Нэнси Холмс - Взрослые девочки

Потом Алия все-таки уснула, а когда проснулась, в комнате находился Тарек.

— Принцесса Фал, у меня пока нет новостей о его высочестве, но здесь леди Килмур и миссис Беннет. Они ждут почти час.

— Ждут? — возмутилась Алия. — Почему никто мне не доложил? — Она напрочь забыла, что приказала служанкам ее не тревожить. Однако Дельфина и Камилла… Конечно, если бы она знала, что они придут…

Она побежала в ванную, причесалась и умылась.

Дельфина и Камилла сидели в гостиной за круглым столиком. Перед Камиллой, как всегда, стоял бокал шампанского; Дельфина пила кофе. Алия на мгновение задержалась в дверях. Она ведь даже не знала, с чем они пришли. Дельфина тут же подскочила к ней, обняла, поцеловала и отвела к столу. Алия не знала, что сказать. Ее душили слезы.

— Да, натворил он дел, — сокрушенно покачала головой Камилла, взяв подругу за руку. — В результате пришлось самому же и расхлебывать. Как ты ко всему этому относишься?

— Не знаю, — честно сказала Алия. — Я так устала, что ничего не соображаю. Баракет исчез. Я очень боюсь, что это он убил Энтони. И еще я боюсь, что он больше не вернется. Я не знаю, что мне делать.

Она была безмерно рада видеть Камиллу и Дельфину, своих лучших подруг. Но что они о ней думают?

— Что вы обо мне теперь думаете — выслушав Энтони?

— Принцесса есть принцесса, — ответила Дельфина. — Какая разница, откуда она? Не понятно, почему ты нам раньше все не рассказала. Неужели ты думаешь, что мы бы к тебе изменились? По мне, так даже наоборот…

Алия поняла, что перед ней настоящие друзья, которым все равно, какого она происхождения.

— Я не имела права говорить об этом без разрешения Кеннета. А разве он ничего не рассказывал?

— Алия, ты же его прекрасно знаешь. Он скорее пойдет и расскажет что-нибудь «Голосу Америки», чем поделится тайной со своей женой!

— Между прочим, — сказала Камилла, — Дельфина права. Теперь мы любим тебя еще больше. — Она не могла видеть слезы в глазах подруги.

— Что же мне теперь делать? — сдавленным голосом воскликнула Алия и разрыдалась — очевидно, сказывалась усталость. Кроме того, ее очень тронула забота Дельфины и Камиллы. Но главное, конечно, Баракет. Она его любила и хотела, чтобы он вернулся. И у нее были все основания опасаться, что как раз этого и не произойдет.

— Остается одно — ждать, — сказала Дельфина. — Кеннет очень хочет, чтобы ты ему позвонила. Не согласишься ли…

— Конечно! — воскликнула Алия. — Как ты думаешь, он приедет? Вот единственный человек, кто может знать, где находится Баракет.

Когда наконец раздался звонок Раса, ярость Камиллы не знала границ. Он и Сейл целую неделю не вылезали из номера в «Ритце». Послали горничную в магазин напротив, и та притащила кучу шелковых платьев и пижам. Среди них не было ни одной вещи голубого цвета. Розовые, желтые, коралловые, белые — любые тона и расцветки, кроме голубого. Потом в номер принесли парфюмерию и украшения — длинное жемчужное ожерелье и серьги. Косметикой Сейл не пользовалась. Она была красива от природы.

Целыми днями они занимались любовью, спали и разговаривали. Пили и ели тогда, когда им этого хотелось, невзирая на время суток. В номер приносили газеты, журналы и книги.

— Красные розы, — говорила Сейл и закрывала глаза. — Хочу красные розы.

Каждое утро горничная ставила на ночной столик новый букет.

— Ты сама как роза, — улыбался Рас. — И так же быстро увянешь, если не возьмешь себя в руки.

— Я ничего не могу с собой поделать. Это саморазрушение. Как волна — накрывает меня с головой, и я теряюсь. Мне становится все равно. Понимаешь, все равно.

— Это не саморазрушение, — возражал Рас. — Это безволие. Пора задуматься о своем образе жизни. Существуют определенные правила, и их следует соблюдать.

— Ну как ты не понимаешь! — удивлялась Сейл. — Говорю тебе, мне все равно.

— Неужели ты не можешь отказаться от наркотиков?

— Легко, — рассмеялась Сейл и щелкнула пальцами. — Вот так. Они для меня ничего не значат. Про меня говорят, что я наркоманка, но это неправда. Ты же сам видишь: мы здесь целую неделю, и мне ничего не надо.

— Сейчас тебе есть чем заняться, — рассмеялся Рас и легонько толкнул ее коленкой. — К тому же неделя — вовсе не срок. Я заберу тебя в Калифорнию и покажу самому дорогому доктору.

— Нет, — покачала головой Сейл. — Это лишнее.

— Ладно, — кивнул Рас. — Возьми по крайней мере мой телефон. Позвони, когда я тебе буду нужен.

— Со мной все будет в порядке, — прошептала Сейл.

«Пока он здесь, со мной все будет в порядке, — повторила она мысленно. — Интересно, где сейчас Ги? И когда он меня заберет?»

Рас позвонил Камилле накануне отъезда. Сейл смотрела, как он растерянно вертел в руках трубку. Было ясно, что у него нет ни малейшей возможности вставить хоть слово. Наконец он заговорил:

— Камилла, теперь ты знаешь, где я и чем занимаюсь. У тебя есть Джереми. Я бы ни за что не приехал в Париж, если бы знал, что ты будешь с ним. Я не против наших встреч, но я не собираюсь водить его за нос. До свидания.

Закончив разговор, Рас собрал свои вещи и поцеловал Сейл.

— Все, мне пора в Орли. Водителю я заплатил, он отвезет тебя, куда ты скажешь. Будь умницей.

С этими словами он уехал.

Алия прождала в Париже целую неделю и поняла, что Баракет сюда не вернется. Он говорил, что она может самостоятельно отправляться в Лондон. Дельфина и Камилла уехали, Алия осталась одна. Делать ей было совершенно нечего, ожидание окончательно ее измотало. Ей отчаянно хотелось все бросить и укатить в Кушадасы, в «Йали-Беяз»… но Баракет говорил про Лондон, и она не осмелилась поехать в другое место.

Энтони уже не поможешь. Не осталось ни одного свидетеля, ни одного очевидца преступления. Французская полиция потеряла интерес к этому делу, остальные тоже скоро о нем забыли. Поскольку счета Энтони оплачивал Баракет, все вещи покойного переслали в «Крийон»; Алия и Тарек их благополучно выбросили.

В Лондоне Алия продолжала ждать известий о Баракете. Она позвонила Яну и рассказала обо всем, что произошло. Он внимательно ее выслушал. Болдуин давно хотел ей помочь и знал, что его звездный час рано или поздно настанет.

— Баракет запретил мне тебя видеть, и я не хочу нарушать его приказ. Не знаю, что он может с тобой сделать.

— Тебя это волнует?

— Конечно.

— Алия, я понял, что мы не увидимся. Ты ни о чем не волнуйся. Жди Баракета, а я буду ждать тебя.

Алия скучала и тосковала по Яну. Настоящий друг, он любил ее и принес себя ей в жертву. К тому же он был единственным мужчиной в ее жизни, которому она отказала. Всем остальным ей приходилось уступать. Это делало его еще дороже. Алия продолжала ждать.

Спустя два месяца после злополучного вечера Баракет пришел домой. Когда он появился, Алия находилась в детской, целовала ребятишек на ночь. Дети завизжали — они соскучились по отцу. Ребятишки повисли на нем, требуя немедленно с ними поиграть и больше никогда не оставлять их так надолго.

— Дорогая, — сказал Баракет, — не могли бы мы поужинать вдвоем? Примерно через час?

— Разумеется, — ответила Алия.

Он даже не протянул ей руки. Она тоже боялась проявить свои чувства.

Алия распорядилась, чтобы накрыли столик в комнате с изумрудами. Ей показалось, что роскошь этого помещения идеально соответствует их воссоединению.

Она тщательно оделась. Балмэн прислал ей вечернее платье из белоснежного шелка, идеально подходящее под бриллианты.

За ужином Баракет ни словом не обмолвился о том, где пропадал целых два месяца. Он говорил с Алией так, словно они расстались сегодня утром. После кофе она решилась спросить:

— Баракет, ты знаешь, что произошло с Энтони?

— Узнал только сегодня от Тарека, когда он забирал меня из аэропорта. А что?

— Это ты его убил?

— Зачем? После того как он все рассказал, в этом не было ни малейшего смысла. Пойдем, пора спать.

Алия встревожилась. Это был совсем другой Баракет — чужой и настороженный. Ей постоянно казалось, что он ее проверяет, ждет, когда она ошибется. Одна надежда, что хоть постель вернет прежние отношения. Хорошо бы.

Баракет вошел в спальню в халате. В руках он держал поднос, на котором стояла бутылка ракии. Вот и отлично, подумала Алия: первый раз в жизни ей по-настоящему захотелось выпить. По крайней мере удастся согреться и растопить возникший между ними лед. Она вернет возлюбленного при помощи ласк — когда-то же она завоевала его таким способом. Пришло время все повторить. Он никогда не мог перед ней устоять. Сейчас перед ней был посторонний, но через несколько минут в нем проснется человек, которого она знает и любит, ее муж, ее любовник. Она сделала внушительный глоток.

Баракет исполнял свой супружеский долг, не позволяя ей даже пошевелиться, чтобы доставить ему удовольствие. При этом он говорил ей вещи, которые Алия никогда прежде от него не слышала. Грубые, резкие слова, пошлости и гадости. Она чувствовала, что его переполняет ненависть. Он любил ее так, словно хотел заразить этим отравленным чувством. Ей не удавалось к нему прикоснуться, почувствовать его, приласкать. Он был груб, страшен и ненасытен. Завершив акт животной страсти, он влепил ей мощную пощечину. Алия закричала — больше от испуга, чем от боли, — и он ударил ее еще раз, гораздо сильнее. Затем вылез из постели и голый побрел в ванную.

— Баракет, не уходи! — крикнула вслед Алия. — Помнишь, как я просила тебя остаться в Париже? Это ничего, что ты меня ударил, ничего. Делай что хочешь, только не оставляй меня одну. Пожалуйста, не уходи. Я так хочу, чтобы мы были вместе, чтобы все было как раньше…