Амалия Март - Взрывная Шипучка

Медведь бледнеет с каждой минутой и кажется, вот-вот ему понадобится настоящая медсестра. Но это он ещё самое интересное не видел! Глянь, какой хвостик у этой свинки, а что под ним, уууу. Сейчас твоя температура ещё скакнет!

Сгибаюсь перед именинником так, чтоб огромная поролоновая задница торчала аккурат перед его носом и начинаю неспешно стягивать с себя гигантские красные труселя. Эротично, судя по ржачу его друзей, не выходит, но это ж блин, попец свиньи, чё хотеть-то?! Зато зрелищно!

Особенно момент, когда чёртовы липучки на башке трещат, и огромная голова с меня сваливается, откатываясь на добрый метр. Вот я попала!

Стою, боюсь пошевелиться. Он же сейчас меня узнает. А эти придурки ещё и снимают все на телефоны. Завтра же окажусь на Ютубе, как горячая новость. Нет, нет, нет! Падаю на колени и остервенело ползу за поросячей башкой. Быстро натягиваю ее на себя и погружаюсь в темноту. Что за? Где прорези для глаз?

Начинаю задыхаться. Нащупываю мягкий пятачок на затылке и давай крутить голову, а она, зараза, туго идёт, цепляется за дурацкие липучки. Ещё чуть-чуть и задохнусь тут. Начинаю паниковать, вскакиваю, бегу, как мне думается, прямо к двери, чтоб снять с себя все снаружи, но врезаюсь в стену и падаю. Благо, костюм мягкий, амортизация что надо, но блин, башка опять соскакивает и катится куда-то, а я лежу и смотрю в темные сердитые глаза нависающего сверху мужчины.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Совпадение? — гремит он надо мной. — Не думаю!

Складывает руки на груди, напоминая, за что я его "Медведем" наградила. А снизу вверх он еще мощнее и более грозным выглядит. Лежу, не шевелюсь. Даже сказать что-то боюсь, вон, наступит своей огромной лапой и все… была Майя и нет Майи. Все, пора завязывать с этой работой. Опасно для жизни!

— Макс, что за представление в двух актах ты мне устроил? — переводит взгляд куда-то влево. — Сначала полуголая на балконе, теперь разодетая вот в это… Я же сказал, меня твои МГИМОшницы не интересуют!

— Ты о чем вообще? — раздается веселое сбоку.

И вот, надо мной нависает еще и пухляш-заказчик. Всматривается в лицо и тихо присвистывает.

— Да тут, похоже, полный комплект, а я думал, в этих костюмах только страшилища танцуют!

— Серёгин, я тебя рачленю за твои забавы. Забирай свою театралку и отдавай ключи от моей квартиры!

Супится Медведь.

— А ключи тут при чем? — не понимает пухляш.

— При том! Я тебе один раз сказал, не интересует. Второй раз сказал. Может, мне тебе на лбу вырезать, чтоб ты отвалил со своими тупыми приколами? Мне сейчас не до малолетних давалок!

— Э-э-э, — подаю я признаки жизни. — Это кто тут давалка? — гневно возмущаюсь, перекатываюсь на живот и начинаю, как гусеничка подбирать себя с пола. — Я аниматор! — кричу, стоя задницей вверх.

— А я — штурман космического корабля, — безэмоционально говорит Медведь. — Все, праздник закончен.

Слышу за спиной хлопок двери и когда оборачиваюсь, передо мной только заказчик с пришибленным выражением лица и двое таких же старперов.

— Но мне же все равно заплатят, да?

Майя

Карман приятно греет хрустящая оранжевая купюра.

И пусть престарелый Казанова упирался, не желая оплачивать то представление, что я устроила, от Пигги ещё никто не убегал! В смысле, я сумела популярно донести до него, что бывает с теми, кто отказывается платить. И в этот момент Дон Корлеоне мной бы гордился! Не хватало только кота на коленях, чтоб многозначительно поглаживать его в самые напряженные моменты моих угроз, но поросячья голова с лихвой его заменяла! Даже придавала особенного шарма моим доводам. Пускай, я нагнала ему с три короба, и вряд ли тот впредь будет пользоваться услугами нашего агентства, а еще может от Аллы знатно влететь, если пухляш пожалуется, но не он же вторую неделю на жёсткой макаронной диете сидит. У меня эти дешевые спагетти скоро из ушей лезть будут!

А так хочется уже нормально пожрать.

Запихиваю огромный поролоново-синтетический костюм в пакет, поросячью голову зажимаю подмышкой и выхожу на свежий воздух. Зябко ежусь от вечерней прохлады и своих куриных мозгов, которые даже не подумали захватить хотя бы джинсовку. Смотрю на экран айфоши и издаю протяжный стон. Пока я там изображала главаря развлекательной индустрии, метро закрылось. Придется тратиться на такси, а так не хотелось использовать сегодня яркую бумажечку, заработанную буквально потом и кровью…

Включаю сначала приложение Яндекс. Такси, надеясь сэкономить, но после пары безрезультатных минут поиска свободных машин обращаюсь к Gett и Uber. И везде глухо… По "эконому" никто ехать не хочет, а по "стандарту" я могла бы недельку в Маке питаться.

Грустно опускаюсь на тротуар недалеко от шумного входа в бар и обнимаю свинячью башку, которая так не вовремя меня сегодня подвела. С самым безрадостным предчувствием до посинения обновляю свой запрос в приложениях такси. Кожа начинает нестерпимо чесаться от недавнего контакта с дешевой синтетикой и я, нервничая ещё больше, раздираю ее ногтями, оставляя белые бороздки на руках.

— Не заплатил? — доносится из темноты справа.

Я вздрагиваю, не заметила, что там кто-то стоит. Хотя как такого Медведя можно не заметить — загадка.

— Заплатил, — бурчу я, стараясь не вглядываться в темноту, всё-таки от этого мужика мороз по коже.

— Тогда почему бы нормальное такси не заказать?

— А Вы почему не заказали?

— Заказал, оно в пути.

— Повезло, — выдыхаю я и замолкаю.

О чем еще с этим недружелюбным великаном разговаривать?

— Тебе сколько лет-то? — звучит неожиданный вопрос.

— Уже все можно, — зачем-то язвлю я.

А самой холодно — пипец. Сижу, растираю предплечья, хоть ты танцуй здесь, чтоб согреться. А такси все "не найдено".

— Ты подумай… Взрослая уже. Как перед мужиками раздеваться, так мозгов хватает, а как одеться по погоде — нет?

На плечи ложится тяжелая теплая ткань. Меня сразу окутывает уже знакомый терпкий запах, такой, очень мужской, взрослый. Не слащавый унисекс какой-нибудь, а тот, что бывает только у таких мужиков до мозга костей. Чем-то похожим пользуется и отец.

Вскидываю глаза вверх и встречаюсь с густыми насупленными бровями. Привет, мохнатые, вы снова чем-то недовольны?

— Объективно говоря, я и не раздевалась, это Пигги…

— А я не про сегодня!

Медведь наклоняется и присаживается рядом со мной на тротуар. Его огромные руки устрашающе складываются на груди. Как завороженная смотрю на перекатывающиеся мышцы, загорелую кожу и татуировку, обвивающую левый бицепс. Рисунок в полумраке не разглядеть, но глаз все равно не оторвать. Какой-то трепет зарождается внутри.

Это голод, однозначно.

Словно в подтверждение, желудок издает утробные звуки, сравнимые разве что с криком Годзиллы, нападающей на город. Медведь рядом хмурится еще больше, оглядывая мою тощую тушку. Скользит по острым коленками и выпирающим ключицам, я ежусь под его пристальным взглядом, и мне вдруг становится очень жарко. Это все его замшевая куртка, точно.

К входу в бар подъезжает новенькая БМВ, телефон Медведя пиликает входящим сообщением. Вот за ним и приехали, чудесно. Смотрю на экран своего Айфона — ничего, пусто, ни одной машины. С ужасом представляю, что придется снять с плеч спасительную куртку и остаться тут в одиночестве дожидаться таксиста-благотворителя, готового в субботу поработать за копейки.

И прежде чем подумать, выкрикиваю:

— Подбросите меня?

Брови в очередной раз сходятся на переносице, темные глаза прожигают насквозь.

— Я же сказал, не интересует, — как для дебилки повторяет он.

— А я уже сказала: я не давалка. Я аниматор! — приподнимаю в руках поросячью голову, как бы в доказательство.

— Аниматоры меня тоже мало интересуют.

— А замерзшие голодные девушки в беде? Хоть до Макдональдса подбросьте, — встаю в полный рост и переминаюсь с ноги на ногу.

Мужчина тяжело выдыхает.

— Ладно, — наконец, говорит он. — Садись.

Радостно подпрыгивая, ныряю в салон тепленькой немецкой тачки. Закидываю свой баул с устрашающей звериной головой на заднее сиденье, сама плюхаюсь рядом. Медведь садится спереди к водителю.

— Спасибо, — дотрагиваюсь до его плеча с благодарностью, тот дёргается, как ужаленный, стукаясь о дверь машины. Ненормальный какой-то, совсем тю-тю. — Я не заразная!

Возмущаюсь и снова начинаю чесаться. Проклятый костюм! Вижу, как в зеркало заднего вида на меня таращится таксист. Ой, да это все поролон, не ссы!

Раздираю теперь уже колени, а желудок тем временем начинает все громче бунтовать. Ещё один странный взгляд в зеркало. Что? Ну, что? Я растущий организм, хоть по мне и не скажешь, мне нужно питаться!

Машина начинает движение, я все яростнее натираю кожу, пытаясь унять зуд. Еложу по сидению, пытаясь жесткой обивкой салона немного помочь себе, и приглушенно шиплю от удовольствия. Машина резко тормозит. Водитель кидает на меня взгляд, потом на Медведя спереди и на ломаном русском выдает: я больных не вожу, выходите!

— Это кто тут больной! — возмущаюсь я.

— Выходите, — громко повторяет он.

Медведь оборачивается на меня, смотрит на пальцы, жадно раздирающие кожу ног и очевидно хочет что-то сказать.

— Это все костюм! — опережаю я его.

— Выходите! — водитель таращится на то, как я до крови разодрала кожу и орет не своим голосом.

Ой, да подумаешь, небольшая царапина! У меня просто ногти острые, понятно?! Даже смешно, ей богу!

Но спустя пару минут мне становится совсем не до смеха, когда я остаюсь стоять посреди незнакомых высоких многоэтажек с поросячьей головой подмышкой и гневно сопящим на ухо Медведем, смотря удаляющейся БМВ вслед.