Взволнованная, бросаю взгляд на Филиппо, который выглядит рассеянным. Я могла бы выслушать все сообщение, и он бы даже не заметил. Часть меня умирает от желания послушать. Но я останавливаю автоответчик сразу после многообещающей фразы: «Элена, это Леонардо». Хватит. Не позволю ему сказать ничего более в присутствии Филиппо. Рядом с Филиппо.

– Кому ты звонишь? – спрашивает он, замечая, что я прислонилась ухом к телефону.

– Сообщение пришло на автоответчик, – говорю самым беспечным тоном.

– От кого? – спрашивает он с любопытством.

От кого? В голове будто мясорубка…

– От Паолы, – отвечаю, собравшись.

– Она тебе даже в воскресенье надоедает? – Филиппо вытаращивает глаза, в отчаянии от услышанного имени навязчивой коллеги.

– Она попросила меня прийти пораньше завтра утром.

– Какой кошмар!

– Да уж…

* * *

После небольшой прогулки мы останавливаемся на аперитив в «Салотто 42», заведении на Пьяцца ди Пьетра. Это место восхитительно, особенно вечером, а колонны Театра Адриано[54] создают неординарный сценический эффект. Я уже начинаю чувствовать себя лучше. Тревожность испаряется, покраснение на лице проходит.

Мы с Филиппо устраиваемся поудобнее на винтажном диване в стиле пятидесятых, среди воспоминаний, журналов по дизайну и фотографий, книг и виниловых пластинок. Я не должна думать о Леонардо, пора прекратить спрашивать саму себя, что он хотел сказать мне в том сообщении, и посвятить внимание Филиппо. Я должна жить настоящим, здесь и сейчас – быть с ним.

Это восхитительное место имеет особенное значение для нас: мы поужинали здесь в тот вечер, когда занялись любовью впервые после моего сумасбродного прибытия в Рим. Нынешним вечером здесь все еще красивее в сопровождении прекрасной джазовой музыки, и внезапно я понимаю, что мы сидим за тем же столиком. Поднимаю брови и говорю:

– Совпадение?

– Кто знает, – Филиппо радостно улыбается и пожимает плечами. Несколько минут спустя, когда наш аперитив и вкусности в стиле фьюжен уже поданы, он спрашивает меня о работе: – Ну что, когда ты планируешь закончить?

– Ты имеешь в виду всю капеллу или только фреску, которую я реставрирую?

– Все.

Я сама много раз задавала себе тот же вопрос в последние дни.

– Думаю, к концу лета, но твердо не уверена.

Официант останавливается у нашего столика, предлагая закуски raw food[55]. Филиппо указывает на пустую тарелку из-под суши, как бы спрашивая, не хочу ли я еще. Киваю в ответ (мне очень нравится естественность нашего безмолвного общения), позволяя ему сделать заказ.

Пока мы ждем новое блюдо «Калифорния Маки», Филиппо выпрямляется на стуле, у него неожиданно серьезное выражение лица.

– Вообще-то, – начинает, – я хотел поговорить с тобой об одном деле.

На мгновение мною овладевает паника. Начинаю думать, что он видел, как рассекаю по Риму на «Дукати», или каким-то другим образом узнал о Леонардо. Но потом он добавляет:

– У меня важные новости.

– То есть? – спрашиваю настороженно.

Филиппо мнет салфетку и вздыхает в неуверенности: если бы он был девушкой, а я парнем, у меня не было бы сомнений в объявлении, которое он собирается сделать: «Я беременна. У нас будет ребенок». Он кажется серьезным и возбужденным. В конце концов произносит с гордостью:

– Ровно через месяц моя работа с Ренцо Пьяно[56] завершится. Это уже решено.

Я смотрю в ожидании продолжения: пока ничего нового – я знала, что рано или поздно это сотрудничество закончится. Так что должно быть что-то еще.

– Ну и?.. – подбадриваю его.

Он на мгновение оглядывается по сторонам, потом отпивает глубокий глоток. Высушивает губы и заявляет:

– Ну, мне хотелось бы продолжать работать архитектором… но в своей среде. Я хочу открыть собственную студию…

Догадываюсь, что он собирается сказать, но все же жду, чтобы он договорил.

– …в Венеции, – заявляет под конец.

Отпиваю глоток мартини, и сердце бьется под влиянием тысячи различных эмоций. Молчу секунду, потом спрашиваю:

– То есть Рим тебе уже надоел?

– Не знаю, – вздыхает, – по-моему, здесь все намного сложнее, особенно в моей отрасли. В Венеции у меня еще остались полезные контакты…

Он нервно почесывает голову. Потом смотрит на меня и продолжает:

– Ну, а ты что скажешь? Что ты об этом думаешь?

Да уж, что я об этом думаю? Я знаю, к чему он ведет. Хотя всеми фибрами души надеюсь, что он не нацелен на это именно сейчас.

– О том, чтобы ты открыл собственную студию? – я пытаюсь оттянуть время. На самом деле понимаю, что Филиппо спрашивает меня о чем-то намного более важном.

– Нет, о Венеции, – отвечает, пригвождая меня взглядом. – О том, чтобы переехать вместе жить в Венецию. В конце концов, это наш город…

Ну вот, теперь мне не отвертеться.

Естественно, мы с Филиппо обсуждали это и прежде, но сейчас все иначе. На сей раз это насущное событие, которое произойдет в ближайшем будущем.

– Мы можем разделить арендную плату за мою квартиру, – говорю и опускаю взгляд, пытаясь урвать минуту для размышления. – Она не очень большая, но мы приспособимся.

– Биби, я хотел бы дать тебе больше.

Я смотрю прямо в его ярко-зеленые глаза. Прежде чем переехать в Рим, Филиппо жил с родителями. Не столько ради удобства, сколько потому, что он был все время в отъезде по учебе или по работе и поэтому ему просто не нужно было ничего уединенного.

Качаю головой, как бы спрашивая: «В каком смысле больше?»

И тут Филиппо начинает сбивчивую речь, которая, похоже, бьет прямо из его сердца. Видно, что ему сложно подбирать слова. Что для него важен прежде всего смысл.

– Я знаю, что ты переехала в Рим из-за меня. И теперь я прошу тебя переехать заново. Не то чтобы я ненавидел Рим и умирал от желания уехать отсюда – нет. Но после недавней поездки в Венецию… Я увидел несколько домов… Как только я подумаю о том, что жил в изгнании последние десять лет, что мои родители стареют, и все остальное… Не знаю, теперь я действительно чувствую себя готовым к переменам. Для более спокойной жизни. Или хотя бы для другой жизни.

Я киваю, пока он формулирует свою речь. Ничего из того, что говорит Филиппо, не является для меня сюрпризом. Да, мы уже обсуждали это, но сейчас я ошеломлена при мысли о том, что придется покинуть Рим в такой спешке. В моей голове мелькают места, которые нужно посетить, и дела, которые необходимо еще сделать в этом городе, а также становится все более ясной одна настойчивая мысль: Леонардо.

– Ты ничего не скажешь? Мне удалось оставить тебя без слов? – поддевает меня Филиппо, грызя ногти. С ним такое бывает только в нетерпении или когда что-то действительно его волнует. Я понимаю, что он предлагает мне пожениться, но в каком-то смысле это еще большая перемена. Вернуться в Венецию вместе. Навсегда.

Я беру его руку в свои. Мне бы очень хотелось обрадовать его, но вместе с тем сейчас хочется быть до конца искренней с ним и самой собой.

– Думаю, это было бы просто здорово, – объявляю, стараясь выглядеть более уверенной, чем на самом деле.

Потом я хотела бы продолжить и сказать, что, может быть, еще слишком рано, что нужно хорошо все обдумать и нет смысла спешить. Но Филиппо улавливает мою неуверенность и говорит:

– Я тебя понимаю. И поверь мне, я не хочу поставить тебя в тяжелое положение. Но… хотел показать тебе это… – Он высвобождается из моих рук и ищет что-то в кармане спортивного пиджака, выуживая сложенный листок: – …Вот это!

Открываю его: это фотография потрясающей, заново отремонтированной квартиры с видом на Гранд-канал.

– Тебе нравится? – спрашивает с особым блеском в глазах. Этот блеск выдает, какого ответа он ждет.

– Конечно… потрясающе, – отвечаю, пробегая глазами описание под фотографией: три спальни, два туалета, большой открытый балкон, крытая галерея, частная парковка для яхты. Как мне может не нравиться? Я поднимаю глаза от листка и восклицаю:

– Это действительно потрясающе, Фил. Я без слов! – Вздыхаю и сглатываю. – Но еще рано об этом думать, тебе не кажется?

Ну вот, я наконец-то сказала это.

– Конечно, пока что это только идея, – спешит сказать он. – Ее отреставрировал один мой знакомый, и я хотел тебе показать, прежде чем кто-то другой украдет это у нас из-под носа.

Заново смотрю на фото, на сей раз и на цену, выбитую мелкими цифрами под фотографией.

– Ну, она не такая уж и дешевая… – бормочу.

Филиппо кивает, пряча улыбку.

– Мы можем ее себе позволить?

Он опускает взгляд и качает головой. Потом смотрит на меня и говорит с серьезным видом:

– Вероятно. Пока помечтаем. Потом, кто знает…

Через мгновение, к счастью, напряжение между нами исчезает, и атмосфера снова становится легкой. Мы смеемся больше обычного, обмениваясь шуточками и фантазируя о выходных, ожидающих нас в Тоскане, но я все же не могу освободиться от тяжести этого разговора, повисшего в воздухе. И как назло, мысль о Леонардо возвращается еще настойчивей. Я чувствую его реально присутствующим, будто он явился и сел между мной и Филиппо и все это время слушал разговор о нашем будущем.

* * *

Мы готовимся лечь в постель. Филиппо в ванной. Я всегда позволяю ему пойти первым, потому что он быстро управляется. Ведь ему (счастливец!) не надо размазывать тонизирующий крем на ягодицах и бедрах. Я снова начала использовать его несколько дней назад, если быть точной, то с той незапланированной поездки на море.

Мой айфон на тумбочке, невинный и молчаливый, вне подозрений. А на самом деле внутри у него готовая взорваться бомба: сообщение Леонардо, которое я еще не прослушала. Я смотрю на него, как на опасного хищника, потом протягиваю руку и беру его. Если я сейчас не прослушаю сообщение, то, пожалуй, не смогу заснуть всю ночь. В общем, покоя мне не будет.