– Извини, я не хотела тебя обидеть. Не обращай внимания. Забудь, – пробормотала я, пытаясь сгладить разговор. Мне стало стыдно за мою прямоту. – Ты очень любезен, – добавила я.

– Не надо извиняться. Ты вовсе меня не обидела, – мягко проговорил Дэвид.

Официант принёс наш заказ и аккуратным профессиональным жестом поставил на стол.

Глоток красного вина и великолепный паштет из утятины были настоящим наслаждением. Я окончательно расслабилась и не чувствовала никакого внутреннего напряжения.

– Расскажи мне о себе? – пошла я в атаку с расспросами. – Где ты родился?

Я заметила, как Дэвид чуть напрягся от последнего вопроса. Он сделал глоток воды и медленно поставил фужер на стол; после некоторой паузы он ответил с легкой грустью в голосе:

– Я родился в Риме. Моя родная мать отказалась от меня при родах, и я попал в детский приют, через месяц меня усыновила одна бездетная пара. Мой приёмный отец принадлежал к одному миланскому аристократическому роду. Я ношу его фамилию. Моя приёмная мать была оперной певицей. Я смутно помню моих родителей, потому что, когда мне было четыре года, они оба погибли в автокатастрофе в рождественскую ночь. В этот момент я находился с бабушкой и ждал их, чтобы вместе открыть подарки под рождественской ёлкой. Они не приехали, – Дэвид замолк и повернул голову в сторону, смотря в пустое пространство. Немного помолчав, он продолжил: – У меня осталось лишь одно яркое, детское воспоминание: я с отцом сижу в роскошном зале театра Ла Скала и смотрю, как моя мама поёт на сцене. После катастрофы моим опекуном стала моя приёмная бабушка, мать моего отца. Она вырастила и воспитала меня. Год назад её не стало, – тихо произнёс Дэвид и опустил глаза.

На меня будто вылили ведро холодной воды. Я смотрела на Дэвида, и моё сердце переполнялось болью. Мне стало очень жалко его. Он вырос без родителей, без отцовской и материнской ласки; единственным человеком на свете для него была приёмная бабушка, которой тоже больше нет, и теперь он остался совсем один. Может быть, его настоящая мать еще жива, и он имеет братьев и сестёр?

– Извини, я не должна была этого спрашивать, – тихо проговорила я и отвела взгляд в сторону.

– Всё в порядке, ты ведь хотела узнать немного обо мне, – с улыбкой проговорил Дэвид. У него уже поменялось настроение, и он задорно смотрел на меня.

– Ты не пытался найти твою настоящую мать? – произнесла я и тут же прикусила язык. Ну, что за любопытство!

– Зачем? Она отказалась от меня, она мне чужой человек. Родители не те, кто производят на свет, а те, кто растят и воспитывают ребёнка, – жестко ответил Дэвид.

– Да, возможно, ты прав, – согласилась я и сделала большой глоток вина, мне захотелось перевести разговор. – Расскажи мне о твоей работе? Тебе нравится организовывать выставки?

– Это не работа, это моё развлечение, скажем, хобби, – ответил Дэвид. – После смерти родителей я унаследовал огромное состояние, которое передаётся из поколения в поколение на протяжение веков. Бабушка воспитала во мне чувство ответственности и уважение к моим предкам, которым я очень благодарен, потому что унаследовал от них виллы и несколько замков, которые имеют историческую ценность, множество земель, конный завод, ценные акции, собственный банк и много других ценностей.

Моя работа – это беречь вековое состояние и умножать его, а затем передать моему будущему наследнику.

Раньше за родовыми ценностями следила моя бабушка, я ей только помогал, а сейчас приходится справляться самому. Когда её не стало, наследство полностью перешло в мои руки. На это уходит куча сил и времени, но я не могу жаловаться. Считаю, что мне крупно повезло. У меня есть много возможностей и средств, теоретически я могу позволить себе всё, что захочу.

Организовывать выставку антиквариата – это одно из моих занятий, на вырученные деньги я помогаю детскому приюту, куда попал после рождения.

Я завороженно слушала Дэвида, и мне казалось, будто я попала в сказку. Теперь я понимаю, кто привил ему галантные манеры и аристократическое воспитание. Мне захотелось узнать как можно больше о его прошлом.

Дэвид умен и приятен в общении. Сначала он мне понравился физически, его карие глаза и сексуальность сразили меня наповал, а теперь я узнала и его душевные качества. Мышление Дэвида так же красиво и благородно, как и его манеры. Несомненно, Дэвид Торнео покорил меня окончательно как личность. Таких людей мало в нашем современном мире.

– Я впервые встречаю такого человека, как ты, – восхищённо призналась я.

– Наверно, я с тобой соглашусь, – шутливо ответил Дэвид и нежно улыбнулся. – Теперь твоя очередь рассказать о себе, – сказал он.

Я немного растерялась. На фоне биографии Дэвида моя казалась серой и скучной.

– Я родилась в Москве. Отец бросил маму, когда мне был год. Мама воспитывала меня одна. Я окончила школу с английским уклоном, поступила в институт на романо-германский факультет.

Окончив с красным дипломом, получила профессию переводчика, затем работала в нескольких агентствах в Москве. Год назад мне предложили работу в Милане в одном агентстве переводов, и теперь я здесь, в Италии. Это всё, что я могу сказать о себе в двух словах, – выпалила я почти на одном дыхании.

Дэвид смотрел на меня с любопытством. Его карие глаза внимательно рассматривали моё лицо.

– У тебя появились друзья в Милане? – вдруг спросил он.

«Куда он клонит?» – подумала я и ответила:

– В Милане я познакомилась с Викторией, она итальянка. Мы очень подружились. Я считаю её самым близким мне человеком в Италии.

– Если я правильно понял, у тебя нет парня? – вдруг спросил меня Дэвид.

Мой комплекс по этому поводу начал просыпаться.

– Нет, – тихо произнесла я, опустила глаза и потянулась за бокалом вина, чтобы сделать ещё один глоток.

Выражения лица Дэвида сделалось удивлённым, его брови слегка приподнялись, и карие глаза расширились.

– Странно, такая очаровательная девушка, одна, – задумчиво произнёс он.

«Дэвид издевается надо мной? Он намекает, что во мне что-то не так, если я без мужчины?» – раздражённо подумала я.

Мой комплекс вырос ещё больше, и я почувствовала огромную неловкость.

– Мне редко кто нравится, я слишком разборчивая в выборе, – произнесла я вслух шутливым тоном.

«Дэвид Торнео, мне нравишься ты!» – пронеслось у меня в голове.

– Понимаю, – с легкой ухмылкой произнёс Дэвид и сделал глоток воды.

«Теперь моя очередь узнавать, есть ли у тебя девушка. Сейчас я заставлю тебя, Дэвид, ёрзать на стуле», – мысленно скомандовала я себе. Во мне бушевало негодование. Выпитый бокал вина придавал мне храбрости.

– У тебя есть девушка? – пошла я в атаку.

– Нет, я не создан для серьёзных отношений, – почти со смехом ответил Дэвид. Это завело меня ещё больше.

– Об этом я уже наслышана, – ехидно произнесла я.

– Неужели? – рассмеялся Дэвид, и его карие глаза сверкнули.

– Но рано или поздно тебе придётся задумываться о семье. Тебе нужен наследник, чтобы передать огромное состояние твоих предков. На тебе лежит огромная ответственность, – язвительно произнесла я, решив поставить его к стенке своим каверзным вопросом и немного поиздеваться; посмотрим, что он ответит.

– Ты хорошо подметила, – невозмутимо ответил Дэвид. – В нужный момент моя вторая половинка станет моей и соединится со мной в одно целое навсегда.

Я не до конца поняла его ответ и что он подразумевал. Наверно, усталость и вино снизили мою способность мышления.

– Может случиться так, что ты никогда не встретишь свою второю половинку, – сказала я с жаром, продолжая словесную атаку.

– Это невозможно, – уверенно произнёс Дэвид. – Я сделаю её самой счастливой женщиной в мире, и, конечно, у нас появится наследник.

Дэвид великолепно мне продемонстрировал, что он уверен в себе и знает, что хочет. Я опять проиграла, мне ни капельки не удалось его смутить. Я уже не стала с ним спорить и углубляться в подробности этого разговора; говорить ему, что нельзя быть таким самоуверенным.

– Ты веришь в судьбу? – неожиданно спросил он у меня.

– Я никогда не задумывалась об этом, – растерянно произнесла я, не ожидая такого поворота в разговоре. – Человек своими руками строит судьбу, делает выборы, как и где ему жить. Не думаю, что небеса расписали нашу жизнь заранее, – шутливо произнесла я.

– Ты ошибаешься, – серьёзно сказал Дэвид, глядя мне прямо в глаза.

Я заёрзала на стуле от его взгляда.

– В момент нашего рождения Вселенная уже знает, для чего мы пришли на Землю, и когда нам покинуть этот мир.

Наш разговор принял странное русло. Дэвид говорит загадками, или я просто перестала понимать его? Я не могла уловить суть.

– Извини, я не способна сейчас философствовать на эту тему, уже поздно, – честно призналась я.

Дэвид ничего не ответил; он молча повернулся и сделал жест официанту, чтобы принесли счёт. Расплатившись, он встал первым и помог мне подняться со стула, пропуская вперед себя; мы направились к выходу.

Попрощавшись с персоналом, мы вышли на улицу. Вокруг стало совсем темно. Старинные жёлтые фонари и свет из окон домов освещали переулок, отбрасывая загадочные тени и придавая романтическую атмосферу.

– Спасибо за приятный ужин, – любезно поблагодарила я.

– Я тебе уже говорил, не стоит меня благодарить за мою обязанность. Не обращай на это вообще внимания, – спокойно ответил Дэвид.

– Который час? – спросила я, сдерживая зевок.

– Половина двенадцатого. Скоро полночь, – ответил Дэвид, смотря на платиновые часы на руке. – Давай пройдёмся, хочу показать тебе некоторые достопримечательности ночной Вероны, – предложил он

– Хорошо, – согласилась я с охотой и добавив, – только недолго, завтра надо будет рано вставать, – взглянула ему в лицо.

Он стоял рядом со мной и смотрел на меня сверху вниз; в полумраке его лицо было ещё красивее и мужественней. В глазах блуждали огоньки, а губы искривились в сексуальную ухмылку.