– О боже!

– А чему тут удивляться? Обычное дело, – сказала Рейчел, опершись подбородком на палец со свежим маникюром. Вид у нее был такой, словно она только что раскрыла убийство. – Ты говоришь парню, что беременна, чтобы он никуда от тебя не делся.

– И Тиффани на это способна?

– Хотелось бы верить, что нет, – тихо произнесла Рейчел и потянулась к чашке с кофе. – Но если у нее не было другой возможности его удержать… Все может быть. Он ведь залог ее крутизны. Говорю же, она больная на всю голову.

Или, как сказал Тайлер, психопатка. Мне даже представить было трудно, что Тиффани способна так пасть, однако, как ни крути, Рейчел права. За это время я четко поняла, что в отношениях этих двоих все как-то вкривь и вкось. Что бы Тайлер ни творил, Тиффани упорно за него цепляется, потому что не может выпустить его из-под контроля. Конечно же, она хочет сохранить отношения. А как еще вынудить парня вернуться? Только сказавшись беременной.

– Кажется, я придумала, как вывести Тиффани на чистую воду, – воодушевленно заявила Рейчел, и я развернулась, чтобы получше ее видеть. Интересно, что там у нее еще за «светлая» мысль? – Ты знаешь, что в пятницу мы все собираемся у Тиффани?

– Меня туда никто не звал, – сказала я и уставилась на магазин, расположенный через улицу. Я ни сном ни духом не ведала, что Тиффани пригласила в пятницу всех к себе; значит, меня из круга избранных исключили. Что ж, неудивительно.

– Наверняка звали. – Рейчел кивнула на мой телефон, лежавший на столике. – Ты просто была вне зоны доступа. Проверь сообщения. Тем более что планируется всего лишь вечер кино.

Я стиснула зубы, чтобы не сболтнуть лишнего. Рейчел просто не понимает. Тиффани ни за что меня не пригласит. Потому что ненавидит. Но сказать об этом Рейчел я не могу, так как, естественно, она спросит почему, а отвечать на этот вопрос у меня нет никакого желания. Да и что я могла бы ей ответить? «Тиффани ненавидит меня, потому что я переспала с Тайлером, который – если ты вдруг забыла – приходится мне сводным братом. Опа! Два секрета за раз! Вот видишь, Рейчел, дерьмовая из меня подруга, да и человек я дерьмовый. Самый что ни на есть!».

– Итак, в пятницу, – продолжила Рейчел, вставая, – мы должны разобраться, беременна она или нет. И я отлично знаю, как это сделать.

* * *

Придя домой, я поставила телефон на зарядку и, когда он включился, обнаружила двадцать девять звонков в субботу от отца и три звонка в последующие дни от мамы. Еще было несколько сообщений от Амелии, в которых она рассказывала, что Лэндон Сильвермэн непрестанно пишет ей с того самого дня, когда у них произошло то сексуальное свидание на заднем сиденье его грузовика, и теперь она всячески старается от него отвязаться, потому что больше он ей не интересен. Еще два месяца назад, едва завидев его в коридоре, она вся исходила слюной.

Но от Тиффани ничего не было.

Что неудивительно.

И от Тайлера тоже ничего не было.

Что удивительно.

Я не сделала ему ничего плохого, не дала поводов на меня злиться. Понимаю, что в голове у него сейчас полный бардак, но у него нет права делать вид, что меня вообще не существует, пока он во всем разбирается. Мне же на него не наплевать! Я же хочу знать, как он там справляется! Хотя по большому счету, я постаралась сразу же отогнать от себя дурные мысли. Может, ему просто нужно время.

Отец с Эллой и мальчишками уехали на другой конец города навещать друзей. Я осталась дома совершенно одна. Пока я слонялась по кухне, решила позвонить маме. За шестнадцать лет моего существования не было и дня, чтобы мы не виделись. А сейчас ей приходится жить без меня все лето.

Набрав домашний номер, я, стуча пальцами по столешнице, долгое время слушала длинные гудки. Трубку так никто и не снял. Тогда я позвонила маме на мобильник. Она ответила практически сразу.

– О, подумать только, любимейшая из моих дочерей жива!

Мамин голос наполнил меня теплотой, которую ничто и никогда не заменит. От этой теплоты всегда начинаешь улыбаться, каким бы сложным ни выдался день.

– Мам, – возразила я, естественно, с улыбкой, – я у тебя единственная дочка.

– Тем лучше, – парировала она. – Как дела?

«Ужасно, – хотелось сказать ей в ответ. – Отвратительно, кошмарно, хуже некуда».

– Хорошо.

– А как отношения с той сволочью, что дала тебе половину генов?

Закатив глаза, я открыла дверь холодильника. Мама не стеснялась в выборе выражений, когда речь заходила об отце.

– Да как-то не очень, – призналась я. С воскресенья отец вел себя подозрительно спокойно, и я не могла понять: то ли он на меня до сих пор злится, то ли в кои-то веки старается быть невозмутимым, перестав контролировать каждый мой шаг. Скорее всего, первое.

– Что опять у вас стряслось? – спросила мама с тревогой в голосе.

Я пожала плечами, хоть она и не могла меня видеть, и, прижав телефон ухом к плечу, полезла в холодильник, чтобы, порывшись среди всевозможных упаковок с мясом, выкопать хранящиеся в глубине яблоки.

– Да ничего особенного. Просто поругались.

– И из-за чего? – Маму явно охватило волнение, в трубке что-то посвистывало – значит, она вышла на улицу.

– Мы не пришли домой ночевать, – повинилась я. Маме было легко признаться, она всегда меня понимала и поддерживала, всегда была моей лучшей подругой. У меня даже вопроса не возникало, стоит ли рассказывать ей правду. – Пару раз.

– И чем же вы занимались? – Отбросив тревогу и волнение, сейчас мама говорила уже строго. – Иден? Может, пора купить противозачаточные таблетки?

Какое-то время я молчала, ошарашенная. Это еще одна особенность мамы: она исключительно прямолинейна.

– Ясно. Я кладу трубку, пока, мам. И не звони мне больше, потому что мне стыдно смотреть тебе в глаза. Была рада нашему знакомству, люблю тебя, прощай.

– Иден!

– Да?

Она смеялась. Тихо и ласково.

– Прости. Просто тебе ведь всего шестнадцать, ты взрослеешь, а я в твоем возрасте…

– Давай сменим тему, ладно? – С пылающими щеками я подошла к раковине, ополоснула яблоко и, усевшись прямо на столешницу, откусила кусочек.

Мама какое-то время слушала, как я жую.

– М-м-м… Ну и как вообще тебе это лето?

Склонив голову, я немного поболтала взад-вперед ногами, тщательно обдумывая ответ. Точно знаю, что останься я в Портленде, то потратила бы лето на поиски способов, чтобы провести время с Амелией, но без Алисы и Холли. Все-таки здорово, что я освободилась от их бесконечных издевок. Еще я походила бы в спортзал, но точно не влюбилась бы в того, в кого не следовало. Как ни крути, а лето в Санта-Монике было совершенно другим.

– Оно совсем не похоже на лето в Портленде, – ответила я.

– Появилось много новых друзей?

Я снова задумалась. Тиффани наверняка уже вычеркнула меня из числа своих подруг, поэтому она не в счет. Джейка другом я тоже не считала с того самого момента, как разобралась в его незатейливых подкатах к девушкам. Для меня он был скорее одним из тех козлов, что пытались за мной приударить. Остаются Рейчел, заменившая мне Амелию, Меган, которая неизменно со мной мила, и Дин, всегда оказывающийся рядом, когда мне требуется помощь. И конечно, Тайлер. Хотя отношения с ним уже переросли в просто дружеские.

Я вздохнула:

– Достаточно.

– И тебе там нравится? – упорно спрашивала мама. Я представила, как она, крепко сжимая телефон, прикладывает его к уху – она всегда так делала, когда хотела услышать очередную сплетню или ругалась на торговых представителей, звонивших ни свет ни заря.

– А что?

– Иден… – промолвила мама и какое-то время молчала, – а как ты смотришь на то, чтобы туда переехать?

Я отняла телефон от уха и, взглянув на экран, поморщилась. Может, я ослышалась? Переехать? То есть здесь жить?

– С какой это радости? – Снова зажав телефон между ухом и плечом, я спрыгнула со столешницы и уставилась через стеклянную дверь во двор. – Типа насовсем? Мне?

– Нам, – поправила мама. И умолкла. Я слышала, как мимо нее со свистом проносятся машины.

– Нам?

– Я тут подумала, – сказала мама, и голос взлетел на октаву выше. – Раз уж у твоего отца получилось уехать и начать новую жизнь, то чем я хуже? Почему я должна торчать в этом Портленде, если вообще никогда не хотела здесь жить? Мне, вообще-то, нравилось в Розберге, так нет – твой отец жаждал городских развлечений Портленда.

– Санта-Моника тоже большой город.

– Да, но в Портленде жителей больше на целых полмиллиона, – уточнила мама в не терпящей возражений манере – так она обычно разговаривала с пациентами. – Я навела справки.

– Но зачем? – От негодования я практически сорвалась на крик. Для человека, который так отчаянно ненавидит отца, нет абсолютно никакого резона селиться рядом с ним. – Если уж тебе так необходимо куда-то переехать, поехали через два года со мной в Чикаго! Или в Канаду. Почему именно Санта-Моника?

В трубке повисла тишина. Дожидаясь ответа, я нетерпеливо вонзила ноготь в яблоко. Мама набрала побольше воздуха.

– Понимаешь… – неуверенно начала она, – пока тебя не было, я поговорила с некоторыми людьми… В общем, я зарегистрировалась на сайте знакомств.

Моему удивлению не было предела. Мама? На сайте знакомств? В жизни бы не подумала, что столкнусь с чем-то подобным, ведь три года подряд она с завидным постоянством твердила мне, что все мужики – отродье сатаны.

– Ты меня разыгрываешь?

– Нет. – Мама тихо засмеялась, но я чувствовала, что она немного волнуется и к тому же, похоже, смущена. – Просто этим летом я четко поняла, что не хочу оставаться одна, когда ты уедешь учиться в университет, и мне срочно нужно как-то пристроить свою разведенную задницу. Я познакомилась с одним славным парнем, мы общаемся с ним почти месяц. – Она замолчала. Думаю, для того, чтобы при желании я могла бы высказаться. Не дождавшись никакой реакции с моей стороны, она продолжила: – Его зовут Джек. И угадай, откуда он? Из Калвер-сити. В пятнадцати минутах езды от тебя.