо обдумала, так что я не прошу разрешения, а просто ставлю тебя в известность. Я перевожусь в Университет Портленда. И буду жить в Портленде.

Мама подается вперед и моргает.

– Ты же так хотела учиться в Чикаго!

– А теперь я хочу учиться в Портленде и жить там с Тайлером.

Элла вопросительно смотрит на Тайлера, а он улыбается в ответ. Мамины глаза широко распахнуты. Она смотрит на Джека, словно ожидает поддержки, но тот лишь пожимает плечами.

– Тебе не кажется, что ты торопишься? – спрашивает мама.

Она беспокоится, что я могу совершить ошибку, но я уверена, что поступаю правильно.

– Я взрослая. Я знаю, чего хочу, и понимаю, что делаю. Ты мне веришь?

– Да, – отвечает мама.

Встает и снова сжимает меня в объятьях, давая понять, что поддерживает мой выбор.

– Если ты правда этого хочешь, в добрый путь, Иден.

Я киваю и отстраняюсь от нее, полная благодарности.

– Вообще-то мы возвращаемся в Портленд уже сегодня, – добавляю я, осторожно отходя назад, чтобы не споткнуться о Гуччи.

– Сегодня? – удивляется мама.

– Да, – отвечает Тайлер, вставая и подходя ко мне. – Мы поедем вдоль побережья, останавливаясь по пути в каждом городке. Мы просто приехали рассказать вам обо всем.

Я придвигаюсь ближе и беру его за руку. Я хотела ехать сама, но теперь очень рада, что он здесь. Его присутствие придает мне силы.

– А до отъезда я намерена поговорить с отцом, – продолжаю я.

Мама и Элла обмениваются тревожными взглядами. Молчание нарушает Элла:

– Если честно, мы обсуждали это перед вашим приходом.

Нахмурившись, я жду продолжения.

– С тех пор как вы уехали, Иден, он просто невыносим. Я не знаю, что делать. Честно говоря, я рада, что ты уехала, он говорит такие вещи… Не надо тебе такое слышать.

Она, похоже, чувствует себя виноватой и боится ранить мои чувства. Но для меня это не новость. Потому я и расстроена. Ни один нормальный отец не будет при людях выражать презрение к собственной дочери.

– Ты уверена, что хочешь с ним говорить? – спрашивает Элла. – Мне кажется…

– Я поговорю с ним, – твердо повторяю я.

Я специально для этого приехала, и я заставлю его меня выслушать, чего бы это ни стоило. Элла с мамой считают, что мне не следует видеться с отцом сейчас, когда он так зол на меня, но у меня нет времени ждать, пока он успокоится.

– Может, пойти с тобой? – неуверенно предлагает мама.

Я знаю, что ей не хочется видеть отца, однако она готова пойти со мной, потому что она – моя мама.

– Нет, – решительно отказываюсь я. В крови вскипает адреналин, я чувствую себя смелой и мужественной. – Я сама. Он дома?

– Да, – неохотно отвечает Элла.

– Вот и прекрасно. Идем.

Отчаянно улыбаясь, я отпускаю руку Тайлера и спешу к выходу, чувствуя спиной их напряженные взгляды. По-моему, даже Тайлер удивлен моему настрою.

– Давай я пойду первой, – торопливо говорит Элла, бросается к своей сумочке в поисках ключей и догоняет меня.

Я никогда не видела ее такой перепуганной. За одну минуту она словно постарела на десять лет.

– Надо предупредить его, что вы приехали.

Да, пожалуй. Если я внезапно появлюсь перед дверью, у отца может случиться сердечный приступ, так что пусть лучше она его предупредит. Может, он успеет выплеснуть гнев, пока мы приедем.

Элла поворачивается к двери и кричит:

– Еще раз поздравляю, Карен!

Чуть ли не бежит через дорогу, заскакивает в машину и срывается с места.

– Неужели с ним и правда все так плохо? – спрашивает Тайлер, поворачиваясь ко мне, когда машина Эллы скрывается из виду.

Он тоже обеспокоен: мы никогда не видели Эллу в таком состоянии.

– Очевидно, – отвечаю я.

– Боюсь, он никогда не изменится, – сердито замечает мама. Она в своем репертуаре: пользуется любой возможностью, чтобы выразить ненависть к отцу. – Иден, ты невероятно смелая.

Я опускаю взгляд на свои конверсы. Меня уже давно что-то гнетет, но я не могу понять, в чем дело. Молча рассматриваю кеды, и тут меня осеняет. Прежде чем мы попрощаемся с мамой, Джеком и Гуччи, прежде чем поедем к отцу, прежде чем вернемся в Портленд, я должна сделать очень важную вещь.

– Подождите, – говорю я и бегу в свою комнату.

Там чистота и порядок, видно, мама убралась, когда я уехала. Шкаф девственно пуст, одни вешалки болтаются. Похоже, она и вправду упаковала в тот чемодан всю мою одежду.

В конце лета я приеду домой и соберу вещи, чтобы окончательно переехать в Портленд. Сейчас меня беспокоит другое: потрепанная обувная коробка, засунутая в самый дальний угол на верхней полке шкафа. Встав на цыпочки, я шарю рукой на полке и нащупываю коробку. Сдуваю тонкий слой пыли и открываю. Там лежат белые конверсы – те самые, подаренные мне Тайлером в Нью-Йорке. На резиновых боках его рукой написано изречение: «no te rindas».

Присев на край кровати, я меняю красные конверсы на белые, кладу красные в коробку и засовываю ее в шкаф. Я клялась, что никогда больше их не надену, и все-таки сохранила, потому что в глубине души надеялась. И правильно надеялась, правильно дала Тайлеру шанс, послушалась своего сердца, потому что бывают в жизни моменты, когда надо пойти на риск.

Глава 25

Отец уже нас ждет – стоит перед дверью в угрожающей позе, выпятив грудь и скрестив руки, и следит недобрым взглядом за нашими передвижениями. Похоже, он не хочет переносить дискуссию в дом.

Тайлер оставляет машину на улице, за автомобилем Джейми. Тревожно глядя на моего папашу через стекло, отстегивает ремень, наклоняется ко мне и спрашивает:

– И какой у нас план?

– Ты рассказываешь маме правду о своем отце, а я укрощаю этого разъяренного быка, – говорю я. Отец смотрит на нас с вызовом и ждет. Видно, думает, что мы испугаемся одного его взгляда, сдадимся и уедем.

– Легко сказать, – бормочет Тайлер.

Я вижу, что он весь на нервах, побледнел и трясется.

– Скажи ей то же самое, что и мне. – Я ободряюще улыбаюсь и сжимаю его руку.

Конечно, в разговоре с моим папочкой приятного мало, но Тайлеру предстоит рассказать Элле о лечении и об отце, а это очень непросто.

– Она твоя мама, Тайлер, она поймет.

– Я знаю, – выдыхает он. – А ты уверена, что справишься с отцом? Кажется, он не на шутку разозлился. Может, лучше мне с ним поговорить?

Я смотрю на Тайлера таким взглядом, что он сразу понимает: мне не нужна помощь.

– Ну почему никто не верит, что я могу разобраться с ним сама?

Если честно, я не раздражена, я ценю его предложение. Просто мама и Тайлер почему-то думают, что я слабая и меня надо защищать от отца. Тайлер вглядывается в мои глаза, но я знаю, что справлюсь, и хочу сделать это сама.

Тут раздается стук в окно с моей стороны. Я отпускаю руку Тайлера и поворачиваюсь. По стеклу барабанит отец, того и гляди, расколотит его вдребезги.

– Если ты так мечтаешь поговорить со мной, то выходи из чертовой машины! – что есть мочи горланит папочка. Его глаза горят гневом.

– Мерзавец, – бормочет сквозь зубы Тайлер.

Теперь он стал более уравновешенным и не скажет это отцу в глаза. Нормальные взрослые люди не ведут себя как пятилетние дети, у которых отняли любимую игрушку. Тайлер открывает дверь и выходит.

Я распахиваю свою дверь и чуть не сбиваю отца с ног.

– Иден, ты с ума сошла! – вопит он.

Я не нарочно, просто он стоял прямо у двери.

– Ты хотела сломать мне бедро? – злобно шипит он.

Я уже начинаю забывать, как звучит его нормальный голос. В последнее время он только орет, шипит и сквернословит.

– Нет, – отвечаю я, захлопывая дверь и подходя к Тайлеру, – я стараюсь вести себя вежливо. Попробуй для разнообразия и ты.

– Вежливо! – взвывает он, закатывая глаза, как будто я прошу бог весть о каком одолжении.

Неужели так трудно взять себя в руки? Прекратить злиться и спокойно выслушать меня? Очевидно, да.

– Да, вежливо, – вмешивается Тайлер, и я бросаю на него предостерегающий взгляд. «Пожалуйста, не надо устраивать скандал», – мысленно прошу я. И он меня понимает. – Хотя бы с Иден…

– Ой, посмотрите, кто к нам пожаловал! – Отец складывает руки на груди и делает шаг к Тайлеру. – Малолетний наркоша, который увез мою дочь в Портленд!

Я собираюсь с силами и делаю несколько глубоких вдохов. Злость – плохой помощник.