На самом деле, еще больше, чем Галлахера и его мести, я боялась встречи с Итаном, потому что не знала, что ему сказать. Когда он пришел ко мне тогда, то застал меня в минуту слабости, и я нуждалась в нем, нуждалась в ком-то, кто бы приземлил меня, напомнил, кто я есть на самом деле. Но Итан видел наше приключение немного иначе, судя по тому, что он мне говорил. Я запуталась и сама уже не знаю, что чувствую к нему. Все слишком сложно. События следуют одно за другим, как из рога изобилия. Я бы не смогла его выгнать, если бы Итан пришел, и, возможно, я даже ждала его, но мне повезло, и уже вечером после того, как я отправила его прочь, он позвонил и сообщил, что уезжает на пару недель в Германию, за братом, где тот проходит лечение. Эта отсрочка поможет мне разобраться в том, что я чувствую на самом деле, хотя, иногда вместе разбираться легче, чем на расстоянии. Но я не обрывала связь окончательно, и мы каждый день созванивались и говорили часами. Наверное, это хороший знак… Перриш до сих пор никого из нас не наказал, а тут уже два варианта событий. Или отпустил ситуацию на самотек, или ничего не знает, и камеры действительно были отключены, или никто не просматривал записи. Нас много, и каждую минуту жизни отследить невозможно. Нужна целая бригада операторов, которые бы работали в две смены.

Собрание длится уже час, но я с трудом понимаю, что говорят окружающие, глядя прямо перед собой. В моих руках конверт и больше всего в данный момент меня интересует, что там внутри. Подушечки пальцев покалывает от напряжения, но я не могу открыть его раньше, чем поступит приказ Рэнделла Перриша. И когда момент икс наступает, я заглядываю внутрь и достаю дрожащими пальцами достаю из него фотографию и флешку.

— У кого-нибудь есть вопросы? — спрашивает Рэнделл, выдержав пазу, но я даже не реагирую на звук его голоса, разглядывая фотографию объекта.

Мое первое задание. Сердце замирает в груди, и мурашки бегут по спине, пока я смотрю на фото молодого темноволосого мужчины. Он улыбается в камеру широкой голливудской улыбкой, в голубых глазах искрится веселье, и он выглядит по-настоящему приятным парнем. Тревожное чувство рождается внутри, и я никак не могу его перебороть, не отрывая глаз от симпатичного мужского лица. Я не знаю, чего ожидала от содержимого конверта и могу только предполагать, повезло мне с первым заданием или нет.

— Кальмия? — Рэн произносит мое кодовое имя, и я не отзываюсь, потому что не привыкла к подобному обращению из его уст. — Тебе все понятно, Лиса?

Я киваю, забывая, что он стоит ко мне спиной.

— Отлично, — в своей неподражаемой манере всезнающего ока, отвечает Перриш. — Все свободны. Отчет каждый из вас предоставит мне лично по электронной почте. Адрес найдете в информационном файле на карте памяти, которая приложена к фотографии объекта.

Все начинают вставать со своих мест, а я искусственно мешкаю, надеясь, что Перриш остановит меня, чтобы озвучить дополнительные инструкции или дать какой-то совет, но он этого не делает, и я покидаю место собрания вместе со всеми. Уже в дверях я оборачиваюсь. И замечаю, как Рэнделл поднимает руку, сжатую в кулак и прижимает к оконному стеклу. Не ударяет, нет, это вполне сдержанное движение. Солнце скользит лучами внутрь гостиной, высветляя смуглую кожу на его запястье, и я вижу в отражении стекла его лицо… Замедляю шаг и потрясенно застываю, осознавая одну простую истину, которая все время была на поверхности. Наши взгляды встречаются в отражении, и я не успеваю спрятать свое изумление от сделанного открытия. Сминаю в руках конверт со своим первым заданием, и в этот момент он разворачивается ко мне лицом. Ледяной серебристый взгляд наталкивается на мой, и уголки губ приподнимаются в удовлетворенной улыбке. Меня накрывает волной почти суеверного ужаса, и я трусливо убегаю прочь, торопясь догнать остальных.

Я вылетаю через главный вход, и ни с кем не прощаясь, прыгаю в Лексус и несусь на бешеной скорости, словно за мной гонится тысяча чертей, к своему дому.

Оказавшись в сравнительной безопасности стен квартиры, я перевожу дыхание, скидываю туфли и прохожу в кухню, чтобы выпить стакан воды. Заставляю себя не думать о том, что случилось в гостиной Розариума, сажусь за стол и открываю лежащий на нем ноутбук. После загрузки системы, вставляю флешку в разъем. На карте памяти два файла. На одном фотографии, а другом текстовый документ. Оставляю снимки на потом и начинаю с документа:


Объект — Мартин Роббинс — тридцать два года, адвокат, родился в округе Мерсер, штат Нью-Джерси. Закончил Принстон. Работает в частной адвокатской конторе, располагающейся на третьем этаже в здании окружного суда. Не женат.

Ориентация — гетеросексуал.

Вредные привычки — неизвестны.

Цель — поиск компрометирующей информации в профессиональной, либо личной сфере, на выбор исполнителя.

Необходимый уровень компрометирующей информации — высокий.

Средства — на усмотрение исполнителя.

Срок — три дня.

Возможные точки для контактирования — кафе Аморе, клуб Буллс, паб Рональд. Часы пребывания в указанных местах — неизвестны.

П.С. После изучения уничтожить все источники, передача информации третьим лицам строго запрещена.


Пробегаю по строчкам несколько раз, запоминая информацию. Открываю папку с фотографиями, но и здесь не густо. Однотипная улыбка и нечитаемое выражение лица на каждом снимке. Постановочные кадры для прессы или для фотографа. Я вижу красивого мужчину, уверенного в себе, атлетически-сложенного, знаю, что он адвокат, не женат, и есть всего три места где я могу его встретить. Ах, еще у меня всего три дня на все про все. Сейчас вторник, значит в субботу утром я должна предоставить Рэнделлу отчет.

Но я совершенно не знаю, с чего начать, и уже жалею, что не задала на собрании дополнительные вопросы, не попросила куратора в помощь. Разве новичкам не помогают с первым заданием?

Или так и надо? Что-то вроде стрессового погружения? Я все понимаю, но, черт побери, три дня? Он серьезно? Что я могу за три дня, не зная об объекте практически ничего? Меня не обучали поиску и сбору информации. Основные моменты, которые я разбирала с кураторами были: наблюдение, анализ движений и жестов объекта, психологическое давление на собеседника при помощи воздействия всех каналов восприятия, проще говоря, забалтывание.

Набрав в поисковике имя своего объекта. Я не нахожу ничего нового. Все те же сухие факты и безэмоциональные фотографии.

Пытаюсь не паниковать и собраться с мыслями, но ощущаю полное свое бессилие. И не придумываю ничего лучше, чем позвонить Мак, точнее Кайле Мун.

— Лиса? Не слишком ли поздно для звонка? — немного сонным голосом ответила девушка.

— Извини, Кайла. У меня возник вопрос…

— Говори.

— Я получила задание сегодня. Первое. И немного растерялась, — признаюсь смущенно.

— Это совершенно нормально. Я, вообще, в ужасе была, — вполне дружелюбно делится Мак.

— Скажи, а на первое задание не положен куратор? Я боюсь облажаться, — робко интересуюсь я.

— Милая, это твой тест на стрессоустойчивость и самостоятельное принятие решений. Именно первое задание выявляет потенциал, который впоследствии и будет использоваться. Успокойся. Если ничего не получится, это не смертельно.

— А у тебя получилось? С первого раза? — задаюсь я резонным вопросом.

— К сожалению, это закрытая информация. Я советую тебе не звонить больше никому. Ты все знаешь, используй интуицию и свои теоретические навыки, — сдержанно отвечает Кайла. Я тяжело вздыхаю, обреченно понимая, что помощи ждать неоткуда.

— Хорошо, я тебя поняла. Еще раз извини, что разбудила. Доброй ночи.

— И тебе. Все получится, Лиса, — заверяет меня Мак. — Ты должна быть уверена. Главное в нашем деле — уверенность. Если не веришь ты, не поверят тебе.

— Спасибо. — говорю я, даже не пытаясь скрыть подавленность в голосе, и вешаю трубку.

Кайла права в одном. Я должна верить в свои силы и мне необходимо выспаться. Утром, возможно, решение придет само. Но сказать легко, а сделать сложно. Забравшись в джакузи с ароматизированной пеной, я не переставала прокучивать в голове всевозможные варианты, но так ничего путного и не придумала. Мозг медленно закипал… Когда на дисплее мобильного высветился номер Итана, я честно говоря, не хотела разговаривать с ним сейчас, пропустила пару звонков, а потом все-таки ответила.

— Почему ты не спишь? — это было первое, что он спросил.

— А почему ты звонишь, если думаешь, что я сплю? — отпарировала я с легким раздражением.

— Я волнуюсь. Сегодня было собрание, — его голос и правда звучит встревоженно. Меня должна трогать его забота? Так почему же не трогает?

— Откуда ты все знаешь? — выдохнула я, закатывая глаза, и приподнимаясь с тихим всплеском.

— Ты купаешься? — спрашивает Итан, подмечая фоновые шумы. Профессионал в нем никогда не дремлет.

— Да, — подтверждаю очевидное.

— Как прошло собрание, Лиса? — и снова разворот к первоначальному вопросу. Мне кажется, я начинаю понимать схемы, которые обычно используются участниками Розариума. Причем, делают они это неосознанно, непроизвольно.

— Итан… — задерживаю дыхание, готовлюсь дать категорический отказ на обсуждение озвученной темы.

— Что?

— Я не хочу говорить о собрании.

— Ты получила задание? — напряженно спросил Хемптон. Я промолчала, но он и так понял. — Черт, так рано. И меня нет. Не делай ничего, пока я не приеду.

— Итан, я не могу даже сказать, кто объект. Ты не сможешь мне помочь.

— Я приеду в субботу. Мне плевать на правила. Я считаю, что Перриш поспешил.

— В субботу я должна уже буду предоставить отчет.