Помимо цветочника, в комнате еще был жандарм из восьмого отделения. Тот в нетерпении шаркал ногами, ожидая конца службы, чтобы наконец поесть.

Священник закончил молитву. На какое-то мгновение он задержал ничего не выражающий взгляд на друзьях Сейл, затем без единого слова вышел из комнаты.

Дельфина повернулась к Паскаль, консьержке Сейл, и тихо спросила у нее по-французски, кто позаботится о погребении. Старуха показала на дверь, через которую вышел священник.

— Где Ги? — спросила Камилла. — Неужели он не придет?

— Он в Париже, — сказала Дельфина. — Перед отъездом из Лондона я позвонила ему, хотела договориться о встрече, но он отказался. Я была уверена, что он придет. Должно быть, это он прислал цветы. Он знал, как Сейл обожала красные розы.

«В этой ужасной комнате есть, конечно, цветы и от Ги», — подумал Рас. Когда Джордж уехал в аэропорт и оставил его одного, Рас подошел к столику портье и дал ему клочок бумаги.

— Здесь указан адрес на левом берегу, — сказал он. — Обзвоните все известные вам цветочные магазины, пусть пришлют все имеющиеся у них красные розы. Отправьте одного из посыльных на цветочный рынок, велите ему купить все до единой красные розы и отослать по тому же адресу. Цветы должны быть там не позже чем через час. Вы меня поняли?

— Разумеется, месье. — Лицо портье оставалось невозмутимым.

— Это возможно?

— Конечно, возможно, месье Маршалл. Я все понял.

— Вряд ли, — проворчал Рас. — Я сам ничего не понимаю.

В руке портье оказалась крупная банкнота.

— Благодарю вас. Все расходы запишите на мой счет.

— Разумеется, месье. Будут распоряжения по поводу карточки с именем отправителя?

— Нет, карточка не нужна.

Рас смотрел на укутанных в меха Камиллу, Дельфину и Алию. Подруги подошли к гробу, чтобы последний раз проститься с покойной. Все три женщины были полны жизни и выглядели весьма благополучно. Расу показалось, что Камилла выглядит даже чересчур благополучно. «Чем она, интересно, занимается, что так располнела?» — подумал он. В ней с трудом можно было узнать прежнюю Камиллу. Дельфина достала из сумочки платок и вытерла слезы.

— Не надо, дорогая, — сказала Камилла, — все кончено. Пора идти. Ей мы уже ничем не поможем.

— Бедняжка, — всхлипнула Алия. — В этом гробу она похожа на ребенка.

Алия вздрогнула, вспомнив злополучный вечер, на котором они с Баракетом поссорились. Слава Богу, все обошлось.

— Я не поеду на похороны, — сказал Баракет. — Поезжай с Камиллой и Дельфиной. Вы были добры к ней. К сожалению, она ничему у вас не научилась.

Вокруг огромного черного «роллс-ройса» собралась небольшая толпа, удерживаемая на безопасном расстоянии суровым взглядом Тарека. Едва завидев женщин и их спутников, он быстро открыл дверцы, торопясь покинуть неприятное место. Тарек заботливо укрыл ноги женщин легкими пледами и закрепил откидные сиденья для Джорджа и Раса.

— Поехали в ресторан «Гран Вефор», Тарек, — сказала Алия.

— Слушаюсь, ваше высочество, — откликнулся он, со вздохом облегчения выезжая на бульвар Сен-Жермен.

Столики в ресторане были украшены высокими хрустальными вазами, в которых красовались длинные ветви ослепительно белой сирени. Джордж заказал бутылку шампанского и попросил метрдотеля принести меню через полчаса.

— Когда в ней начали происходить эти перемены? — спросила Дельфина. — Джордж, Камилла, вы наверняка помните ночь, когда мы впервые встретились с Сейл и Ги. Я была очарована ее красотой — как сейчас вижу прекрасное лицо с серьезными и в то же время трогательными глазами. Она выглядела чрезвычайно застенчивой…

— Нет, — сказал Джордж, — так только казалось. Два года в Париже, толпы поклонников и платья от Диора не пошли ей на пользу. Она делала все, что хотела. Люди живут по-разному. Кто-то предпочитает ничего не делать, кто-то настойчиво идет к цели, а кому-то на все плевать. Сейл относилась к последним. Она обладала красотой и талантом, но наплевала и на то, и на другое.

— Да, верно, — согласился Рас.

— Откуда вам знать? — не выдержала Камилла.

«По-моему, она тоже начинает разваливаться на части», — подумал Рас.

— Не будем к ней слишком требовательны, — сказала Дельфина. — Мы оказались сильнее, мы вместе. Не всем это дано. Не забывайте, она была всего лишь девчонкой из маленького висконсинского городка. Париж вскружил ей голову.

— Ты тоже всего лишь девчонка из Гонолулу, — возразил Джордж, — а Камилла — девочка из английской деревни. Алия выросла в глубинке Турции. Почему вы не позволили себе опуститься?

Джордж надеялся, что Камилла его слышит.

— Джордж, в тебе говорит предубеждение, — отозвалась она. — Дельфина находилась под защитой семьи с весьма консервативными взглядами, меня тоже воспитывали в строгости. Не знаю, в каких условиях росла Сейл. В свое время мы выкидывали номера на пару, но иногда, даже на мой взгляд, она заходила слишком далеко. Решив покончить с этим, я вернулась в Лондон, а Сейл продолжала опускаться все ниже и ниже. Она уже не чуралась знакомств с преступниками, сутенерами и прочими темными личностями. Дельфина немало высказала мне по этому поводу. Только права Алия: Сейл — просто несчастная девочка.

— Все зависит от мужчины, — заметила Алия. — Не знаю, что бы со мной стало, если бы не Баракет. Ги слишком поздно в нее влюбился. Для бедняжки уже не существовало никаких ценностей. Ее душа была неизлечимо больна, и никто не мог ей помочь.

Алия вспомнила Сейл на вечере у Грациеллы. Алия никогда не ревновала к Сейл. Ей с самого начала было жаль эту девушку.

— Вам, конечно, лучше знать, — пожал плечами Джордж. — Взрослые девочки вроде вас не совершают подобных ошибок. Мне трудно винить в гибели Сейл Париж, но временами его излишества повергают меня в полное недоумение. Я начинаю думать, что со мной что-то не так.

— Зато здесь лучшая в мире кухня, — вставил Рас. — Давайте что-нибудь закажем. Благодаря самолету Баракета и приглашению Алии сегодня вечером мы будем в Лондоне.

Джордж подозвал метрдотеля.

— Раз уж мы в Париже, городе музеев, считаю, надо полюбоваться полотнами знаменитых мастеров. А девушки пусть идут по магазинам.

— Почему бы нам потом не зайти в бар «Ритца» и не выпить по бокалу мартини? Я всегда расстраиваюсь после музеев. Я мог бы купить эти картины, но Лувр ни за что не расстанется с ними, — заметил Рас.

Перед тем как отправиться на выставку импрессионистов, Джордж и Рас немного прогулялись. После выставки они сидели в баре «Ритца», пока в половине шестого за ними не приехал Тарек.

— Я рад, что все позади, — сказал Рас. — Разумеется, я не имею в виду картины, они были великолепны. Я говорю о похоронах.

— Это невозможно забыть, — ответил Джордж. — Все, что осталось от безупречной красоты и загубленной жизни.

— Какие они все-таки разные.

— Кто?

— Сейл с ее ошибками… Как отличается она от Дельфины, Камиллы и Алии. Ты часто называешь их взрослыми девочками. Мне кажется, ты имеешь в виду именно это.

— Да, — ответил Джордж. — Они в состоянии понять очень многое. Им известно, что такое мужчины, деньги, власть. Но они также помнят о жертвах, дисциплине, боли и терпении, поэтому идут к своей цели иным путем. Наделенная добрыми качествами, любящая женщина бесценна для мужчины. Одновременно с достойным мужчиной она получает в награду целый мир. Сейл этого так и не узнала. Она несла с собой разрушение. Дельфина, Алия и Камилла вобрали в себя лучшие человеческие качества. Дельфина украшает жизнь Кеннета, а он, в свою очередь, является ее гордостью. Такую любовь не часто встретишь. Какой путь проделала Алия от простой девчонки без гроша за душой до всеми любимой и уважаемой женщины с прекрасным образованием, верной спутницы Баракета? За внешней бравадой Камиллы скрывается напряженный поиск ответов на мучающие ее вопросы. Я уверен, она их найдет.

— А мне почему-то все время попадаются женщины, для которых самое главное — деньги, — проворчал Рас. — Они думают только о себе.

— Этим и отличаются от них наши взрослые девочки. Они думают о других, — улыбнулся Джордж. — Маленькие девочки думают лишь о себе. Им не хватает главного.

— Чего же?

— Серьезности. Кажется, для Камиллы настало время принимать решение.

— Жизнь сложна.

— Ум, деньги, воля и смелость позволяют сделать ее проще.

— Боже, не многовато ли? — рассмеялся Рас.

— Это не все. Нужна еще удача. Однажды мне пришлось быть свидетелем того, как Дельфина принимала решение. Она сделала это сгоряча, и я боялся, что она совершит непоправимую ошибку.

— Трудно в это поверить. Мне кажется, она само совершенство.

— Так и есть. Приехав в Нью-Йорк, бедняжка влюбилась в Райана О'Рорка. В ее душе бушевала настоящая буря. Любовь к Райану ослепляла и переполняла Дельфину. Но даже такое чувство не смогло изменить Райана. У него всегда было несколько связей одновременно. Когда Дельфина впервые узнала об этом, она пришла в ярость. Одолеваемая доселе неведомыми ей чувствами, она то произносила напыщенные речи, то начинала браниться. И все-таки ей удалось справиться со своими эмоциями. Конечно, она никогда не могла бы смириться с подобной ситуацией. Однажды она даже вернулась к нему, подчинившись зову плоти, а не голосу разума. Должен признаться, я не на шутку рассердился, узнав об этом.

Нельзя было знакомить ее с Райаном. Он вел себя как обыкновенный мартовский кот. Он запятнал мою белоснежную принцессу, создаваемое мною творение. Мы отправились в Европу. Я видел, как она страдала. Каждый день я замечал темные круги под ее прекрасными глазами. Но именно там, на корабле, посреди океана она обрела свое истинное «я». И дело было не в гордости и даже не в умении владеть собой. Она поняла, насколько важно иметь вкус и быть разборчивой с мужчинами. Неделю спустя она познакомилась с Кеннетом на моей яхте. Он сразу полюбил ее, но я боялся, что Дельфина еще не готова к подобной встрече. Однако инстинкт абсолютно верно подсказал ей, что за человек Кен. Образованный, богатый и надежный. Сначала она не испытывала к нему любви, но когда он признался в своих чувствах, решила, что полюбит его и отдаст ему свое сердце и душу. Это было решение зрелого человека.