- Теперь твоя очередь, - говорит она хрипло, пытаясь восстановить дыхание и одновременно перевернуть меня на спину.

- Ты уверена? - с моими габаритами я опасаюсь сделать ей больно.

- Да, - она толкает меня в грудь.

Послушно переворачиваюсь, Стаська садится сверху. Берет в руку мой член, направляет в себя.

- Не сдерживайся, - шепчет мне в губы.

Дальнейшее происходит как в тумане, возбуждение накрывает меня красной пеленой, и я действительно перестаю сдерживаться. Безумная скачка, наши стоны, ее ногти впиваются мне в тело, оставляя следы. Кровь уже стучит в ушах. Яйца каменеют, член распирает от спермы.

- Кончи для меня, - она не просит, скорее, приказывает, сжимая член внутренними мышцами.

Я взрываюсь в каком-то сумасшедшем оргазме. Спустя пару ударов сердца, Стаська кончает во второй раз, продлевая мой оргазм, унося меня в другую вселенную.

Там, в этой вселенной, где нет никого, кроме нас двоих, содрогаясь от чистейшего наслаждения, хриплю:

- Люблю тебя!

И словно эхо:

- Люблю тебя!

Глава 32. Стася

- Люблю тебя! - хрипит Самойлов, выплескивая в меня мощные струи спермы.

- Люблю тебя! - вторю ему, разделяя с ним сумасшедшее наслаждение.

И выпадаю из реальности.

Когда вновь прихожу в себя, понимаю, что лежу на большом, теплом теле Глеба, уткнувшись носом ему куда-то в подмышку, а он осторожными, почти невесомыми движениями гладит мою спину. Прислушиваюсь к себе. Мне хорошо. Мысль о том, что мы все-таки сделали ЭТО не приносит ожидаемого волнения. Да, я только что занималась сексом с бывшим мужем. И что? Небеса не разверзлись над нами, и геенна огненная не поглотила нас. Я взрослая женщина, а взрослые женщины занимаются сексом. Иногда даже без обязательств. И не комплектуют из-за секса с бывшим. Я трусь щекой о голую грудь Самойлова. В ответ он поглаживает мою попу. Я бы не отказалась продолжить. Словно прочитав мои мысли, рука Самойлова опускается ниже. Пальца очерчивают колечко ануса, нежно входят в лоно.

- Продолжим? - интересуется Глеб.

Я чувствую, как его член снова напрягается. И мне это нравится.

- Отложим на потом, - предлагаю альтернативу.

- Нам нужно вставать? - в голосе Глеба звучит искреннее сожаление.

- Увы, я обещала Франческе зайти к ней в мастерскую.

Самойлов придерживая меня, легко садится в кровати. Хорошо быть большим и сильным. Он откидывает меня себе на руки и наклоняет голову. Теперь наши глаза почти на одном уровне.

- Ты не жалеешь? - голос становится серьезным.

Мне хочется отшутиться, но я понимаю, что сейчас не время для шуток.

- Нет, - отвечаю твердо, - ни капельки.

Слышу вздох облегчения. Подумать только, он действительно волновался.

- А ты? - спрашиваю в ответ.

- Только о том, что нам нужно вставать, - шутливо отвечает он. - Стаська, как я могу сожалеть о самом крышесносном сексе в моей жизни?

Даже если он преувеличивает, мне все разно очень приятно.

- Так уж и о самом, - недоверчиво ворчу.

Самойлов прижимается лбом к моему лбу.

- Самом. С тобой по-другому не бывает.

Мысленно повторяю его последнюю фразу про себя и понимаю, что могу сказать тоже самое. И ведь мы не старались поразить друг друга какими-то особыми техниками или вычурными позами. Но секс с Самойловым всегда был особенным. Наверное это правда, что секс с просто мужчиной и секс с любимым мужчиной - совершенно разные вещи.

Я сижу у него на коленях, из меня вытекает его сперма, мы оба липкие и потные. И счастливые.

- Надо вставать, - говорит Самойлов и, вопреки словам, прижимает меня к себе.

- Надо вставать, - повторяю за ним, потираясь о твердый член.

- Мы сходим к Франческе и вернемся, - Глеб уговаривает, только непонятно кого - себя или меня.

- Вернемся, - вторю ему.

Потом приподнимаюсь, нахожу на кровати свой мобильный. Глеб поглаживает мои ягодицы. Набираю номер Франчески.

- Доброе утро, дорогая! - слышу ее голос в трубке.

- Доброе утро! - здороваюсь с ней и аккуратно сажусь на Глеба, вбирая его в себя.

- Когда вас ждать? - интересуется Франческа.

Глеб сжимает пальцы на моих бедрах и внимательно прислушивается к нашему разговору.

- Мы сможем зайти к тебе во второй половине дня? - я сжимаю Глеба внутри себя. - Часа в три?

- Конечно, буду вас ждать! - заверяет Франческа.

Мне нравится чувствовать Самойлова в себе, от удовольствия я прикрываю глаза.

- До свидания! - меня хватает на то, что бы вежливо проститься.

Отбрасываю трубку.

- Мы остаемся? - задает совершенно ненужный вопрос Глеб.

- Мы остаемся.

Он начинает двигаться во мне. Его движения, они такие ... ммм, завораживающие. Но сейчас мне хочется другого. Я соскальзываю с Глеба, сползаю вниз, глажу рукой его плоть. Влажную головку, твердый ствол, яички. Он такой красивый. Прижимаюсь губами к головке, обвожу ее языком. Его стон звучит лучше любой музыки.

- Это хорошо, - сжимая зубы, произносит Самойлов.

- Это прекрасно, - вторю ему и опускаю голову, стараясь заглотить как можно больше плоти. Это тяжело, все же Глеб очень большой мальчик. Но я хочу, что бы ему было хорошо. Очень хорошо. Так хорошо, как не было никогда.

Но у Глеба свои планы.

- Я тоже хочу, - говорит он, подтягивая меня к себе. - Что за дискриминация?

Укладывает меня на себя, дышит в лобок, облизывает. У нас словно соревнование, кто кому доставит больше удовольствия. Я чувствую, как из меня вытекает смазка.

- Стаська, - шепчет Самойлов, отрывая от меня, - давай сегодня обойдемся без завтрака? У меня тут такой десерт, не оторваться.

Приподнимаю голову, выпуская его член.


- У меня тоже, - заверяю его и возвращаюсь к дегустации.

А что, мы же взрослые люди?

Мы возвращаемся в действительность ближе к полудню. Довольные, разморенные и голодные.

- Самое время подкрепиться, - Глеб целует меня и встает с постели.

Согласно мычу. У меня нет сил говорить. И, кажется, голоса тоже нет. На полу у кровати лежит мое платье и джинсы Глеба. Мои трусы обнаруживаю в постели, бюстик - на кресле. Интересно, где рубашка Самойлова?

Кажется, я задремала, потому что, когда вновь открываю глаза, то вижу Самойлова. Он ходит по номеру голый и явно что-то ищет.

- Что потерял?

- Черт, - Глеб озадаченно озирается, - ты не видела мои трусы?

- Там же, где и джинсы, - предполагаю я.

- В том-то и дело, что нет.

- Может, я их порвала? - я точно помню, как стаскивала с Самойлова трусы.

- Тогда где обрывки?

- А черт его знает.

Самойлов хмыкает и натягивает джинсы на голое тело. Теперь я буду думать о том, что под штанами у него ничего нет. И это будет меня волновать.

- Иди в душ, - командует Глеб. - Или тебя отнести?

- Нет, сама дойду.

Прохладный душ прогоняет сонливость. Надеваю бюстье, льняную рубашку и нагло глядя в Самойловские глаза, джинсы. Ага, прямо на голое тело. Пусть он тоже думает о том, что на мне нет трусов. Самойлов смеется.

- Я же теперь завтракать не смогу. Буду думать только о том, что прячется под джинсами.

- Могу надеть юбку, - предлагаю я.

- Боже упаси! Твои джинсы заставят меня держать себя в руках. А вот с юбкой мне удержу не будет.

Теперь смеюсь я.

- Пойдем кушать, - Самойлов берет меня за руку.

Мы выходим на улицу. Жарко, солнечно. Выбираем кафе, где народа поменьше. Самойлов делает какой-то огромный заказ на двоих, я не протестую. Мне сейчас все равно, что есть. Сметаю все, что приносит официант.

- У нас еще есть время до трех, - Глеб наливает нам кофе из большого кофейника.

- Что предлагаешь?

- Гуляем? Или?

- Гуляем, - решаю я.

- Сады Боболи? - предлагает Глеб.

- Согласна.

И мы идем в сады Боболи. Держимся за руки, как подростки.

- Стася, - внезапно останавливается Глеб, - то, что я сказал утром, это серьезно. Не потому, что у нас был хороший секс, а потому, что это правда.

- Я знаю.

Хочу идти дальше, но Самойлов удерживает.

- И?

- Я ведь ответила.

- Ответила, - соглашается он.

И что нам еще выяснять?

В три часа мы стоим на пороге дома Франчески.

- Дорогие мои! Проходите!

Франческа уже приготовила кофе. Пирожные, которые Глеб купил по дороге, оказываются очень кстати.

Все рабочие вопросы мы уже решили, так что сегодня мы просто зашли в гости.

- Жаль, что вы улетаете так быстро, - говорит Франческа.

- Увы, - отвечает Глеб, - в Москве нас ждут дела.

- А вы приезжайте еще. Я приглашу вас на танцы, - предлагает она.

- С удовольствием, - Глеб улыбается. - Боюсь только, что бы Станислава не стала ревновать.

- Она может, - Франческа улыбается.

- Может, - соглашается Глеб.

Мы прекрасно проводим время в гостях, но вскоре нам пора уходить.

- Берегите друг друга, - напутствует нас Франческа. - В этой жизни все можно исправить. Все, кроме смерти.

Она целует меня в обе щеки, потом Глеба.

Мы выходим на улицу.

- Еще погуляем? - спрашивает Глеб.

- Погуляем.

Мы гуляем до позднего вечера. Заходим в ресторан, ужинаем. Возвращаемся в отель. На пороге моего номера Глеб чуть тормозит. Я, ни минуты не сомневаясь, веду его за собой.

- Ты позволишь мне взять зубную щетку? - улыбается Глеб.

- Захвати тогда и бритву.

В душе Глеб присоединяется ко мне. Кабинка здесь маленькая, мы вдвоем помещаемся с трудом. Глеб моет меня, я его. В этом нет никакого эротического подтекста, нам нравится просто касаться друг друга. Ложимся в кровать лицом к лицу.