‒ Раздвинь ноги, ‒ потребовал я жестким тоном. Я столько раз представлял это в своем воображении. И хотел насладиться ею, не торопясь.

Она раздвинула ноги, моя рука последовала выше под юбку и под пальцами я почувствовал ее атласные трусики. Они намокли от удовольствия, я отодвинул их в бок, чтобы почувствовать ее влажное тепло.

Другой рукой я расстегнул молнию юбки, и та упала на пол. Я отступил на шаг, чтобы взглянуть на нее, от этого вида у меня перехватило дыхание. Встав на колени, я уткнулся лицом в ее ягодицы, стаскивая трусики вниз к ногам. Сделав шаг, она освободилась от них и я плавно провел рукой вверх между бедер. Я чувствовал приятную свежесть, излучаемую ее телом, и желал все большей близости.

‒ Ты чертовски прекрасна. Наклонись вперед. ‒ Она прижала голову к двери и выставила задницу ближе к моему лицу. Рывком раздвинув ее ноги еще шире, я губами припал к ее киске. Посасывая ее влажные складочки, я провел языком по клитору. После того как я погрузил палец глубоко в ее киску, она издала тихий стон. Черт, она была такой тугой. Я продолжил ласкать ее складочки, а она застонала от удовольствия. Снова проведя языком по киске, я шлепнул ее по заднице свободной рукой. Гвен вскрикнула от возбуждения, а я продолжил ласкать ее губами и языком. У нее был восхитительный вкус, и мое тело ожило от желания.

Продолжая ласкать ее киску губами, пальцем я стимулировал клитор, от чего она простонала мое имя. Ее вкус был так приятен, что я не хотел останавливаться. Погрузив язык глубже в ее киску, я почувствовал, как ее тугие мышцы сжались. Ее ноги задрожали, я резко встал и схватил ее за одну руку, которой она упиралась в дверь. И резко толкнув ее на кровать, опрокинул на спину.

Она все еще была в блузке, которая облегала ее тело, и я, забравшись на нее сверху, начал расстегивать пуговицу за пуговицей. Распахнув блузку, я уставился на кружевной лифчик «Шантильи».

‒ Боже, ты великолепна.

Она улыбнулась и протянула руки, чтобы расстегнуть до конца мою рубашку. Но я рванул ее с себя ‒ и пуговицы разлетелись по комнате. Эхо от звука рассыпавшихся пуговиц разнеслось по комнате.

Она привстала и пробежалась языком по моим гладким мускулам. Возникло чувство, будто она обжигала мою кожу. Между нами разгорелось пламя, которое пропитало воздух, и я чувствовал в груди глухое биение своего сердца.

С ней я был более живым, чем с любой другой женщиной в своей жизни. Она была так чертовски прекрасна... мне никогда не насытиться ею.

Я подхватил ее под колени и притянул ближе к себе, опрокидывая на спину, чтобы ее ноги свисали с края кровати. Я замер, смотря на это зрелище. Она была так сексуальна и готова к тому, чтобы принять меня. Я опустился на колени и запрокинул ее ноги себе на плечи.

Я начал оставлять дорожку поцелуев вдоль ее бедра, приподняв ее задницу над кроватью. Мое тело пылало, когда я почувствовал ее вкус, Гвен была возбуждена и готова принять меня, от этого что-то сжалось у меня в груди. Я припал ртом к ее киске и начал жадно посасывать клитор, после чего погрузил свой язык настолько глубоко, насколько мог. Она схватила меня за волосы пальцами. Ее пятки упирались мне в плечи, а тело извивалось ‒ и она стонала, выкрикивая мое имя. Она была разгорячена и отчаянно нуждалась во мне, распластавшись подо мной. Гвен тяжело дышала, когда ее голова откинулась на кровать, а рукой она продолжала сжимать мои волосы. Ком подошел к горлу, и я с трудом сглотнул его, когда осознал, что это одна из самых лучших ночей в моей жизни.

Мгновение спустя я начал поглаживать круговыми движениями ее клитор большим и указательным пальцами. Ее киска была прямо у меня перед лицом, когда я трахал ее языком, посасывал, ласкал. Она желала большего, все сильнее прижимаясь киской к моему лицу, ее стоны усилились, моля о большем.

Она была близка к тому, чтобы кончить, я чувствовал это по жару, разливавшемуся у нее между ног. Я продолжал трахать ее языком, пока ее колени не сомкнулись у меня на шее. Она вскрикнула, когда я скользнул языком вдоль ее тела, и оно расслабилось.

Мой член тяжело пульсировал, изнемогая от желания, когда она кончила, вся ее киска истекала влагой. Когда настиг оргазм, ее ноги расслабились, и я скользнул руками вдоль ее тела к груди и прикоснулся к каждой из них.

Ее взгляд был сосредоточен на мне, она шептала нежные слова, пока ее пальцы скользили по моим волосам. Я посмотрел на нее, опираясь руками по обе стороны от ее головы. Я по-прежнему стоял на полу. Это все было по-настоящему? Наши губы слились в поцелуе, и она обвила ноги вокруг моей талии.

Я наклонился, чтобы посмотреть в ее карие глаза.

‒ Я сдавал анализы. Я чист. Ты на таблетках?

‒ Да, я на таблетках. ‒ Она потянулась руками к ширинке, расстегнула ее и стянула с меня брюки.

‒ Мне просто необходимо быть внутри тебя. Я хочу ощутить каждую частичку тебя. ‒ Поглаживая и массируя свой член, я подвел его к ее киске, придерживая рукой. Когда я придвинул ее задницу ближе к изголодавшемуся члену, который так желал и тосковал по ней, она тяжело задышала. Гвен простонала мое имя, и я резко вошел в нее. Я обхватил руками ее попку, контролируя ритм, пока мой член неистово вторгался в нее. Стоя у края кровати, я продолжал жестко входить в нее, сжимая и трахая ее тугую киску.

‒ Твою мать, как же хорошо.

Она закрыла глаза, выгнув спину и напрягла бедра. Я никогда не чувствовал такого прежде с другой женщиной. Это чувство заставляло меня поверить в то, что я никогда не считал возможным. Сильнее и быстрее я погружался в нее. Твою мать, это был рай.

Я хотел быть с ней нежным, но, черт побери, вся та энергия, сдерживаемая невозможностью дотронуться до нее все эти недели, превратилась в животную страсть. Каждый раз в последнее время, когда мы встречались, я хотел взять ее; мысли об этом совсем не совпадали с ощущение этого в действительности.

Я продолжал толчки, в то время как она вскрикнула и спрятала лицо у меня на груди. Ее тело горело, приятно сжимая мой член и доставляя мне проблески блаженства.

Я выскользнул из нее и повернул ее на кровати. Ее попка торчала кверху, и она, смотря на меня через плечо, ждала меня.

Я замер, словно был под гипнозом, и просто смотрел на нее какое-то время, пока Гвен не произнесла:

‒ Чего же ты ждешь?

Я вскочил на кровати, пристраиваясь сзади, и схватил ее за сочный зад. Время остановилось; одним из многих воспоминаний, которое врезалось мне в память, было ощущение ее кожи под моими пальцами. На остаток ночи я поставил перед собой цель, чтобы она вновь испытала оргазм, но, вместо того, чтобы войти в нее членом, который так отчаянно хотел быть в ней ‒ я погрузил глубоко в нее свой палец.

Стоя позади, я трахал ее киску пальцами, а большим поглаживал клитор. Склонившись над ней, пока моя рука творила чудеса, я поцеловал ее в шею и, наконец, она повернула голову. Наши языки сплелись, они запутались в диком танце, и я почувствовал ее влагу на своих пальцах. Добавив еще один палец к ее мокрой сердцевине, я провел кончиком языка вокруг ее губ.

‒ Черт, я хочу, чтобы ты кончила ради меня, ‒ сказал я.

Она растеклась в моих руках, воркуя и трепеща от того, что я все жестче работал пальцами внутри нее, погружая их еще глубже.

Она была на краю пропасти, запах ее сексуального возбуждения наполнил воздух, что довело меня до грани возбуждения. Мой член дернулся, он пульсировал, желая высвободиться глубоко внутри нее. Мое тело трепетало от желания, когда я встал позади нее. Я готов был молить, чтобы она помогла мне кончить, и мы смогли бы подняться на вершину блаженства вместе. Я шлепнул ее по ягодице свободной рукой; ее стоны эхом раздались по комнате.

‒ Я кончаю... О, господи, ‒ воскликнула она, когда я продолжал атаковать ее пульсирующую плоть. Из ее уст вылетел ряд проклятий, а мои пальцы стали мокрыми от ее соков.

Мой член сразу встал, как только она легла на кровать.

Она обернулась, когда я улыбнулся ей.

‒ Ты хочешь продолжить, или для тебя уже достаточно? ‒ спросил я.

Приподняв бровь и слегка улыбнувшись, она протянула руки ко мне.

‒ Иди сюда.

Она подняла руки ко мне, и я навис над ней. Расставив руки по обе стороны от ее лица, я склонил лицо к ней и припал к губам. Теперь эти губы были моими. Я мог овладеть ими, когда захочу, и мне необходимо было удостовериться, что она знает об этом. Что она никогда не забудет это.

Мысли, которые проносились у меня в голове во время поцелуев, испугали меня. Раньше я был со многими женщинами и никогда не чувствовал привязанности к ним. Я не мог понять, почему чувствовал себя так. Почему я не мог просто трахнуть ее и забыть. Я был уверен, что этого было бы достаточно, чтобы избавиться от желания по отношению к ней ‒ один достаточно долгий жесткий трах, и я забуду о ней и двинусь дальше, не ощущая никаких чувств. Хотя, пока я пробовал ее на вкус, доводя до оргазма, ‒ чувство не уходило.

Я испытал необходимость оттрахать ее грубо, чтобы больше ее не хотеть.

Взяв в руки член, который уже встал, я замер, смотря на восхитительное тело Гвен. Она лежала на спине, а вершинки ее грудей торчали вверх. Наклонившись к ней, я сжал одну твердую вершинку пальцами, а голову склонил над другой и стал ласкать ее языком. Она зарылась пальцами в мои волосы, а затем переместила руку на спину. Когда она прошлась ноготками вдоль моего торса и сжала рукой мой зад, во мне разожглось пламя желания. Я простонал, уткнувшись в ее грудь, а затем слегка укусил ее.

Лунный свет проникал через окна и отражался на ее совершенных формах. Она была чертовски прекрасна и я потерся об нее членом.

Я оперся на локти и взглянул на нее сверху вниз. Сумасшедшие мысли промелькнули в моем сознании в тот момент, когда наши взгляды встретились. Мысли о том, чтобы провести вместе день, мысли о совместных покупках, о том, чтобы быть вместе. Такие реальные, но все же такие абстрактные, что я не мог избавиться от повышенного чувства дежавю.