«Вот есть справедливость на этом свете!»

Ухмыльнулась и громко выдала:

— Какие люди. То-то гнилью и блевотой повеяло, а тут, оказывается, туалетные насильники воздух портят.

Девочки, которых они усердно клеили, моментально перестали хихикать и стали отходить, с волнением посматривая то на меня, то на них.

— Лида, пойдем отсюда?! Пойдем! Ты что делаешь?! Нужно уходить. Я жить хочу, — шипел мне в ухо Федя, дергая за шубу.

Чтобы не порвал мне верхнюю одежду, вручила мужчине сумку и спокойно попросила: «Держи», на что он начал причитать, но я не слушала.

— Ну ты и тварь. Видно, мало получила, да? — рявкнул первый, вытягивая лицо в мою сторону, чем походил на жирафа. Может, он болеет, по этому такой ненормальный?

— Ты уверен в своих утверждениях или напомнить, как дело было?! — насмешливо поинтересовалась, приписывая ему еще и склероз.

— Да с баблом как у меня, я уже через несколько дней дома ту сучку трахал. Притом она сама была рада.

«Нужно пробить, что там за девочка была. Вдруг несостоявшийся насильник правду говорит, украшая действительность».

— Ты видно тоже хочешь под мужика, раз нарываешься? — поинтересовался второй, откидывая пустую бутылку дорого пива, насколько смею судить по названию на этикетке, и харкаясь в снег, что выглядело ужасно.

— Ты где-то мужика видишь? Я не заметила, — невинно поинтересовалась, приготавливаясь к бою. Нужно не забыть учесть, что эти мужики любят с ножами играть.

Только он сделал шаг, как тут же отступил, смотря позади меня. Не понимая, в чем проблема, повернулась и увидела Львова. Злого, даже бешеного. Он шел к нам, сжимая руки в кулаки. Одарив Воронцова почти убийственным взглядом, Сергей перевел взгляд на обидчиков.

«Черт… вот сейчас он совсем не походил на интеллигентного адвоката. Даже рядом не стоял».

Увидев Львова, парни стали отступать к машине. Высокий блондин посмотрел на длинноволосого брюнета, похожего на заросшего аборигена, и пробурчал:

— Косой, поехали отсюда. Сучек в другом месте найдем. Не проблема.

Услышав о себе столь лестные слова, девушки скривились, и, посмотрев друг на друга, пошли в сторону театра, никак не комментируя слова, видимо, не желая связываться с мужчинами, с которыми совсем недавно готовы были уехать.

— Да кто они такие?! — гневно процедил бородач, сжимая руки в кулаки, желая кинуться в бой.

Услышав его слова, Сергей пошел вперед, а Воронцов назад, на что блондин выставил руки, и выдал:

— Э-э-э, успокойся, мужик. Мы просто с ней поговорили.

Даже забавно было наблюдать страх в его глазах, а еще интереснее просто стоять и смотреть, как меня защищают. Непривычно и довольно странно, но уже привыкаю.

— Да что ты оправдываешься? По морде дадим и сами уползут, — нагло заявил волосатый с самым самодовольным видом, постоянно дергая челюстью в разные стороны, как будто жевал жвачку.

Окинула его презрительным взглядом, вспоминая, что именно это чучело «помогло» мне с гипсом, и появилась мысль, что все же он заслуживает профилактики за некорректное поведение и грубые слова в мой адрес. И, что таить, я только об этом и думала, надеясь, что Львов не помешает. Заметив, что бородач сжимает что-то в кармане, решила, что там нож.

— Мой батя больше не будет платить ни ей, никому, — с обвинением рявкнул блондин в спину волосатому мужчине.

«Стоять. Кому это ей? Да и о чем речь?! Мне поганые деньги от этих мразей не нужны. Главное, чтобы они сидели где-нибудь в камере с такими же насильниками, и не вякали. Невероятно. Почему их отпустили и на каком основании?! Уверена, Львов в курсе, но ничего не сказал».

«И все же, что значит: не будет платить ей?!»

— А придется, — грубо отчеканил Сергей, нечеловеческий взором сканируя моих обидчиков. — Насколько помню, условием освобождения под залог являлось: внушительная денежная сумма в случае, если вы беспокоите Атаманову, и если будете замечены в нападении или в других противозаконных действиях в отношении женщины, то вас ожидает срок, увеличенный вдвое.

«Вот! Замечательно! Вот это меня устраивает, хотя набить морду таким уродам — настоящее искушение!»

Улыбнулась и с предвкушением посмотрела на борзого волосатого брюнета, отчего он мгновенно зарычал и полетел на меня.

Неожиданно. Но что поделать, если нервы у некоторых не в порядке…

Мгновенно пошла вперед, крича Львову, дернувшемуся к моему налетчику, чтобы не вмешивался. Наблюдая за ножом в руке нападавшего, высчитывая удобный момент, увернулась, выбивая коленом нож, выламывая руку в обратную сторону, ударяя в нос, тут же вставая напротив, пока он рычал и хватался за лицо. Не теряясь, продемонстрировала хорошую реакцию на быстроту ударов в пах, живот, по спине, заваливая на пол, скручивая, чувствуя удовлетворение.

Была так занята, что не сразу среагировала на возгласы. Задрала голову и увидела, как Львов боксирует второго, поблизости со мной. Надо же… Блондин хоть и возмущался, но кинулся следом за брюнетом, чтобы помочь другу.

«Правильно. Вместе лежать на снегу с разбитыми мордами куда интереснее, чем наблюдать в сторонке. Дружно!»

Поднялась, и, замечая, как бородач харкается кровью, коварно улыбнулась, считая, что справедливость существует. Поэтому факт, что разбила ему нос и лицо вполне заслужено. Про лицо… Асфальт так заманчиво притягивал к себе, что не удержалась и несколько раз ударила его, рассчитывая, что теперь мужик больше не будет так несерьезно относится к женщинам. Урод. Теперь во всех смыслах!

Взглянув на Сергея, нелюбезно поинтересовалась:

— Я надеюсь, теперь они нормально сядут?

— Да, — категорично сообщил Львов и, вытянув телефон из пальто, начал звонить, объясняя ситуацию и называя адрес.

Дождалась, пока он отключится, я только хотела сказать, как послышался извиняющийся голос Феди, присевшего рядом со мной.

— Лид…

Посмотрела на него и резко выдала:

— Да.

Воронцов замялся на секунду, вжимая шею в куртку, а потом протянул мне сумку и виновато проговорил:

— Знаешь, ты, наверное, права. Я… Мы… В общем, я пойду. Ты… возьми сумочку, чтобы случайно не потеряла.

Молча приняла, стараясь не улыбнуться. Некрасиво получится, если начну смеяться, когда выламываю руку мужику, чтобы он не шевелился, реагируя на трусость Феди. Зачем обижать человека? Рада, что он понял все, пусть вот так грубо получилось. Зато эффективно.

Воронцов улыбнулся и, слегка сжав мою руку, попросил:

— Если что, звони. Буду рад с тобой поговорить. Клубничные йогурты за мной.

Кивнула, считая, что теперь творожки буду ассоциировать только с ним, и не исключено, что перестану их покупать. Мужчина поднялся, и, что-то промямлив Сергею, который сегодня не был расположен к разговорам, лишь гневно смотрел на всех, особенно на Федора, пошел к пешеходному переходу.

В общем, через пятнадцать минут, моих обидчиков забрали, я дала показания, и сидела на скамейке, наблюдая, как Львов разговаривает по телефону, а после с полицейскими. Ждала своего спасителя, чувствуя, что конкретно замерзаю.

На мгновение задумалась, размышляя, как так получилось, что Сергей оказался здесь? Хотя… с другой стороны, что здесь непонятного? Львов Артур — любимый мужчина Кристины — это же хитрый агент, который что нужно Сергею, то и сливает. Надо же нам с Быковской на братьев Львовых было нарваться. Хитровымудренных таких.

— Ты замерзнешь! — резко раздался голос, а потом почувствовала теплую ладонь на своей руке.

Посмотрела в глаза мужчине и спокойно произнесла:

— Отвези меня домой. Я очень устала.

Львов секунду молчал, желая что-то сказать, но сдержался, что меня обрадовало. Хотелось уже не припираться, а спокойно помолчать, чтобы прийти в себя и согреться. Устала. Тяжелый день, да и вечер неудачный. Поднявшись, пошла рядом с Сергеем, мечтая спросить про его женщину, но пока не стала. Спасителю не предъявляют претензий. Вот через полчасика нормально будет.

В машине мы не разговаривали. Но терпение у мужчины закончилось, и он не стерпел, гневно выдавая мне:

— И что это за мужик, с которым ты ходишь в кино, когда мне сказала, что будешь решать, стоит ли со мной связываться или нет?

Возмущенно посмотрела на него, удивляясь вопросам в таком наглом тоне с нотками разочарования, когда сам вчера с женщиной кувыркался. Хотя… странно, что Львов разрешил кому-то отвечать за свои звонки. Не такой он мужчина, чтобы доверить свой телефон особе, с которой встречался несколько дней, после того, как мы приняли решение отдохнуть друг от друга.

Посмотрела на него прищуренным взглядом, отмечая сдерживаемую ярость, обиду и что-то темное в глазах, что вызывало во мне предвкушение, дикие желания, которые пыталась заглушить на корню, и ледяным тоном поинтересовалась:

— Львов, а ты не обнаглел? Или есть немного?

— Я? Обнаглел? Это ты решила попытать счастья с другим, — гневно выдал он, сам себя распаляя, тут же раздраженно интересуясь: — И как? Понравилось?!

— Понравилось! — рявкнула, считая, что такой ответ будет нормальным для Львова, вспоминая каково было мне после общения с его дамочкой. Заслужил! Предатель, а еще возмущается.

Мужчина озверел. Гневно посмотрел на меня, а потом резко развернул машину в сторону остановки, давая по газам, резко останавливая.

Просканировав меня с головы до пят, отчего почувствовала невероятный адреналин, бегущий по венам, мужчина отчеканил:

— То есть тебе понравилось, Лидия? Я тут стараюсь не звонить, надеясь, что она соскучится, и не будет тянуть неделю, а ей нормально встречаться с… трусом.

— Ну… не всем быть бесстрашными героями, — любезно сообщила, тут же повышая тон, переходя к главному: — И откуда такие благие мысли?! Это ты на своей девке так решил? Какой молодец!