Махнула рукой, не желая понимать, и пошла на выход из магазина, как вдруг задела пакетом что-то острое и он порвался. Как успела схватить банку — непонятно самой, но реакция работает отлично. Не стала возвращаться и купленное добро понесла в руках.

Только подошла к дому, как увидела как всегда элегантного, шикарного Львова около моего подъезда с огромным букетом цветов, обмотанным бумагой. Улыбнулась и пошла к нему, отмечая, что он направился в мою сторону навстречу. Увидев меня с добром, он нахмурился, а потом довольно ухмыльнулся и лениво поинтересовался:

— Лид, это намек?

Посмотрела на огурцы и с самым умным видом проговорила:

— Нет, Сережа, «Скатерть-самобранка».

Львов ухмыльнулся моему ответу, чему я тоже порадовалась, а потом вручил цветы и проговорил:

— Это тебе. Самой красивой, замечательной и чудесной женщине на свете! Вторая половина подарка будет…

Шикарно улыбнулась и, не дав досказать, примерно догадываясь, что будет, поэтому нужно первой сообщить, чтобы потом не жалел, что сделал предложение, вручила ему все, что было в руках и, схватив букет, счастливо выдала:

— Спасибо. А это тебе — конкретный намек.

Львов довольно хмыкнул и уточнил:

— А как же «Скатерть-самобранка»?!

— Это намек, Львов. Прямой намек на соленые огурцы и шоколадку, а также пеленки и подгузники. Надеюсь, умеешь пользоваться и научишь. Если нет… я сама научусь.

Вот, вроде все выдала и красиво. Хотя до романтика мне далеко.

Сергей свалил купленное добро на заснеженную скамейку, а также отобрал мой беркут, швырнув туда же, и сграбастав, нежно выдохнул в губы:

— Лид, как же я счастлив! Не придется тебя воровать и привязывать к кровати, уговаривать выйти за меня, доказывая, что ты МОЯ и никто тебе кроме меня, такого красивого, невероятного и умного не нужен.

— И скромный еще, — весело помогла, сверкая глазками.

— Без этого никак! — заверил меня, счастливо добавляя: — А теперь у меня в помощниках сын и ты никуда от нас не денешься!

— Дочь! — нагло заявила я, а потом облизнула свои губы, которые пожирал Львов, и выдохнула: — Сереж, я не подарок, но… очень тебя люблю и хочу, чтобы мы были семьей.

— Наконец-то! Услышал! — громко произнес он и жадно поцеловал, вкладывая в эту нежную ласку все, что было в сердце и на душе, что я принимала и отдавала в ответ. Внезапно поднял меня и закружил, выдыхая: — И еще я обожаю праздник Новый год, потому… что познакомился с одной очаровательной притягательной резкой красавицей, демонстрирующей боевые навыки, покорившей мое сердце.

Улыбнулась и, поцеловав в губы, выдохнула:

— Спасибо! Я тоже до сих пор под впечатлением, что даже замуж собираюсь пойти, — счастливо поведала, а потом заметила бабушек, наблюдающих за нами у подъезда, и заговорщически предложила: — Поехали в ресторан, а потом к тебе?

— К нам, — поправил он.

— Пусть так, но именно сейчас. Может, сейчас нам повезет и нас накормят… если что-нибудь не случится.

Львов засмеялся и убежденно заявил:

— Я уже заказал, правда, через два часа, но думаю, я смогу договориться с Волконским. Он не откажет.

— Договаривайся! — выдохнула, а потом покосилась на лавочку и произнесла: — Если не получится, еда у нас есть.

Сергей нахмурился, а потом проследил за моим взглядом и весело выдал:

— Ну уж нет… Будешь есть сама ночью, как все беременные, а сейчас нормально поедим.

«Я люблю маринованные огурцы… просто так!» — подумала, но промолчала. Ладно, пусть считает, что это отголоски беременности. Главное, чтобы не отбирал.

Улыбнулась, считая, что такого не случится. Да и вообще, все пустяки, важно, что они происходили рядом с ним. Все же у нас будет очень неординарная семья! Зато настоящая, где есть спорт, страсть и любовь!


Конец.