Агата Озолс - Я досчитаю до пятидесяти…

- В любой день, начиная с послезавтра.

- Тогда я сейчас перезвоню.

Отец действительно перезвонил через полчаса. За это время он успел найти и купить мне билет до Нью-Йорка на послезавтра.

-Ася, билет придет на твою почту. Много вещей не бери, не уподобляйся своей матери.

- Папа, мама возит с собой только сценические костюмы.

- Возит, - согласился отец, - просто каждый раз, когда я вижу размер ее багажа, то думаю о том, что Боливар не вынесет двоих. Так что давай, собирайся. До встречи в аэропорту Кеннеди.

Я положила трубку, думая о том, как мне повезло с родителями. Они никогда не лезли в мою жизнь, но всегда готовы были помочь. Вот и сейчас, отец помог решить проблему, отложив расспросы на потом. Хотя, зная отца, можно предположить, что расспросов не будет в принципе. Он подождет, когда я сама буду готова рассказать. Родители были совершенно разными по характеру людьми. Глядя на них, невольно думалось о том, что противоположности притягиваются. Отец был математиком, мама оперной певицей. Оба они достигли успеха в своей профессии. Мама много гастролировала, разъезжая по всему миру. Отец преподавал в одном из самых престижных учебных заведений США. Когда они переехали в Штаты, мне было пятнадцать лет, и я категорически отказалась переезжать с ними. Осталась жить с бабушкой. Бабушка умерла, когда я училась на третьем курсе. Так я осталась одна. У меня был дом, учеба, друзья. Родители помогали с деньгами, я ездила к ним не реже двух раз в год. Я ходила на вечеринки, встречалась с молодыми людьми. Но жила одна. А потом появился Глеб.

Отогнала от себя воспоминания о нашей встрече. Сейчас не об этом нужно думать. Нужно оформить выписку и ехать домой, собирать вещи. С работы я уволилась еще месяц назад. Так что ничто не держало меня в этом городе.

Суслов не горел желанием меня выписывать, уговаривал остаться в больнице подольше.

- К сожалению, - сказала ему, - не могу. Если у меня все в порядке, то я прошу вас оформить документы.

- Хорошо, - согласился врач. - Но вам нужно будет прийти ко мне на прием на следующей неделе.

- Увы, Виктор Петрович. На следующей неделе меня не будет в Москве.

- Вы уезжаете?

- Да, решила повидать родителей.

- В таком случае, я все подробно напишу в выписке, вам в любом случае нужно будет показаться врачу.

- Конечно. Спасибо вам, Виктор Петрович.

- Не за что, Станислава. Я подготовлю документы и передам через медсестру.

- Тогда жду документы и счет.

- Счет? - удивился Суслов. - Но он оплачен. Разве вы не знаете?

- И кто благодетель?

- Глеб Самойлов.

Сердце екнуло. Значил Глеб знал, что я в больнице, оплатил счет, но не пришел.

- Тогда еще раз спасибо.

- Всего доброго вам, Станислава.

Спустя некоторое время я покинула больницу. Такси привезло меня к моему новому дому. Хорошо, что Павел передал ключи, иначе пришлось бы ехать к Зине, а встречаться ни с кем не хотелось. Но вот позвонить придется.

- Ты как? - сразу спросила Зина.

- Спасибо, хорошо.

- Когда выпишут?

- Завтра, - соврала я.

- Я к тебе вечером завтра подъеду.

- Зинуш, спасибо, но не нужно. Я побуду одна.

- Хорошо, - покладисто согласилась Зина. - Тогда позвоню.

- Конечно. Спасибо.

Тон, которым разговаривала подруга, еще раз убедил в правильности моего решения. Надо уезжать. Вернусь потом, позже, когда буду готова к этому сочувствию, пониманию и жалости.

Мне понравилась квартира, которую я приобрела. В центре, в тихом переулке, рядом небольшой сквер. Не знаю, буду ли я здесь жить, но в любом случае, это хорошее вложение денег. Собрала вещи в дорогу. По совету отца и собственной привычке, не стала набирать много. Получился небольшой чемодан. Спать легла пораньше. Во-первых, врач советовал не нагружать организм и больше лежать, во-вторых, делать было особенно нечего. Вылет завтра днем, но пока я встану, пока кофе попью, пока доеду до аэропорта, так и время пройдет. Так что лучше лечь спать пораньше. Мне удалось уснуть. И кошмары не мучили. Снилось что-то хорошее, легкое, но на утро я никак не могла вспомнить, что именно.

Решила никому не говорить, что улетаю. Потом напишу Зине. Приехала в аэропорт за три часа. Прошла регистрацию, паспортный контроль и таможню. Выпила кофе в симпатичной кофейне. Уже сидя в самолете, хотела сказать самой себе: "Ну, здравствуй, новая жизнь". Потом подумала, что два месяца назад все это уже было. Нет, я не буду начинать новую жизнь. Я продолжу старую. И сделаю все, что бы мое завтра было лучше, чем сегодня.

В Нью-Йорке меня встретило яркое солнце и отец.

- Мама на гастролях, - сказал сразу после поцелуев и приветствий, - поэтому предлагаю переночевать в городе. Завтра, если захочешь, поедешь со мной домой. Или останешься здесь.

Честно сказать, я не знала, чего мне больше хочется: пожить одной в самом сумасшедшем городе мира или поехать с отцом.

- Пару дней проведу здесь, потом приеду к тебе, - решила я.

- Хорошо. Тогда сейчас мы оставим дома твой багаж и поедем ужинать. В холодильнике у нас с продуктами как-то не очень.

Родители хорошо зарабатывали, поэтому могли позволить себе и квартиру на Манхэттене, и дом в пригороде Бостона, и даже небольшую виллу на берегу Тихого океана.

- Я бы с удовольствием остался с тобой здесь на пару дней, но нужно на работу. - Продолжил отец. - Поэтому я завтра лечу домой, а ты погуляй по Большому Яблоку.

- Спасибо.

Отец насмешливо фыркнул.

На следующий день папа улетел в Бостон, а я осталась одна. Несколько дней просто бесцельно бродила по городу. Все мои силы уходили на борьбу с собственными мыслями. Я уговаривала себя не думать о том, что случилось, не вспоминать Глеба, не винить себя. У меня не получалось. Чувствовала, что все глубже вязну в прошлом, а чувство вины накрывает меня с головой. Но как, ни старалась, не могла найти выход.

- Мама прилетит через неделю, - сообщил мне отец как-то вечером. - Ты когда думаешь приезжать?

- Не знаю, - честно сказала.

- У мамы в следующем месяце опять гастроли. А пока вы могли бы отдохнуть на побережье.

Мне не хотелось строить планы. И делать ничего не хотелось. Хотелось ходить в одиночестве по большому городу и жалеть себя.

- Станислава, - строгим голосом вернул меня в действительность отец, - прилетай домой. Желательно завтра. А то мама вернется, а ребенок неизвестно где.

- Ты сам сказал, что мама вернется только через неделю, - напомнила я.

- Вот именно, - согласился отец. - Значит, у нас с тобой осталось только семь дней на спокойную жизнь.

Да, папа прав. Мама у меня ураган. Если я хочу спокойно поговорить с отцом, нужно это делать до ее приезда. Конечно, маме тоже придется что-то объяснять. Но именно с отцом я хотела поговорить вначале.

На этот раз отец меня не встречал. Я прилетела днем, папа был на работе. Ключей от дома у меня не было, но папа легкомысленно оставил их в керамическом горшке у двери. Там я их и нашла. Войдя в дом, понадеялась, что бдительные соседи не вызовут полицию. Поднялась на второй этаж. В этом доме я никогда не жила постоянно, тем не менее, у меня была своя комната с отдельной ванной и гардеробной, в которой висели вещи, оставленные мною в прошлый приезд. Мы были здесь с Глебом на Новый год. Совсем недавно. Пришлось дать себе мысленную оплеуху. Потом подумала о том, что нужно приготовить ужин и пересмотреть вещи из гардероба. Решить, что я буду носить, а от чего можно смело избавляться. Когда отец вернулся домой, я уже сервировала стол.

- Это просто здорово, - прокомментировал папа, увидев накрытый стол, - когда приходишь домой, и твоя единственная дочь кормит тебя ужином.

- Мама тебя не балует, - улыбнулась я.

- Балует, - возразил он, - но нечасто. Моя птичка певчая вся в работе. Да я и сам неплохо справляюсь.

Мы поужинали, потом папа помог мне убрать посуду.

- Ну что, дочь, пойдем, что ли дернем чего покрепче. И ты расскажешь своему старикану, что учудил твой с виду приличный муж.

И я рассказала. И про магазин белья, и про развод. Про ребенка тоже рассказала.

- Вот что я тебе скажу, Станислава Юрьевна, - начал отец после моего монолога, - я, конечно, в чувствах плохо разбираюсь, у нас мама в этом специалист, но ничего непоправимого не вижу. Ты застукала мужа с любовницей - бывает и такое. Вы развелись - тоже ничего из ряда вон выходящего. Ты потеряла ребенка, это горе, конечно. Но, Станислава, ты потеряла его в утробе. Ты его не вынашивала девять месяцев, не рожала, не кормила грудью и не растила. Ты его даже не видела.

- Я никогда не смогу иметь детей! - перебила я.

- И это очень печально! Но, Аська, ты осталась жива! У тебя есть руки, ноги и голова, которая, пусть плохо, но работает. Даже твой Самойлов жив и здоров. Это на тот случай, если ты решишь его вернуть. Кстати, не думаю, что это будет проблемой. В смысле, вернуть. Он, когда ты рядом, резко глупеет и ведет себя как телок на веревочке. Но сейчас не об этом. Ася, у тебя осталось самое ценное - ты сама! И я вижу, как ты это самое ценное пытаешься уничтожить. Ты разрушаешь себя, это недопустимо. Тысячи женщин теряют детей. Тысячи не могут их иметь. Миллионам изменяют мужья. Это разве повод уничтожать себя?! Ася, мы растили тебя бойцом, а ты ведешь себя сейчас как истеричная курица. Скажи мне, это гормоны! И что это скоро пройдет! Иначе я вынужден буду сдать тебя маме!

- Я не знаю, что мне делать, пап.

- Как что?! Жить! К черту Глеба, он не единственный мужчина на свете. К черту твою работу, найдешь получше. К черту Москву, она без тебя стояла почти тысячу лет, простоит и еще. И, в конце концов, медицина не стоит на месте. Возможно, через пару лет появится решение твоей проблемы.