– Ага! – Змей треплет меня по щеке. – Мои соседи по комнате повзрослели! Давно пора!

Мы все трое хохочем, и я вижу, что Рейчел больше не злится на нас с Тайлером.

– Схожу за пивом, – говорит Змей и уходит, чмокнув Рейчел в висок.

– И ты молчала! – укоряю я подругу. – Ужасно рада за тебя!

Рейчел раньше хронически не везло с парнями. Вечно попадались какие-то дебилы, которые вытирали о нее ноги. Змей – не такой.

– Ты уже знакома с Амелией? – спрашиваю я.

Рейчел – моя лучшая подруга из Санта-Моники, Амелия – лучшая подруга из Портленда, а Эмили – из Нью-Йорка. Рейчел подружилась с Эмили; надеюсь, с Амелией она тоже поладит. В идеальной жизни, которую я себе намечтала, мои лучшие подруги должны нравиться друг дружке.

– Да, нас Эмили познакомила, – отвечает Рейчел, берет у меня свой стакан, делает большой глоток и возвращает мне.

– Она жалуется не меньше моего, так что я ее уже люблю. Кто-то должен свести ее с горячим парнем из кофейни, вон с тем. – Указательный палец Рейчел выписывает затейливую кривую и останавливается на Микки.

Я с трудом узнаю его без черной рубашки и передника. Он стоит у костра и болтает с Тайлером и Змеем – в безрукавке, мускулистые руки покрыты татуировками.

– Ты права, он суперклассный, – соглашаюсь я. – А Амелия хочет свести Эмили с Грегом – вон тем невысоким парнем.

– Тоже ничего, – одобрительно кивает Рейчел.

Как хорошо, что они со Змеем приехали в такую даль ради скромной вечеринки. Без них было бы совсем не то настроение. Тайлер тоже меня поразил: додумался их пригласить, собрал всех, кто мне дорог.

Мы с Рейчел подходим к костру, вокруг которого сидят остальные. Я сажусь рядом с Эмили, дальше сидит Амелия, а за ней – Грег.

– С Четвертым июля! – говорит Эмили, стучит своим стаканом о мой и залпом выпивает остатки пива.

Не знаю, долго ли они ждали, пока мы вернемся; судя по количеству пустых банок и стаканчиков в мусорном мешке под деревом, времени прошло немало. Я замечаю на Эмили короткую черную юбку. Так вот на какую вечеринку она собиралась!

– Ты правда ничего не знала? – Амелия закидывает ногу на ногу, в каждой руке у нее по стаканчику. – Тайлер планировал вечеринку всю неделю.

– Понятия не имела. Он заговорил о Четвертом июля перед самым домом.

Я не слишком люблю вечеринки, но эта – особенная. Здесь собрались люди, которых я люблю. Это лучшая вечеринка на свете.

Амелия складывает губы в трубочку и икает.

– Тайлер такой душка…

По-моему, она уже напилась. Это еще одна их общая черта с Рейчел: они не только без конца жалуются, но и быстро пьянеют. Я невольно широко улыбаюсь. Как же мне повезло с Тайлером! Он готов на все, чтобы я была счастлива.

– Эмили, а кто в клубе? – неожиданно вспоминаю я.

– Никого. Мы закрылись в связи с чрезвычайными обстоятельствами.

Скользнув взглядом по Грегу, я сознаю, что толком не общалась с ним, только видела один раз в кинотеатре. Он, наверное, даже не знает, как меня зовут. Я взглядом показываю Амелии, чтобы нас познакомила.

– Ой, точно, – говорит она. – Иден, это Грег. Грег, это Иден.

– Привет.

Видимо, Амелия попросила Тайлера пригласить Грега, чтобы еще раз свести их с Эмили. По-моему, в данный момент Эмили не против, иначе ни за что не села бы рядом с Грегом.

– Как жизнь? – спрашивает Грег.

У него глубокий низкий голос, абсолютно не соответствующий внешности. Наверное, он старше, чем я думала. Славный парень; пожалуй, Эмили могла бы дать ему шанс.

– Итак, – говорит Тайлер, и мы все поворачиваемся к нему.

Кто-то приглушает музыку. Рейчел со Змеем падают в кресла, а Микки ложится на траву, не выпуская из рук пиво. Трещит огонь, озаряя наши лица теплым оранжевым сиянием.

– Я собирался раздобыть фейерверки, – говорит Тайлер, – но тогда сюда заявились бы копы. С прошлым покончено. Извини, Иден.

Он ухмыляется.

– Зато мы можем веселиться, сколько захотим, надо лишь после полуночи сделать потише музыку. Я объяснил все соседям, и хотя миссис Адамс подглядывает сейчас за нами в окно, она не возражает. Я даже пригласил их на нашу вечеринку, а они пообещали не говорить домовладельцу. И последнее, – Тайлер вновь улыбается мне и поднимает пиво, – всем счастливого Четвертого июля.

Эмили бурно аплодирует, Змей издает радостный вопль, и мы поднимаем стаканы: «Счастливого Четвертого июля!» Соседи, может, и не возражают против вечеринки, однако наверняка считают нас полными идиотами. Мы празднуем день национальной независимости на две недели позже, как будто так и надо. Мне нравится спонтанность и уникальность этого праздника, которые делают вечер особенным.

– Кстати, – заявляю я, поднимаясь на ноги, – раз уж мы все равно здесь собрались, хочу вам кое-что сказать.

Тайлер бросает на меня озабоченный взгляд, но мгновение спустя догадывается. Я вижу, что он одобряет мое решение поделиться этой новостью с друзьями, потому что кивает и ободряюще улыбается. Все остальные заинтригованы. Не буду заставлять их ждать. Закусив губу, я обвожу взглядом своих друзей и понимаю, что они играют очень важную роль в моей жизни.

– Я перевожусь в местный университет, – выпаливаю я. – И переезжаю в Портленд.

Наступившую тишину нарушает восторженный вопль Амелии. Она роняет оба стаканчика, вскакивает со стула и бросается на меня, чуть не сбив с ног. Теперь я вижу, что она точно пьяна, потому что Амелия повисает на мне, продолжая визжать в ухо, подпрыгивает и чуть не выдергивает мне плечо. Мы будем ходить в один колледж, она всегда этого хотела. Я улыбаюсь ее реакции, оглядываясь через плечо на Рейчел. Та хмуро смотрит на нас с Амелией, и я не могу понять, ревнует она или просто еще не осознала мои слова.

Амелия наконец отклеивается, музыка начинает играть громче, народ кричит: «Как здорово!», «Не может быть!», «Не верю!». Одна только Рейчел неподвижно сидит на месте, крепко сжимая в руке стаканчик и уставившись на газон. Я обхожу костер и сажусь в шезлонг возле нее. Вскоре она нарушает молчание:

– Ты правда переезжаешь?

– Да, – киваю я, пожав плечами.

Амелии с Эмили мой переезд кажется блестящей идеей, потому что они живут здесь. Для Рейчел это означает, что я уезжаю из Санта-Моники.

– Ты ведь будешь приезжать в Санта-Монику в гости, правда? – торопливо спрашивает она. – На День благодарения и на Рождество? На лето?

– Конечно! – Пытаясь разрядить обстановку, я толкаю ее коленом. – Ты все равно проводишь полжизни в Финиксе. Тебе некогда будет по мне скучать.

– Да. – Она краснеет и находит взглядом Змея.

Стоит ей посмотреть на него, как ее губы расплываются в улыбке. Стивен о чем-то болтает с Тайлером. Здорово, что теперь он живет гораздо ближе и мы сможем встречаться чаще.

– Кстати, – тихо говорит Рейчел, – ты была права. Я в нем ошибалась.

Сначала я думаю, что подруга имеет в виду Змея, однако она показывает на Тайлера. Как долго я пыталась убедить ее, что Тайлер изменился, стал совсем другим человеком! Наверное, в такие вещи можно поверить, только убедившись собственными глазами.

– Правда, он совсем другой?

– Совершенно другой, – соглашается Рейчел.

Она задумывается и отхлебывает пива, затем неожиданно роняет стаканчик, хватает меня за левую руку и поворачивает к себе запястье. Там красуется лишь кривобокая голубка. Рейчел хватает меня за правое запястье и внимательно рассматривает надпись.

– И все-таки это глупо, – с улыбкой ворчит она. – А вот встречаться с Тайлером – совсем не глупо. Теперь я понимаю, почему ты опять в него влюбилась. Я бы сама в него влюбилась, если бы не Стивен. И хотя сейчас вы не нуждаетесь ни в чьем одобрении, я вас поддерживаю.

Я очень рада, что она наконец увидела Тайлера в истинном свете. Я встаю и тяну Рейчел за собой. На Четвертое июля надо танцевать. Мы кружимся по траве, выписывая пируэты, играя на воображаемых гитарах, спотыкаясь и хохоча. К нам присоединяется Амелия, которая тащит за собой упирающуюся Эмили, и мы бесимся все вместе.

Остановившись перевести дыхание, я не могу сдержать улыбку, глядя на девчонок, – они обнимают друг друга за плечи, словно знакомы всю жизнь. До чего же здорово, что подруги понимают меня с полуслова и принимают такой, какая я есть, независимо от степени сумасшествия моих поступков. Подруги, которые готовы танцевать со мной во дворе многоквартирного дома в Портленде, празднуя Четвертое июля восемнадцатого.

Меня не покидает чудесное настроение. Наконец-то. Я ждала этого всю жизнь. «Наконец-то, наконец-то, наконец-то», – единственная мысль, которая звучит у меня в голове. Наконец-то все становится идеальным. Наконец-то я по-настоящему счастлива.

* * *

Когда на город опускается ночь и небо чернеет, мы устраиваемся в шезлонгах вокруг костра и играем в «Правду или действие». Микки пришлось лезть на дерево в одних трусах. Амелия призналась, что на самом деле побывала в полиции дважды, во второй раз – за купание голышом в Уилламетт прошлым летом. Рейчел выпила залпом полный стакан пива, но тут же выдала его обратно.

Уже за полночь, фонари заливают лужайку мягким светом, от костра веет теплом. Слева от меня сидит Эмили, а справа на траве – Тайлер. Змей вращает пустую пивную банку, и она указывает на меня. Стивен хитро блестит глазами и откидывается назад в шезлонге, потирая подбородок и всем своим видом выражая глубокую задумчивость. Затем ухмыляется и говорит, даже не предоставляя мне выбора между правдой и поступком:

– Иден, поцелуй своего сводного брата.

Мы все знаем, что он, как обычно, валяет дурака, но у меня находятся защитники. Амелия возмущенно хватает ртом воздух, а Грег говорит:

– Послушай, дружище, тебе не кажется, что ты перегибаешь палку?

– Да, Стивен, – поддерживает его Рейчел, – ты слишком далеко зашел.

Я смотрю на Тайлера, который еле сдерживает смех. Впервые в жизни вижу, как он покраснел от смущения, но когда наши глаза встречаются, я тоже решаю пошутить. Всем своим видом выражая отвращение, я говорю: