Нед и Айона кивнули друг другу в знак согласия.

— Не-ее-еет, — проревел Ангус, явно находившийся под действием передозировки кофеина. — Мы просто поставим здесь… кое-какие штуки. — Снова заскрипел фломастер.

— Анг, эти строители только посмотрят по сторонам и засмеют нас, дружище!

— О, очень хорошо! — Скрип, скрип. — А ты хоть раз не мог бы заткнуться и начать мыслить позитивно?

Айона, даже не видя его, совершенно точно знала, какое у Ангуса было выражение лица, когда он говорил эти слова.

Нед энергично кивнул и указал на надпись «при переполнении заведения посетители могут сидеть здесь».

— А где ты хочешь поместить винный погреб, а?

Нед взял красный маркер, который Ангус забыл там, где нарисовал контуры будущей двери. Айона подумала, что это делается, исключительно чтобы пустить пыль в глаза строителям, поскольку существующая дверь казалась совершенно приемлемой, но, даже если бы у нее и были какие-то недостатки, им все равно вряд ли дали бы разрешение переносить вход. Но все же пусть строители будут в курсе того, насколько честолюбивы их замыслы.

— Стой здесь, чтобы я мог тебя обрисовать, — шепотом велел ей Нед.

— Зачем?

— Ты — довольный посетитель. То есть я с помощью этого рисунка привлекаю будущих посетителей. Замечательно, вот здесь и стой. А теперь, пожалуйста, подними левую руку, как будто держишь кружку. То, что надо…

Айона переносила вес с одной ноги на другую и хихикала, пока он рисовал между ее ног, одетых в джинсы.

— На твоем рисунке будет казаться, что я… Нед! — Она не договорила и засмеялась.

Нед, присев на корточки, чтобы нарисовать ее ботинки, поднес палец к губам и кивнул в сторону другого конца бара, где Ангус и Джим напряженно перебирали возможности расположения телефонных розеток. Айона заставила себя не смотреть вниз.

— А тебя не беспокоит состояние здешней кухни? — шепотом спросила она. Нед покачал головой. — Может быть, тебе стоит об этом подумать?

— Я знаю тех ребят, которые придут этим заниматься. Они умеют работать хорошо и быстро, а Джим, я знаю, вложил немалые деньги в приличное оборудование, так что… — Нед пожал плечами. — Нельзя же беспокоиться обо всем сразу, да? — Нед встал, но продолжал говорить так же тихо. Он серьезно посмотрел на нее, и Айона почувствовала неловкость, понимая, что это камешек в ее огород, хотя и замаскированный под реплику мимоходом. — Нужно просто сказать людям, что и где тебе нужно сделать, и потом пусть они этим и занимаются. То есть, когда в ресторане посетитель заказывает отбивную с картошкой, он же не идет на кухню и не следит за тем, чтобы я не слишком ее пережарил, да?

— Да. — Айона забрала у него маркер и пририсовала силуэт маленькой собачки, задравшей ногу, как раз рядом с силуэтом посетителя.

— Даже когда ты даешь людям советы, то совершенно необязательно самой все за них делать, — убедительно сказал Нед, и в голосе его звучал намек.

— Спасибо, спасибо. Я все поняла.

— Иногда те, кто дает советы, — произнес Нед с сильным акцентом, который можно услышать в Карлайле, — меньше всего сами к ним прислушиваются.

— Как, например, твоя бабушка.

— Она самая.

— Кстати, как же давно я не слышала твою бабушку, — нашлась Айона, чувствуя себя почему-то уязвленной. — Ты только подумай, кем бы ты мог стать, если бы последовал хотя бы половине тех советов, которые она тебе дала.

— Я вот о чем. — Нед поднял руки. — Ты пытаешься лезть в жизнь Мэри и разбираться с ее проблемами, а в результате развестись могут не только она и Крис, но и кто-то еще. — Но не успела Айона ничего ответить на это или спросить, откуда он все знает про Мэри или, боже сохрани, почему считает, что она и Ангус женаты, как он уже скрылся за углом, легкий, гибкий, ступающий бесшумно, как кошка, в своих потрепанных кроссовках.

Айона с минуту стояла и терла свои усталые глаза, но это было только поводом, чтобы прийти в себя после таких слов. Нед редко вмешивался в чужую жизнь, почти никогда ничего о ней не говорил. Более того, чаще всего он производил впечатление человека, который явно не обращает внимания на происходящее вокруг; Айона подумала, что это у него могло быть особой тактикой, работавшей весьма эффективно.

Но потом она попробовала систематизировать свои мысли и поняла, что не в состоянии разобраться, что скрывалось за необычным интересом со стороны Неда, так как все инстинкты говорили ей только одно: лечь и уснуть.

А потом она устало прошла за угол (украшенный теперь загадочной фразой «Это будет здесь», написанной большими буквами, неровным почерком Джима, — замысловатыми, но торопливыми штрихами). Мэри все так же храпела в той же позе, в которой они ее оставили, а Нед в это время обрисовывал все закругления ее неподвижного тела, — на стене рядом с ней он уже нарисовал многозначительную вереницу пивных кружек.

После всего этого показалось вполне логичным обрисовать Неда, вставшего в позу метателя дротиков, — в качестве иллюстрации, отражающей использование иронического оборудования, придуманного Тамарой, — честно сказать, то ли что-то было подмешано в печенье, которое Айона нашла под сиденьем в машине Неда, или доза кофеина, которую она могла употребить без последствий, резко снизилась, потому что после этого они сочли совершенно необходимым нарисовать шкаф с надписью «Переход в другие миры — здесь» неподалеку от Мэри, которая не проснулась даже от их плохо сдерживаемого хихикания.

Джим застал их, когда они уже начали рисовать силуэт Безумного Сэма на высоком табурете, и только благодаря тому, что в подвале в этот момент что-то стряслось с электричеством, они не получили от Ангуса по головам тяжелым пробойником.

Глава 15

Строители, как и обещали, прибыли в субботу рано утром. Айона и Мэри (проснувшаяся с мигренью и с загадочными знаками на джинсах, нарисованными красным фломастером) торопливо удалились, а примерно через три часа, проведенных среди грохочущего металла и резких высказываний в адрес обойного клея, который вылезал совершенно непотребным образом, Джим и Ангус тоже ушли, оставив строителей продолжать начатое. Они были первоклассной командой, хотя Айоне казалось, что к их достоинствам можно отнести в основном скорость работы.

Единственная заминочка в этом прекрасно организованном и слаженном процессе вышла, когда в субботу, в одиннадцать утра, приехала на мотороллере Тамара, чтобы посмотреть, как реализуются ее планы, в соответствии с которыми реконструированный паб должен был бы выглядеть примерно как королевская глазурь на безе. Увидев, что в помещении ходят строители, она на всякий случай решила вытащить Джима из кровати и войти только с ним; Нед в это время слонялся по кухне и ел сэндвичи с беконом, но исчез в тот самый момент, когда Тамара постучала по стеклу заднего окна.

Джим торопливо завязал кушак на своем жалком халатике и подошел к окну. Он частенько думал, что Тамарин мотороллер является для нее идеальным видом транспорта, поскольку каждый раз, приезжая на место назначения, она снимала шлем и встряхивала головой так, что ее золотистая грива рассыпалась по плечам, как в рекламе шампуней. Сердце его забилось чаще, когда он понял, что на этот раз она сделала это уже на кухне.

Джим засуетился, начал споласкивать чашки, чтобы попить кофе (все что угодно, только бы не дать ей увидеть паб в его нынешнем состоянии); он все еще вспоминал о прекрасном фонтане волос, похожем на рекламу шампуня «Тимотей», когда она непринужденным тоном задала ему свой первый вопрос.

— А где Нед? — Ее короткие ноготки стучали по шлему.

И это был только первый из многочисленных вопросов, которые она задала ему в то утро, — большинство из них начинались со слова «Почему?»

— Э-э, пошел в рыбный магазин? Еще он говорил что-то насчет беседы с теми, кто хочет работать у него на кухне. — Подход Неда к вопросам подбора персонала было сложно назвать «проведением собеседований».

— А когда привезут кухню?

Джим пролил кофе на стол и, пока Тамара с интересом смотрела на нераспечатанные письма, вытер лужицу не особенно чистыми трусами, которые как раз собирался положить в стирку.

— Устанавливать кухню начнут сразу после того, как уйдет строительная бригада, то есть в воскресенье вечером. Так оно запланировано.

Тамара хмыкнула, отложила письма и достала блокнот.

— Я отдала Ангусу экземпляр моего эскиза оформления, который надо было передать строителям. Они его получили?

Джим сглотнул. Так трудно врать человеку, на которого хочешь произвести впечатление. Он умел громоздить ложь огромных размеров, как и всякий агент по недвижимости, но врать по мелочи ему плохо удавалось. Кроме того, самым несправедливым образом Тамара монополизировала право задавать вопросы, а Джим оказался вынужден отвечать на них.

— Я знаю, что Ангус дал им какие-то планы, так что, наверное, это твои, да. Будешь печенье?

— Спасибо, не буду, сейчас я питаюсь только сырыми овощами. И кофе. — Она судорожно моргнула несколько раз. Тамара могла, в рамках программы детоксикации организма, отказаться от мяса, молочных продуктов и алкоголя, но без кофе обойтись не могла никак. Только кофеин мог отвлечь ее от ощущения острой нехватки белого вина. — А какой у тебя кофе? Он выращен без искусственных удобрений?

Когда Джим уже не смог придумать, как ее удержать еще подольше, — и в этот момент Тамара как раз догадалась, что за хлопнувшей входной дверью, скорее всего, скрылся вышедший из квартиры Нед, — тогда они отправились в «Виноградную гроздь» — впереди вышагивала длинноногая Тамара, а Джим, немного отставая от нее, любовался ее кожаным комбинезоном, вроде того, что носила Эмма Пил[37].


Тамара не оценила юмора, скрытого в надписях и рисунках на стенах, — это даже Джим мог бы предугадать, ведь она не находилась под воздействием всех тех искусственных стимуляторов, которые они принимали накануне. Более того, первой ее реакцией было зловещее молчание.