На этот раз офис я покидаю вовремя, и сталкиваюсь с пробкой на выходе из здания. Но зато мне не приходится ждать электричку, и я приезжаю домой в половину седьмого. Есть время принять душ, накраситься слегка и переодеться во что-нибудь сексуальное. Звоню в ресторан за углом, заказываю готовую еду, одновременно раздеваясь по дороге в ванную комнату. Я не позволяю себе думать и поддаваться утреннему депрессивному состоянию. Может быть, если я справлюсь с заданием Саймона, он решит, что мой долг оплачен? Смешно, конечно. Я давно не маленькая девочка, чтобы верить в сказки и благородство мужчин.

Галлахер опаздывает и приезжает около восьми вечера, но я не выказываю недовольства. Встречаю его с улыбкой в коротком черном платье, едва скрывающем мою задницу и в туфлях на высоких каблуках. На мне нет чулок и трусиков. Не моя инициатива. Требования Саймона в отношении моего внешнего вида не меняются годами.

Он придирчиво рассматривает меня с головы до ног, пока я помогаю снять ему пиджак и провожаю в небольшую гостиную-студию, соединенную с кухней. Я сама внимательность и заботливость. Меня тошнит от своей приторности. Зато Галлахер доволен. Саймон с меня ростом, но когда я на каблуках, то становлюсь заметно выше. Думаю, ему нравится, хотя мы редко где-то бываем вместе. Саймон женат на дочери прокурора города и не хочет светиться. Я наклоняюсь над столом, наливая ему его любимый шотландский виски, который он покупает сам и привозит раз в месяц, забивая мой бар. Он смотрит на меня, и я вижу похотливую улыбку на полных губах. Саймона сложно называть красивым, но он не урод. Немного полноват, слегка лысоват, но взгляд у него цепкий, неглупый, да и глаза выразительные и непроницаемо-черные. Он умеет хорошо одеваться, всегда пользуется парфюмом и следит за собой. И у него красивые зубы… Я всегда пытаюсь помнить о его достоинствах, когда чувствую, что он возбужден и мне нужно выглядеть искренней, когда я буду стонать под ним.

— Ты была хорошей девочкой, Лиса? — спрашивает он, забираясь ладонью под мое платье, и сжимая мою ягодицу. Я напрягаюсь, невинно хлопая ресницами, не меняя позы. Он слегка хлопает меня по заднице, задрав платье до талии, жадно разглядывая обнажившееся тело. Его толстые пальцы забираются между ног, грубовато толкаясь внутрь. Закрываю глаза, чтобы он не заметил охватившую меня неприязнь. Киваю, закусывая губы и изображая желание, двигая бедрами, чтобы он поверил. Я слышу, как он тяжело дышит, поднимается со стула и встает у меня за спиной. Треск расстегивающейся молнии и позвякивание ремня. Он трахает меня над столом, держа за волосы и сыпля грязными словечками. Некоторым мужчинам легче получить разрядку унижая и оскорбляя девушку, это их заводит. Я ничего не чувствую, кроме технического проникновения чужеродной части тела в меня. Мне немного больно, потому что я совершенно не была готова. Саймон не пользуется смазкой или презервативами, которые облегчили бы мою участь. Он уверен, что я не трахаюсь на стороне. Постоянно говорит, что я окажусь на улице, если он меня поймает. Позволяя ему трахать меня без защиты, я тоже рискую, потому что не уверена, что являюсь единственной любовницей. Мне приходится проверяться раз в несколько месяцев, чтобы быть спокойной, что он не заразил меня-какой-нибудь венерической болячкой.

Надо отдать Саймону должное он не скорострел, и, вообще, с либидо у него нет проблем, хотя мне было бы проще обратное. Он пользует меня в нескольких ракурсах, прежде чем поставить на колени и отыметь в рот. Это отвратительно, особенно когда он спускает, и мне приходится бежать в ванную, чтобы выплюнуть сперму и промыть рот. Несколько раз меня тошнило, но Галлахеру плевать на мои пожелания. Для него главное его удовольствие. И он приобрел меня именно для ублажения собственных нужд. Мой голос и мое мнение не имеют никакого значения.

Когда я возвращаюсь в комнату, он уже совершенно уравновешенный и спокойный ужинает отбивной с салатом, время от времени прикладываясь к виски в стакане. Мне бы хотелось, чтоб мои мучения закончились, но я слишком хорошо его знаю, чтобы верить в это. После ужина он захочет снова… Ненасытный ублюдок.

— Я бы хотел, чтобы ты готовила сама, — произносит Саймон. — Конечно, после того, как твоя миссия в «Перриш Трейд» будет закончена, — уточняет он, опережая мои вопросы. — Расскажешь, что удалось узнать?

— Планируется поглощение «Белл Энтерпрайзис». Перриш скупает акции, — делая глоток виски, говорю я. Напиток обжигает горло, и я морщусь. Но не закусываю. Не могу заставить себя есть после того, что только что было.

— Не может быть, — Саймон вскидывает голову, убирая в сторону вилку. — Перришу они не по зубам. Он сумасшедший?

— Уже несколько недель идет скупка, секретарша Перриша сказала, что все готовятся к сделке.

— Мне нужно больше информации, — хмуро говорит Галлахер. — Цифры, гарантии.

— Это невозможно. У меня нет доступа.

— Так получи его! — рявкает Саймон. Я опускаю глаза, чтобы он не увидел полыхающей в них ненависти.

— Я попробую.

— Что еще?

— Секретарша Перриша говорит, что его жена наркоманка.

— Тоже мне секрет, — фыркнул Галлахер, вытирая губы салфеткой. Делает большой глоток виски, криво усмехаясь. — Линди Перриш полгорода знает. Ее уже отымели все, кому не лень.

Я потрясенно округляю глаза, отказываясь верить в услышанное. Такой влиятельный человек, как Рэнделл Перриш не мог допустить подобных слухов.

— Вот так, детка, бывает. Ты можешь быть королем этого е*аного мира, но никто не может тебе гарантировать, что твоя королева не окажется обычной шлюхой.

— Это сплетни, — отказываюсь верить я.

— Да брось ты. Я видел сам, как ее трахали в одном клубе. В необычном клубе, разумеется. Говорят, они туда ходили вместе с мужем раньше, а потом он отпустил ее в свободное плавание. И знаешь, что самое занятное?

Я пожимаю плечами, пытаясь не задаваться вопросом, что делал в клубе со свободными нравами сам Саймон. Наверное, мне стоит проверяться чаще.

— Линди везде рассказывает, что ее муж импотент и поэтому не реагирует на ее загулы. Можешь себе представить? Великий Рэнделл Перриш не может трахнуть собственную жену! — Галлахер оглушительно смеется. — А ему и тридцати нет. Наверное, поэтому у него мозг, как калькулятор. Надо же куда-то направлять нерастраченную энергию.

— Не думала, что мужчины любят слушать сплетни.

— Да какие сплетни крошка? То, что он извращенец, знают многие. Видимо, доэксперементировался.

— Ты завидуешь ему? В этом дело? — я не понимаю, как подобный вопрос вообще пришел мне в голову, и зачем я задала его, но зато реакция Саймона оказалась мгновенной. Он влепил мне болезненную пощечину, потом еще одну. Потом резко встал и прошел в спальню, не закрывая дверь.

— Быстро сюда, — рявкнул он. Я выпила залпом полбокала виски, прежде чем выполнить приказ. Мне стоило промолчать. Галлахер заставит меня пожалеть о сказанных по глупости словах.

И я не ошиблась…

* * *

На следующий день меня вызвали в отдел по работе с кадрами, сообщив, что я прошла испытательный срок, и после подписания необходимых документов, я получила необходимые доступы. Я знала, что если буду скачивать информацию на флешку, меня тут же вычислят, поэтому пришлось запоминать. Мне хотелось поскорее справиться с заданием Саймона и свалить отсюда. Меня пугали все эти разговоры о незаконной деятельности Перриша и его странностях. Если я попадусь, то мне точно достанется по полной. Саймон и пальцем не пошевелит, чтобы помочь мне.

В итоге я каждый вечер приносила любовнику информацию, которую удалось запомнить за день. Рисовала ему цифры и графики, диаграммы, которые отпечатались в голове, но он требовал еще и еще. Но хуже было даже не то, что я каждый день рисковала, передавая конфиденциальные данные своему любовнику, а то, что Саймон с понедельника до пятницы являлся по вечерам не только для того, чтобы получить необходимые данные, но и удовлетворить свои неуемные сексуальные аппетиты.

Никогда еще неделя не казалась мне такой длинной, а я себе такой грязной. Когда он уходил, я часами лежала в крошечной ванной, вспоминая о парне из клуба, о том, что я чувствовала рядом с ним, и как мне было просто и чертовски хорошо. Эти мысли постоянно меня преследовали. Я ложилась с ними глубокой ночью и вставала утром. Итан. Я про себя произносила его имя, вспоминая как в экстазе прокусила кожу на его плече. Это было так…

В выходные я с трудом удержалась от того, чтобы позвонить ему, но, когда в понедельник Саймон объявил, что уезжает на три дня, мои силы сопротивляться влечению к парню, который должен был стать разовым развлечением на ночь, иссякли, и я позвонила.

ГЛАВА 3


Итан


Я знал, что рано или поздно Алисия Лестер позвонит мне. Вопрос времени. Я прочитал ответ в ее глазах в то утро, когда она уходила. В глубине души я хотел обратного. Хотел, чтобы она послала меня к черту и не захотела больше никогда иметь со мной ничего общего. Однако, у нее изначально не было шансов. Я-то самое идеальное оружие, которое использовал Рэнделл Перриш в исключительных случаях. Теперь я понимал, почему Рэн выбрал меня, своего самого сильного игрока, которого он воспитал и заточил для самых сложных и нестандартных поручений. Он что-то знал о ней, больше, чем сообщил, и каким-то непостижимым образом предугадал, что девушка не устоит передо мной. Его методы казались мне спорными, за гранью моего понимания, но они работали всегда. Безотказно. Этот человек — страшный и опасный, прирожденный манипулятор, способный тонко чувствовать души людей, читать, а потом играть ими ради своей выгоды. Он может отрицать, но я уверен, что Корнелия Перриш, его мать, передала ему частицу своих способностей. Мне ли не знать? Он заменил мне старшего брата, хотя Перриша странно даже представить в такой роли, но в семнадцать лет я смотрел на него, как на небожителя, Рэн вытащил из такого дерьма, с которым я сам бы никогда не разобрался. Можно сказать, Рэн спас мне жизнь, и как бы высокопарно это не звучало, я всецело предан ему. Не из чувства долга, а потому что для меня Перриш — единственный человек, протянувший руку помощи в момент, когда я был уверен, что моей жизни пришел конец. Он помог мне обрести равновесие, простить себя и показал путь, которым я должен идти, чтобы вырваться из ада прошлого, он заставил меня поверить, что и у таких, как я есть шанс чего-то добиться в жизни. Но я никогда не питал иллюзий в отношении своего спасителя, не пытался закрывать глаза на его деятельность и поступки, которые не вписываются в нормы морали. И я знаю, что Рэнделл использует меня точно так же, как и других людей, позволяя им верить, что они оказывают ему услугу за то, что когда-то он помог решить им их проблемы. Только все это не имеет никакого значения для нас двоих… Не имело до того, как в моей жизни появилась Алисия Лестер.