Нэнси Холмс - Взрослые девочки

— Почти приехали, — произнес Рас, миновав небольшой указатель, на котором было написано «Сан-Луис-Обиспо». В нескольких милях от указателя Камилла разглядела невысокие деревянные строения. Через несколько минут автомобиль остановился у въезда в Сан-Симеон.

Охранник спросил имя Раса.

— Да, сэр, мистер и миссис Херст ждут вас наверху. Полагаю, вы были здесь раньше, сэр?

— Был, — ответил Рас, — несколько лет назад. Тогда, помню, на дороге попался лось, и мне пришлось целый час ждать, пока он не соблаговолил меня пропустить.

— Наши дорожные знаки гласят, что преимуществом при движении пользуются животные, — улыбнулся охранник. — Вряд ли вам опять попадется этот лось. Не исключено, что вы встретите стадо зебр или оленей, но эти мгновенно разбегутся. Вот карта, сэр. На всякий случай я отметил здесь все повороты к замку.

По-прежнему в густом тумане, они начали пятимильный подъем на вершину горы. Когда позади остались три четверти пути, машина неожиданно выскочила из облаков в яркий солнечный свет, и Камилла впервые увидела замок.

— Боже, какая красота! — воскликнула девушка. — Это самое сказочное место из всех, где мне приходилось бывать!

— Вершина, на которой построен замок, называется Ла-Куэста-Энкантада — Очарованная гора, — сказал Рас. — Так прозвал ее сам старина Херст.

— И вы называете это «ранчо»? Ничего себе ранчо! Это самый большой зоопарк в мире! Я никогда не видела, чтобы на воле разгуливало столько животных! Смотри: зебры, олени, антилопы…

— Не стану утверждать, что в Америке таких мест множество, — довольно произнес Рас. — Я очень рад, что нам удалось сюда вырваться. Когда был жив мистер Херст — кстати, мы называли его Вождь, — тут было еще лучше. Здесь побывали все знаменитые киноактеры. У него был частный поезд, на котором сюда каждый уик-энд доставляли знаменитостей из Лос-Анджелеса. Причем никому не позволялось привозить с собой слуг или горничных — каждый сразу же по прибытии получал индивидуальную прислугу. Пить спиртное в комнатах не разрешалось, но это правило мы все потихоньку нарушали. Ты сама все увидишь; здесь чертовски здорово, я даже не знаю, с чем это можно сравнить. Большой зал достигает в длину сто футов, один этаж представляет собой имитацию раскопок Помпеи, там немало вещей, пролежавших под слоем пепла с семьдесят девятого года нашей эры. В столовой одновременно могут разместиться больше сотни человек, а на длинном обеденном столе выставлен ряд бутылок с кетчупом.

— Рас! Посмотри, какие цветы! Просто не верится!

Рас рассмеялся.

— Я рад, что ты обратила на них внимание. При жизни хозяина здесь трудилось не менее тридцати садовников. Я даже не представляю, во что постепенно превратится это место без него. Уникальный был человек. Он любил наблюдать за работой садовников, а потом говорил своим неповторимым скрипучим голосом: «Неплохо было бы разбить несколько клумб». На следующее утро весь холм превращался в огромную цветущую розовую клумбу.

— По-моему, нас кто-то встречает, — пробормотала Камилла.

— Конечно, — откликнулся Рас. — Это дворецкий. А вот направо, пожалуйста, не смотри. Там бассейн, я хочу сам тебе все показать.

Дворецкий по имени Морган проводил Камиллу и Раса в «Каса дель соль», один из трех гостевых коттеджей, расположенный у подножия Ла-Каса-Гранде. Два других назывались «Каса дель мар» и «Каса дель монте». Коттеджи были зарезервированы для семьи Херстов и их гостей.

— Вождь называл их «бунгало», — сказал Рас, в то время как Камилла восхищенно оглядывала громадный коттедж, заполненный бесценными произведениями эпохи Ренессанса.

— Конечно, если для него все это ранчо… В моей комнате ванна больше, чем любая ванная в Бленгеймском дворце[1]!

— Не сомневайся, сантехника у тебя тоже получше, чем во дворце, — рассмеялся Рас, бросая в нее подушку. — Кстати, не поленись полистать каталог на столе. Там перечислены все сваленные в этой комнате сокровища.

Камилла взяла в руки тяжелую книгу в кожаном переплете.

В дверях показался Морган с банными халатами для них обоих.

— Мистер Маршалл, мистер и миссис Херст приглашают вас немного выпить перед обедом в «Каса дель монте». Сейчас они в бассейне «Нептун». Наверное, вам тоже захочется искупаться.

— Отлично, — сказал Рас. — Кам, надевай халат и закрой глаза. Ты ведь еще ничего не видела.

Бассейн «Нептун» напоминал огромный аквамарин. В длину он достигал ста четырех футов и вмещал в себя семьдесят пять тысяч галлонов воды. Бассейн был выложен белым с черными прожилками мрамором. В нем купались и нежились у кромки воды поразительно красивые женщины. Вокруг возвышалась украшенная цветами каменная колоннада. Шумел небольшой водопад, несущий в бассейн свежую прохладную воду.

Рас представил Камиллу семейству Херстов и их гостям.

Следующие несколько дней навсегда запечатлелись в памяти Камиллы. Они с Расом обошли буквально весь замок, забирались в самые укромные уголки ранчо, а по вечерам совершали удивительные прогулки при луне. Билл Херст развлекал гостью рассказами о своей семье, а Рэнди Херст познакомила ее с одомашненными животными из зоопарка.

В первую ночь, услышав львиный рык, Камилла закричала от ужаса. Она оказалась права: это действительно был лев. Клетка помещалась недалеко от «Каса дель соль». Однажды вечером, когда они с Расом остались одни в бассейне, Камилла разразилась хохотом.

— Что с тобой, дурашка?

— Да вот смотрю на тебя и думаю: насколько же мы с тобой похожи. Ты ведь тоже хочешь, чтобы все это принадлежало тебе. Рас, мы с тобой одинаковые — оба стремимся к богатству.

— Ты права. Я действительно хотел бы быть Херстом.

— Придет день, и, у тебя будут такие же бассейн и вилла. И у меня будут.

Магическая атмосфера замка пьянила Камиллу. Она вдруг почувствовала к Расу неожиданную нежность. Единственное, что ее смущало, была его холодность. Когда они оставались наедине или занимались любовью, эта холодность бесследно исчезала, но в присутствии посторонних он относился к ней как к обоям на стене или прислуге. Это раздражало Камиллу, хотя она и понимала, насколько смешно выглядят ее претензии. Но тут она ничего не могла поделать — это была чисто британская реакция на происходящее. Открытые, независимые американцы отнеслись бы к этому иначе.

В последний вечер, уже успев попрощаться с Херстами, Камилла приготовила Расу коктейль.

— Рас, мне никогда не было так хорошо, — промолвила она.

— Ты ведь еще ни разу не проводила ночь в постели Папы Римского? — спросил он, привлекая ее к себе.

— Никогда. И любовью в постели Папы не занималась ни разу, — призналась Камилла, усаживаясь к нему на колени.

— Неужели за всю жизнь тебе не пришлось переспать с Папой?

— Прекрати, — оборвала его она, удивившись своей резкости. — Знаешь, у меня были увлечения, но ничего подобного я никогда не испытывала. Ты действительно великолепен.

Ей показалось, что он дразнит ее только потому, что ни разу не слышал от нее настоящего признания.

— Иди сюда, глупышка, и помолчи, — сказал Рас. — Меня не волнует, сколько у тебя было мужчин. Будет еще больше. Ты создана для любви.

Он развязал пояс у нее на платье и швырнул его на пол, следом упало и само платье. Руки Раса заскользили по обнаженному телу Камиллы. Потом он поднял ее на руки и уложил на постель Папы Римского. «С каждым разом он становится все лучше и лучше, — подумала Камилла. — И я тоже».

— Кам, — сказал он, когда начало светать.

Голос Раса долетел до нее сквозь сладкий, глубокий сон. Наверное, хочет предложить что-нибудь на следующие выходные, лениво подумала она, в то время как руки Раса снова стиснули ее тело. Но вместо этого он овладел ею грубо и неистово, словно желая доказать свое превосходство и власть. От прежней нежности не осталось и следа. Пораженная его резкостью и жадной, животной настойчивостью, Камилла начала сопротивляться.

— Прекрати, черт бы тебя побрал! — крикнула она. — Ты делаешь мне больно!

Кам выпрыгнула из кровати, набросила халатик и вышла на балкон. Вокруг царила предрассветная тишина, но внутри у нее все кипело от обиды.

Вскоре Камилла почувствовала, как он осторожно обнял ее. На лице Раса снова появилось хорошо ей знакомое выражение заботы и ласки.

— Господи, Кам! Прости. Я не соображал, что делаю.

К нему снова вернулась нежность. Он отнес ее в кровать.

— Это тебе приснилось, — прошептал он, ласково обнимая Камиллу. — Плохой сон, вот и все. Извини меня.

Его высочество принц Баракет Сафат Осман Абдель Рахим знал, что не уснет. Он даже не пытался улечься в постель, о сне не могло быть и речи. За обедом он выпил подряд несколько чашек крепчайшего турецкого кофе — сейчас за это придется платить.

«Как все-таки странно, — размышлял принц. — Я пил кофе, чтобы не уснуть на скучнейших послеобеденных выступлениях, а теперь не смогу сомкнуть глаз даже под страхом смерти».

На самом деле кофе тут был ни при чем, и Баракет это понимал. Он никогда не спал более пяти часов за ночь.

Тарек, его теперешний водитель, стоял рядом с машиной, ожидая распоряжений. Спутники Баракета решили заехать в единственный в этом бедном городишке ночной клуб, но Баракету вдруг захотелось побыть одному. Деловые разъезды длились уже шесть недель подряд. Подобные путешествия приходилось совершать ежегодно; такова была цена его дохода в сотни миллионов долларов, фунтов стерлингов, лир, марок и франков. Вот наконец и его вложения в судостроительную верфь в черноморском порту начали приносить прибыль. Пройдет еще несколько лет, и турецкая доля вырастет и сравнится с французскими и немецкими вложениями.