— Просто я знаю про правила в заведении Рауна Перье, — сухо сообщаю я, замечая, как она тут же напрягается, воинственно вздергивая подбородок и готовясь к защите. — Вам нельзя было покидать пределы борделя. И вы всегда должны были быть готовы встречать гостей из внешнего мира. Некоторые девушки, вроде Мии, провели там годы.

— Тогда Миа должна понимать тебя гораздо лучше, — резко парирует она. — Какое отношение она имеет к моему появлению здесь? — Лиса решила воспользоваться моментом и задать правильный вопрос. Мне бы не хотелось отвечать на него абсолютно честно. Хотя абсолют в вопросе честности так же мифичен, как и звенящая тишина.

— Никакого. К тебе — совершенно никакого. Миа была здесь, когда выяснилось, что вы с ней знакомы, — пожимая плечами отвечаю я.

— Но как тогда она здесь оказалась? — недоумевающе спросила Лиса, глядя на меня, точнее, на мой профиль. Потому что я смотрю прямо перед собой.

— Я привез ее, — произношу я, ощущая исходящую от Алисии энергию полной растерянности и нарастающего волнения.

— Не понимаю, — бормочет Лиса.

— Все банально и просто. Я несколько лет являюсь клиентом этого борделя. Как ни крути, но Руан содержит лучшее заведение в городе. Девушки Мартина умеют удерживать внимание мужчин особенными способностями, которые редко можно обнаружить у других. С ними сложно конкурировать, поэтому клиенты всегда возвращаются или выбирают себе девушку и покупают для домашнего пользования. Именно так поступил я. И именно так поступил Саймон Галлахер. Сколько он тебе предложил? Меня интересует та цена, которую ты считаешь допустимой, приемлемой.

Оторопев, Лиса смотрела на меня немигающим, застывшим взглядом. Я не видел. Я чувствовал его на себе.

— Пошел к черту, Перриш, — рычит девушка, и в интонации ее голоса я слышу не отчаянье, что очень важно, а желание сражаться. — Я не шлюха. Если весь этот цирк был для того, чтоб сделать из меня замену Мие, то я прямо сейчас уйду отсюда. Плевать, что сделает со мной Галлахер. Я не потерплю еще одного ублюдка, вытирающего об меня ноги.

— И это правильно. Ты учишься уважать себя, Лиса, — ухмыляюсь я. Повернув голову, смотрю в мятежные, сверкающие гневом глаза. — У тебя нет цены, Лиса. Ты женщина, которая сама решает, кто достоин ее внимания, а не наоборот. В любых жизненных обстоятельствах. Тигрицу видно на расстоянии. Если бы ты была ею четыре года назад, Руан сделал бы тебя своей любовницей, а не шлюхой.

— А он мне предлагал, — Лиса с достоинством вздернула подбородок. — Но я никогда не испытывала к нему симпатии. Это был мой выбор.

— Сто клиентов вместо одного? Ты лукавишь. Скажи правду.

— Хрен тебе, Рэнделл, — холодно, но не грубо отвечает Алисия. — Ты больше ничего от меня не добьешься. Я выучила твои уроки.

— Это точно. Ты делаешь успехи, — удовлетворенно кивнул я, оценивающе скользнув по ней взглядом. Она больше не выглядела зажатым ежиком, который все время показывал колючки. Прямая спина, гордая посадка головы, расправленные плечи, расслабленная поза. Она отвечала мне как равному, и я пока позволяю ей эту вольность. Ей необходима толика самоуверенности и превосходства, чтобы достичь нужного результата. — Тебе и не нужно ничего мне рассказывать. Это то, чему я пытаюсь тебя научить — сохранять свои секреты, выдавая тот минимум информации, который позволит собеседнику убедить его в твоей искренности и открыться в ответ.

Лиса прищурив глаза, слегка склонила голову, изучающе глядя на меня.

— Было хоть слово правды в том, что ты мне сегодня рассказал?

— А это то, что ты должна определять с полуслова, по интонации, жестам, и даже дыханию собеседника, наблюдая за его реакциями. Секрет ничего не стоит, если он придуман или преувеличен, или пересказан на свой манер. Есть такая игра, очень занимательная. Я очень ее люблю. Правда или ложь. Ты должна точно знать ответ, когда начнешь работать. Попробуем? Правда или ложь? Что скажешь, Лиса?

Смотреть ей в глаза в то время, когда она пытается докопаться до твоей сути, это чистое наслаждение. Лиса пытается пробиться в область, которая ей неподвластна. Но мне нравится ее упорство, мне нравится ее прямой взгляд, и упрямый изгиб губ. И глубокий-синий цвет ее глаз… Черт, возьми. Пора сделать паузу. Не дохрена ли всего мне в ней нравится?

— Ничто не звучит так фальшиво, как правда, сказанная в шутку, — улыбнулся я. — И наоборот. Ничто не звучит так искренне, как ложь, произнесенная со слезами на глазах.

Лиса вздрогнула, опустив ресницы, полностью капитулируя.

— В какой-то момент, Рэн, мне показалось, что в тебе, все-таки, есть что-то человеческое. Что-то близкое мне. Видимо, я ошиблась, — ее голос прозвучал устало, разочарованно. И меня, по неизвестной мне причине, задели ее слова. Я же хотел, чтобы она сделала те выводы, к которым я только что ее подтолкнул, но мне все равно неприятно.

— Занятие на сегодня окончено, Лиса. Но завтра я жду тебя здесь же в то же время. И надень, пожалуйста, джинсы. Я, все-таки, мужчина и целый час лицезреть твою задницу в белых кружевных трусиках, пытаясь не упустить суть разговора, не так-то просто.

— Не думала, что тебя волнуют подобные вещи, судя по тому, что я слышала, — насмешливо ухмыльнулась Лиса.

— И что же ты слышала? — с наигранным недоумением спрашиваю я.

— Только то, что твоя жена любит болтать в постели, и, видимо, не в супружеской, иначе ты бы знал. — Алисия торжествующе улыбнулась. — Как видишь, ты что-то знаешь обо мне, а я что-то знаю о тебе. Но разница в том, что мне совершенно наплевать, правдивы ли слухи.

— Потому что ты знаешь, что нет, — невозмутимо ответил я.

— Может быть, — Лиса вскинула бровь, скользнув по мне чисто женским взглядом. — Но я еще не решила.

— До завтра, Лиса, — вежливо улыбаюсь я, собираясь уйти. — И мой тебе совет. Когда решишь — останови это, — немного перефразировав, повторил я слова Дафни, сказанные Лисе утром.

Ухожу, оставляя ее в одиночестве на крыше, хотя в глубине души понимаю, что предпочел бы другой вариант развития, впервые будучи готовым нарушить собственный запрет. На самом деле, я бы смог с этим справиться, но Алисия — вряд ли. Если я трахну Лису, то потеряю Кальмию. Женщины не умеют справляться с эмоциями, так как это делаем мы. Для них секс — это всегда больше, чем физический акт. Вся работа полетит к черту, если я позволю похоти взять верх. Я никогда не спал ни с одной девушкой из своего Розариума, хотя периодически такое желание возникало. Часто возникало. Все они невероятно прекрасны, сексуальны, умны и соблазнительны, но я успешно справлялся со своими желаниями, удовлетворяя их в привычном мне месте. Однако, в случае с Алисией, мой метод не работал. Я продолжал думать о ней, когда наша сессия заканчивалась, я вспоминал о ней постоянно в течении дня. И меня в последнее время начал резко раздражать Итан. Я старался держать его подальше от Розариума, осознавая, что именно является причиной моего предвзятого отношения к Хемптону.

Я вижу в нем соперника, а это означает, что помимо острого возбуждения, Лиса будит во мне собственнические инстинкты.

Останови это. Я должен адресовать данную фразу себе.

Но, к сожалению, пока не придумал способ.


Алисия


Каждый раз пытаясь проанализировать свою очередную беседу с Рэнделлом, я чаще всего прихожу к одному и тому же вопросу — а о чем мы, собственно, говорили?

Несмотря на ощущение, что я нахожусь в центре событий психологического триллера, в последние дни мне стало гораздо спокойнее, я почувствовала себя увереннее в себе и, как бы абсурдно это не звучало, в завтрашнем дне. Рэнделл тоже уже не казался мне абсолютным психом, и кое-какая логика в том, что говорит Перриш стала просматриваться. Возможно, он не так ненормален, как хочет казаться, а просто умелый манипулятор, не лишенный способностей в области психологического воздействия. Я могу заблуждаться, но в данный момент ему удалось усыпить мою бдительность своими психо-шизоидными разговорами ни о чем, в ходе которых, каким-то неуловимым образом, ему удавалось выудить из меня то, что я никогда и никому бы не сказала. Если бы я верила в сверхъестественные силы, то предположила бы, что этот мужчина в совершенстве владеет практикой гипноза или чтением мыслей, а еще невероятной магнетической энергетикой, которой очень сложно противостоять. Перришу ничего не стоило за какой-то час вытащить из собеседника все его потаенные страхи, обнажить душу, заставляя пережить самые противоположные эмоции. Разговор с ним все равно, что блуждание по лабиринту вслепую. Хаотичное движение в поисках выхода с постоянными тупиками и крутыми поворотами. Его слова завораживают, пугают, они вскрывают что-то внутри, и хочется плакать кровавыми слезами или броситься нахрен с долбаной крыши, чтобы закончить этот психоз. Перриш страшный и непостижимый человек, а то, чего не понимаешь, всегда пугает до чертиков. Я пыталась найти в нем что-то человеческое, живое, чтобы зацепиться, понять его, и в последствии выстроить стратегию во взаимодействии с этим мужчиной. Но он умело держит свою маску, и уверена, что никто еще не удостоился чести заглянуть и узнать, что же за ней…

И, возможно, это к лучшему.

После последней беседы с Рэнделлом, у меня возник ряд вопросов к Мие. Не уверена, что Рэн сказал правду, но я пойму все по лицу свой бывшей подружки. И шанс поговорить с Мией выдался утром следующего дня. Она, как обычно, принесла мне завтрак. Если Перриш действительно содержит ее для секс-услуг, то какого черта она прислуживает мне? Готовит, прибирает, ставит капельницы, стирает мою одежду. И ведет себя она совсем не как любовница Рэнделла Перриша. Когда она вошла в спальню и понесла поднос к прикроватному столику, я осмотрела ее иначе, пытаясь увидеть Мию глазами мужчины. Мия Лейн симпатичная девушка, и у Руана она была достаточно популярна. Стройная, миниатюрная, светловолосая с серыми глазами и нежным овалом лица. Ухоженная, стильная, но всегда немного грустная, и замкнутая. И, все-таки, глядя на нее сейчас, сложно представить, что когда-то она была проституткой, чего нельзя сказать обо мне. И куда бы я не шла, одна или даже с Саймоном, на меня всегда смотрели, как на товар. Даже в офисе Перриша. Я пыталась, пыталась слиться с толпой, сдержанно одевалась и вела себя, как невинная простушка, но мужчин не обмануть. Они все равно на меня пялились, а сколько раз по внутренней корпоративной почте я получала приглашение выпить вместе кофе?