– Совершенно необязательно корпеть весь вечер, – улыбается она. – Может, посмотришь футбол по телевизору? По-моему, «Форти Найнерс» проигрывает, но, наверное, еще не все потеряно. По крайней мере, папа очень на это надеется.

– Не надо, я не устал, – опустив голову, бормочу я, не прекращая строчить в тетради.

Я делаю конспект темы, которую мы проходили по географии на прошлой неделе. Скоро у нас контрольный тест, и его ни в коем случае нельзя завалить. И вообще, отец велел уделять больше времени учебе.

– Ты целыми днями сидишь за уроками, – обеспокоенно замечает мама. Я не отрываю взгляда от конспекта; и так понятно, что она хмурится. – Пойми меня правильно. Я, безусловно, рада твоему усердию. Тем не менее нужно не только учиться, но и просто жить.

– А я хочу учиться, – вру я и продолжаю писать, нажимая на ручку с такой силой, что она наверняка оставляет вдавленный след на следующем листке.

Скорее бы мама перестала гладить меня по плечу. Больно.

– Как мне повезло с сыном! Нигде больше нет таких трудолюбивых детей, – вздыхает мама, и я чувствую, что она улыбается. – И все же хватит на сегодня. Если футбол тебя не интересует, то помоги мне со стиркой. Выбирай. – Наклонившись, она ловко вырывает у меня ручку. Честно говоря, я ей даже благодарен: у меня уже пальцы сводит.

Оборачиваюсь наконец к маме и вижу, что она держит корзину с грязным бельем. Мама усмехается и, подзадоривая меня, приподнимает брови. Заставляю себя улыбнуться, хотя мне вовсе не весело. Как всегда, я сегодня совсем без сил.

– Хорошо, мама, я выбираю футбол.

– Отлично! Тогда беги вниз.

Она, смеясь, стаскивает меня со стула. Неохотно подчиняюсь. Мама подбирает валяющуюся на полу одежду, а я спускаюсь на первый этаж. Сердце сжимается от страха.

Телевизор орет так, что слышно в коридоре. Собираюсь с духом и буквально принуждаю себя толкнуть дверь в гостиную. Напускаю храбрый вид и, высоко подняв голову, вхожу.

Джейми лежит на полу перед экраном, подперев руками подбородок, и, не отрываясь, наблюдает за игрой. Он же так зрение испортит! Чейз устроился, скрестив ноги, на диване рядом с папой и жует чипсы. Отец сжимает в руке бутылку пива. Когда я вхожу, он тотчас переключает внимание на меня.

Опускаюсь на диван напротив и пытаюсь сосредоточиться на игре, однако не расслабляюсь: слишком напуган. Сижу и трясусь от страха.

– Что ты здесь делаешь? – через несколько минут негромко спрашивает отец.

Он отхлебывает пиво и взирает на меня поверх бутылки.

– Смотрю футбол.

Стараюсь говорить как можно спокойнее и решительнее. Секунду выдерживаю его взгляд и вновь поворачиваюсь к телевизору. Нельзя сдаваться. Я хочу хоть раз – единственный раз! – отстоять свои интересы. Я тоже имею право поболеть за любимую команду.

Отец, раздраженно вздохнув, встает с дивана. Потом садится ко мне вплотную, так, что наши ноги соприкасаются, и сквозь зубы цедит:

– Ты должен заниматься.

– Я все сделал, – возражаю я.

Мне не нравится, что он так близко, я даже чувствую его дыхание. И все же заставляю себя не шевелиться. Если я уступлю, если просто отодвинусь, то покажу свою слабость.

– Почему им можно, а мне нет? – киваю на Джейми и Чейза, которые увлеченно следят за игрой.

Мы говорим совсем тихо, поэтому братья ничего не слышат.

– Потому. Ступай наверх. – Отец пихает меня локтем.

– Нет! Мама сказала, чтобы я побыл с вами, – огрызаюсь я.

В крови бурлит адреналин. Я никогда раньше не давал отцу такого отпора. Это приятно – и в то же время жутковато. По спине бежит холодок.

Поиграв желваками, отец хватает меня за шиворот и, поднявшись, толкает к двери. Вся моя решимость куда-то улетучивается, я в ужасе. В поисках поддержки кидаю взгляд на Джейми и Чейза, однако матч так их увлек, что они ничего не замечают.

Отец снова опускается рядом с Чейзом и, прихлебывая пиво, грозно буравит меня глазами, словно проверяет, посмею ли я и дальше испытывать его терпение. Я сдаюсь и выхожу из гостиной.

Ощущая себя полностью побежденным и раздавленным, бегу к себе. К счастью, мама уже ушла, и некому спрашивать, почему я вернулся. Захлопываю за собой дверь и бросаюсь на пол. Почему он мне ничего не разрешает? Я уже сделал домашнее задание. Разве я не заслуживаю отдыха?

Рядом лежит мой школьный рюкзак. Я хватаю его и швыряю через всю комнату. Это не помогает заглушить обиду, поэтому я пинаю стул. Тот падает. Мне вдруг становится стыдно, и я торопливо ставлю его на место.

– Тайлер! – На пороге внезапно возникает отец.

Я вздрагиваю от неожиданности. Напрасно я надеялся, что такое поведение сойдет мне с рук. Я его разозлил. Значит, сегодня опять будет плохой вечер…

Шагнув в комнату, отец плотно прикрывает за собой дверь. Замираю, заранее стараясь сосредоточиться на чем-то постороннем и отключить сознание, чтобы следующие несколько минут не чувствовать, что происходит. Отец приближается, и я сжимаюсь в комок. К моему изумлению, он проходит мимо и тяжело опускается на стул.

Настороженно слежу за ним. Отец отставляет почти пустую бутылку пива на письменный стол и вздыхает.

– Прости, Тайлер, я был не прав, – опустив голову, примирительно произносит он.

Его слова не убеждают. Не сомневаюсь, что он признает свою вину, но не верю в его раскаяние.

– Слушай, я тебе не рассказывал, потому что собирался устроить сюрприз… Я купил билеты на футбол в следующем месяце, – тихо говорит отец и неуверенно улыбается. – Мы едем в Сан-Франциско, дружок. «Форти Найнерс» будет играть против команды Лос-Анджелеса. Ты знаешь, что Хью постоянно возит Дина на такие матчи? В этот раз мы к ним присоединимся. Как тебе такое предложение? – Его улыбка становится смелее, и в уголках глаз лучатся морщинки. Сейчас он вновь мой папа, которого я когда-то так любил. Наверное, в глубине души он всегда таким оставался.

– Правда? Мы идем на футбол? – Я изумленно таращусь на него. Раньше отец никогда не брал меня с собой, хотя не сомневался, что я очень туда хочу.

– Я так и думал, что ты обрадуешься. – Отец рассеянно водит пальцем по краю бутылки, впервые на моей памяти выглядя смущенным. Переводит взгляд на раскрытую тетрадь, в которой я делал конспект, и, просмотрев записи, поворачивается ко мне. – Извини. Ты действительно сегодня хорошо потрудился. А теперь пойдем в гостиную. Игра идет полным ходом.

И он улыбается широко и искренне, совсем как раньше.

28

Наши дни

Подумать только, я спал на полу, да еще сидя! Немудрено, что шея совсем затекла. Спускаясь по лестнице, с хрустом ее разминаю. Ну ничего, мы с Дином сейчас едем в тренажерный зал. Там и разработаю ее как следует. Правда, пока Дин опаздывает.

Иду попить воды. Молча прохожу мимо Дейва и, войдя в кухню, обнаруживаю там Иден. Она закрывает посудомоечную машину.

– Доброе утро, – здороваюсь я.

Иден выпрямляется и, как всегда, с отвращением морщит нос.

– Тьфу ты!

– Вообще-то вежливые люди в ответ тоже говорят «доброе утро», – замечаю я и направляюсь к холодильнику, нарочно задев Иден плечом.

– Ты всю ночь не давал мне спать, – возмущается Иден.

Удивленно оглядываюсь на нее. Что она имеет в виду?

– В смысле?

– Да своим стуком, – прищурившись, поясняет она.

Ах, вот в чем дело. Значит, она слышала? А почему тогда не ответила?

– Я вообще не стучал, – вру я и, рассмеявшись, добавляю: – Разве отец не предупредил тебя, что в доме полно привидений? Они повсюду!

– Молчи лучше! – фыркает Иден, едва сдерживая смех. – Что, не спалось?

– Не угадала. – Достаю бутылку воды. – Просто очень надеялся, что ты проснешься и постучишь мне в ответ. – Складываю руки на груди и выгибаю бровь.

– Ну, извини! Что-то в четыре утра я не в настроении общаться через стену, – парирует Иден, меряя меня взглядом с ног до головы.

– Эй! – Жду, чтобы она снова посмотрела мне в глаза, а потом интересуюсь: – Так как насчет сегодняшней ночи?

– Что? – переспрашивает Иден, уставившись на мою грудь.

– Постучишь мне в ответ? – Наклоняю голову вбок и поднимаю бровь еще выше. Я не просто шучу, мне действительно любопытно.

– Нет, Тайлер, не будет ни стуков-ответов, ни стуков-приветов, – отрезает Иден. – Все это по меньшей мере странно.

– Жаль. – Сверяюсь с часами и только собираюсь посетовать, что Дина долго нет, как в коридоре раздается его голос: Дин приветствует маму.

Несколько секунд спустя он заходит в кухню, крутя на пальце ключи от машины.

– Ну, готов?

– Дружище, ты опоздал на целых двадцать минут, – упрекаю его.

Сейчас больше десяти. Тренажерный зал наверняка уже битком набит.

– Прости, – извиняется Дин. – Пришлось заехать на заправку.

Покосившись на Иден, спохватываюсь, что снова веду себя неправильно. И сейчас, в присутствии Дина, надо срочно исправлять положение. Поэтому кидаю на нее пренебрежительный взгляд и бросаю Дину:

– Заставил меня торчать здесь с этой лохушкой. Валим отсюда скорее.

Чувствую себя последней сволочью, так ведь крутой Тайлер Брюс и есть сволочь. Настоящий подонок.

Иден и Дин явно не одобряют моего поведения. Иден смотрит на меня с негодованием, а Дин осуждающе качает головой.

– Ребят, да вы чего? – торопливо иду на попятную. – Обычный обмен колкостями между братом и сестрой. Иден, ну скажи!

Слово «сестра» на этот раз легко соскальзывает с языка, однако звучит по-прежнему непривычно и чуждо.