– Ты там работаешь? В приюте?

– Женский приют такое некрасивое название. Это намного больше, чем просто приют. Это центр обучения, прежде всего.

– Ты работаешь консультантом? – спросила Сьюзан.

– Ну, что-то вроде того. Но вообще-то я не сотрудник. Я волонтер. Я помогаю там, где в этом нуждаются; горячая линия, поиск работы, жилья, и консультации тоже. По крайней мере, я стараюсь, – принялась рассказывать она.

– Ты считаешь, мне нужна консультация?

– Я знаю, что это не мое дело, – честно призналась Шон. – И я сожалею о том, что сказала, – извинилась она.

– Мне просто интересно твое мнение, – попросила Сьюзан.

Шон откинулась и скрестила ноги.

– Выглядит, как будто ты убегаешь и прячешься здесь, – мягко произнесла она. – Это неправильно. Так проблему не решить. Ты только усугубишь ситуацию.

Сьюзан откашлялась и отвела глаза.

– Мы с мужем не занимались сексом уже около года, – тихо сказала она. – И знаешь, когда я это осознала? Только пару дней назад. И я даже не скучала по нему, – она повернулась к Шон. – Разве это не странно?

Шон промолчала, и Сьюзан продолжила.

– Я должна была быть в Сан-Франциско до вечера. Мы поехали по магазинам с мамой и Рут, но рано вернулись. И я застала их в нашей постели, – прошептала она. – В моей кровати. Я даже не поверила своим глазам. Они…, – она глубоко вздохнула, но заставила себя договорить. – И знаешь, что он сказал мне?

Шон покачала головой.

– Это не то, что ты думаешь! – она попыталась передать его шокированный тон, но голос сорвался. Сьюзан взяла бутылку, допила все одним глотком и рассмеялась.

– Я ответила, что это выглядит так, что он трахается с подростком. А эта девочка посмела открыть рот, чтобы сказать, что ей уже двадцать.

Сьюзан поставила пустую бутылку на террасу и выдохнула.

– Вот так я и узнала, что у моего мужа интрижка на стороне.

Шон хотела что-то сказать, но Сьюзан остановила ее.

– Пожалуйста, только не говори, что тебе жаль, – попросила она. – Я этого не вынесу, – прошептала Сьюзан.

– Хорошо, не буду, – Шон выудила мятую пачку и зажала сигарету губами.

– Давно ты вышла замуж?

Она заметила, что Сьюзан наблюдает, как она прикуривает и, всего раз затянувшись, предложить сигарету собеседнице.

После секундного замешательства Сьюзан приняла ее. Какого черта? Она и раньше курила, когда только вышла замуж, но Дэйв быстро положил этому конец. Затянувшись и почувствовав, как дым заполняет ее легкие, она улыбнулась.

– Двадцать лет, – произнесла она, выпуская дым.

– Чертовски долго, – пробормотала Шон.

– Да, очень долго, – кивнула Сьюзан. Она медленно повернулась к Шон.

– Есть еще пиво?

– Конечно, – Шон поднялась, но Сьюзан остановила ее.

– Прости. Я ужасная хозяйка, – спохватилась Сьюзан.

– Я ничего не предложила тебе выпить, и тебе пришлось самой принести пиво, а теперь я прошу еще…

Шон рассмеялась и заставила Сьюзан снова сесть.

– Расслабься. Договорились?

Шон снова исчезла за углом дома, а Сьюзан пошла проверить гриль. Все было почти готово, осталось принести мясо. Она как раз жарила второй кусок, когда Шон вернулась со свежим пивом.

Они обе снова уселись на стулья и уставились в темнеющий лес, потягивая пиво.

– Ты же не куришь? – наконец спросила Шон.

– Нет, – улыбнулась Сьюзан. – Я и пиво не пью, – добавила она, отхлебывая из бутылки.

– Итак, ты здесь уже две недели, решила что-нибудь?

– Решила, что не скучаю по своей прошлой жизни, сказала Сьюзан после минутного размышления.

– Я имею ввиду, что не скучаю по Дэвиду, возможно потому, что я еще злюсь на него. Сначала он причинил мне боль. Предал меня… кто бы чувствовал себя иначе? Но теперь я ощущаю лишь злость.

Сьюзан крепче обхватила бутылку и продолжила.

– Смешно, но что-то подобное должно было случиться, чтобы я, наконец, поняла, как была несчастна.

Сьюзан, было, повернулась к собеседнице, чтобы извиниться за этот разговор, но Шон остановила ее.

– Из меня хороший слушатель, – предложила Шон.

Сьюзан улыбнулась, мысленно благодаря ее за это. Ей действительно нужно было выговориться. Две недели держать обиду в себе это слишком, и Сьюзан была очень благодарна незнакомке за компанию.

Сьюзан откашлялась, прежде чем продолжить.

– Мне кажется, что все двадцать лет я жила только замужеством. В начале наших отношений я быстро забеременела. Сначала я была молодой женой, затем матерью, и так оно все и пошло, – сказала она.

– Все мои дела сводились к тому, что я следила за домом, заботилась о Лизе, свободное время проводила в загородном клубе с другими женами, такими как моя сестра Рут и наша мать, – рассказывала Сьюзан, наклонившись вперед, руки на бедрах.

– Я имею ввиду, что это все, что я знала в жизни, поэтому я считала это совершенно нормальным. Я ни в чем не развивалась, была лишь женой и матерью, – разочарованно признала она.

– Так живут многие, – Шон попыталась успокоить ее. – В этом нет ничего страшного.

– Да, я знаю, – отмахнулась Сьюзан. – Просто мне этого мало, – прошептала она.

– Мне тридцать девять лет, и я чувствую, будто жизнь прошла мимо меня, и я многое упустила. Конечно, у меня прекрасная дочь, но дело ведь во мне, – настаивала она, прижимая руки к груди.

– Я отказалась от своей молодости, бросила колледж ради замужества. Затем я внезапно стала матерью, и этого было достаточно все восемнадцать лет. Но когда Лиза уехала из дома и поступила в колледж, я потеряла роль матери. Осталась просто женой. И вот тогда я поняла, что девятнадцать лет остались позади, Дэвид и я были снова одни, но почти чужие друг другу, и мы не знали, что с этим делать. Или не знала только я, – пояснила она.

– Это был счастливый брак? – спросила Шон.

Сьюзан пожала плечами.

– Не могу сказать, что он был несчастливый. Мы не ругались, если ты об этом. И я ни в чем не нуждалась. Просто между нами не было страсти. Я думаю, мы с Дэвидом никогда не были по-настоящему партнерами и друзьями. Я была женой, которая занималась домом и Лизой, а он взял на себя все остальное, – грустно закончила она.

Шон поднялась, чтобы перевернуть стейки, и Сьюзан не стала ее останавливать. Она пыталась взять себя в руки, чтобы не расплакаться. Не следовало плакать в присутствии совершенно постороннего человека.

– И ты не подозревала о его измене? – спросила Шон из-за спины.

Сьюзан покачала головой.

– Я должна была заметить. Теперь я вспоминаю… он стал по-другому одеваться, и эти деловые ужины допоздна, которых раньше не было. И конечно то, что наша сексуальная жизнь совершенно сошла на нет.

Она отвернулась, когда Шон села на место.

– Думаю, я была даже рада, что он не хочет секса.

Она вопросительно оглянулась на Шон.

– Разве это не ужасно?

– Нет. Но я никогда не была замужем. И я не знаю, как это обычно бывает.

– Но наверняка, хотя бы один раз в твоей жизни, у тебя были долгосрочные отношения. Сколько тебе сейчас? Около тридцати? – сказала Сьюзан.

– Мне тридцать три, и серьезных отношений не было, – ответила она.

Сьюзан задержала на ней взгляд и отвернулась.

– Я не стану выпытывать.

– И что твоя дочь думает об этом? – спросила Шон, игнорируя замечание Сьюзан.

– Она не удивилась, – ответила Сьюзан, – что чертовски удивило меня. Лиза сказала, что я не должна винить себя, и что это не моя ошибка. Это лучшее, что она могла сделать.

– Ты знаешь, она совершенно права. Он может винить тебя и, скорее всего, так и будет. Если ему нужно переложить ответственность на кого-то, то это будешь ты. Я уверена, ты знаешь, как говорят: для отношений нужны два человека, но достаточно одного, чтобы их разрушить.

Сьюзан хмуро кивнула.

– Иногда я думаю, что это он перестал меня интересовать, – тихо призналась она.

Шон попыталась что-то сказать, но Сьюзен прервала ее.

– Давай лучше поедим. Мне кажется, ужин не достаточная плата за полученный сеанс терапии.

– Мне очень жаль, – ответила Шон.

– Нет, не надо, – Сьюзан поднялась. – Ты была права. Мне нужно было выговориться. Прости, что я тебя втянула в это. Ведь я пригласила тебя просто на ужин, – взмахнула она руками.

– Я не против, – уверила ее Шон. – Я видела достаточно женщин, которые прячут свои чувства, чтобы понять, насколько это вредно для здоровья.

Шон держала тарелку, пока Сьюзан снимала мясо с гриля. Они встретились глазами, и Сьюзан улыбнулась.

– Рут пришла бы в ярость, если бы узнала, что я позволила гостю помогать готовить.

– Все должно быть по правилам?

– Именно, – кивнула Сьюзан. – Понимаешь, правила загородного клуба очень жесткие.

Шон рассмеялась.

– Буду иметь ввиду.

Она задержала Алекса, пробирающегося за ними на кухню.

– Не гони его, он тоже приглашен на ужин, – попросила Сьюзан.

– Он будет попрошайничать, – предупредила Шон, впуская пса внутрь.

– Я угощу его кусочком своего стейка, – пообещала Сьюзан.

Расставив тарелки, Сьюзан пошла за вином.

– Если когда-нибудь встретишь Рут и маму, не вздумай рассказать им, какой ужасной хозяйкой я была сегодня.

Шон усмехнулась.

– Я не привыкла, чтобы за мной ухаживали.

Шон впилась в свой стейк.

– Ты с ними близка?

– С Рут и мамой?

Шон кивнула и застонала от удовольствия, попробовав мясо.

– Очень вкусно, – пробормотала она.

– Мы делаем вид, что близки, – призналась Сьюзан, приступая к блюду.

– Рут на десять лет старше меня, так что у нас не очень много общего.

На мгновенье она задумалась.

– Хотя нет, все же мы похожи. Мы обе живем в одном обществе, у нас одни друзья, один загородный клуб. Одна мать, в конце концов, – ухмыльнулась она.

– У Рут двое прекрасных детей. Оба ангелы, и оба безумно скучные. А у меня есть Лиза.