— Это кого? — поднял глаза Рик. — Тамару? Она сегодня все путает, как никогда, — такое впечатление, что она работает по какому-то другому меню.

— Или же действует по указанию звезд, — предположил Марк. — Вы Телец, и вам полагается говяжья голень.

— А ну заткнулись, — огрызнулся Габриэл, возвращаясь от холодильника с огромной банкой мороженого. — Не сметь так говорить о моей цыпочке, поняли?

— О твоей цыпочке? — не сдержался Ангус. Может быть, его и Тамару сближает одинаковое отсутствие чувства юмора. Потом он вспомнил, что, начни он сейчас ссориться с Габриэлом, в той части мысленного списка, где подбирались поводы вернуться на старую работу, наберется столько пунктиков, что вопрос окажется решенным, и воздел руки. — Извини, извини, извини! Считай, что я ничего не говорил. Где Нед?

— Вот там, — показал Габриэл с двусмысленной улыбкой.

Нед стоял, прислонившись к стене; выглядел он страшнее смерти.

— Нед, с тобой все в порядке? — Только не это! Ангус почувствовал, как от одного взгляда на Неда у него самого кровь отхлынула от лица. Он бросился к Неду и положил ему руку на лоб. Ему показалось, что он потрогал рыбу. — Марк, принеси Неду воды! Ладно, дожарь эту проклятую форель! Рик! Рик! — Он махнул рукой в сторону гриля. — Оставь пирог и иди доделать то, что готовил Нед!

— Но это же…

— Наплевать, это сладкое, пусть подождут. Попроси Мэри подать им пока десертное вино. — Ангус обхватил Неда за плечи и повел его к выходу из кухни через черный ход. — Ты что же, Нед, дружище, тебе надо подышать свежим воздухом. Тебя не…

Вместо ответа Нед поднял крышку мусорного бака, и его стошнило.

— Господи, Ангус, я себя чувствую просто… — Он покачнулся и закрыл рот рукой.

Ангус тактично отвел глаза. Может, у него развилась паранойя, поскольку ему уже начала мерещиться некая связь между тем, что стошнило Неда, стошнило Айону, и тем, что оба держали в секрете ее экзамен, и… Господи, да что же за этим стоит?

В животе у него снова зашевелился ужас, но он отогнал его. Нет. Если он хоть в чем-то уверен насчет Айоны, так это в том, что она ему не лжет.

Если не вспоминать об экзамене в автошколе.

— Ангус!

— Ну, что еще случилось? — Он повернулся и увидел Тамару, вошедшую на кухню с самодовольным выражением лица.

— Знаешь, кто сидит в углу, Да?

— Не знаю и знать не хочу. Послушай, Неда вырвало. Может, ты нам что-нибудь объяснишь, Нед? Что ты мог такое съесть, отчего тебе стало плохо? — Ангус наклонился к нему, и Неда снова стошнило в мусорный бак.

Тамара с ужасом глянула на пирог с птицей, который несла на блюде.

— Что ты ел, Нед? — спросил Ангус. — Скажи сейчас же, потому что если оно включено в меню, то нам надо немедленно забрать его назад.

Нед сделал неопределенный жест в сторону рабочего стола около холодильника.

Все они посмотрели в ту сторону: на столе стояла коробка из-под маргарина, полная песочного печенья в виде сердечек, большая миска с кремом, лимонный пирог, мешок с грибами и пароварка со сливочной карамелью, только что вынутой из духовки.

— Разве все это не нужно убирать в холодильник? — запальчиво спросил Ангус. — Надо же соблюдать санитарные требования, или как? А здесь микробы и все такое.

Рик понюхал миску с кремом.

— Странный запах, — сказал он. — Может, крем испортился?

— Тебя этому научили в кулинарном колледже? — насмешливо ответил Габриэл. Он схватил миску и попробовал крем. — Все в порядке. А вкус у него, как ты красиво выразился, странный, потому что это, черт возьми, creme au beurre mousseline[89]!

Нед с трудом поднял голову, и в его стальных серых глазах, чуть налитых кровью, светилось негодование профессионала.

— Я тебе уже говорил про французские штучки, мерзавец. У нас здесь современная британская кухня, а не всякий выпендреж… — Продолжение его фразы заглушил поток рвоты, но основную мысль Габриэл вполне уловил.

Его красивое лицо помрачнело, как предгрозовое небо, и он окинул взглядом кухню.

— Ну, блин, совершенно очевидно, отчего все сейчас блюют!

— Отчего? — спросил Ангус. Он видел, как съежились Рик и Марк, стараясь скрыться из его поля зрения, и понял, что от них поддержки ждать не приходится. Во всем теле он ощущал выброс адреналина. Разбираться с людьми Ангус умел. Он же юрист. Его этому прекрасно научили! Что самое главное, его уже не волновало, что думает о нем Габриэл, поскольку иметь с ним дело, скорее всего, придется теперь совсем недолго.

— Да это все из-за твоего гребаного любительского лимонного пирога, а то как же? — Габриэл презрительно скривил губы. — В чем дело? Ты положил туда яйца, у которых истек срок годности? Или ты не до конца разобрался в рецепте?

— Заткнись! — проревел Ангус, глядя на него через стоявший между ними стол. — И все забери!

На лице Тамары читался ужас, — она уже подумывала, не побежать ли ей за Айоной, которая всех успокоит и не даст Ангусу перекроить симпатичное лицо Габриэла. Хотя у Габриэла были хорошо видны накачанные мускулы, она знала, что в ярости Ангус преображался, как древний кельтский герой.

Мэри вошла на кухню из бара, — лицо ее было пепельного оттенка, и она не замечала, что творится вокруг.

— Ангус, у тебя в кабинете не найдется обезболивающего? — спросила она. — Мне так плохо.

— Вот оно! — Габриэл округлил глаза с самодовольным видом. — Я же видел, что она тоже его сегодня ела.

— Что? Что я ела? — спросила Мэри, потирая виски. У нее никогда еще не было такой сильной головной боли, а ведь ей так хотелось доработать до конца смены. — Тамара, у тебя нет какой-нибудь гомеопатической ерунды, которую ты обычно берешь с собой?

Все, кроме Мэри, уставились на пирог. От него осталась только половина, и она аппетитно поблескивала в свете неоновой лампы.

— Сегодня из всех сладких блюд больше всего заказывали именно его, — отметил Марк, будто в защиту своего босса. — И все эти женщины в углу тоже его взяли.

— Да, ведь из-за того, что сразу после него начинает тошнить, его можно считать достаточно низкокалорийным, — издевательским тоном пошутил Габриэл.

— С лимонным пирогом все в полном порядке, — повторил Ангус. Голос его прозвучал на угрожающе низкой ноте. — Я приготовил пирог поменьше, который мы с Айоной съели вчера, и с нами было все в порядке.

— А с Айоной все в порядке? — спросила Мэри, будто не воспринимая ничего из того, что творилось вокруг. — Я ее только что видела, и, как мне показалось, ей… — Но тут она вспомнила, что ей совершенно не полагалось подниматься сейчас наверх, а по свирепому взгляду Ангуса она почувствовала, что эту тему лучше не обсуждать.

— Мэри, ты ужасно выглядишь, — только и сказал он. — Наверное, тебе стоит пойти прилечь на полчасика. Лайам справится в баре один, не так ли?

Мэри нервно кивнула.

— Отлично, в таком случае нам придется обходиться только без троих. — Ангус закатил глаза. — Как я думаю, в баре не найдется никого, кто хорошо разбирается в кулинарии, или как?

— Да-да, там как раз есть такие люди, — с готовностью сообщила Тамара. — У нас сидят Фэй Машлер[90] и Чарльз Кэмпион[91]. Они пишут что-то типа путеводителя по лондонским пабам, или вроде того. Кажется, им у нас нравится, и…

— Все, приехали, — провозгласил Ангус, воздев руки. Он слышал об этих людях. Вот и последний пунктик — он возвращается на старую работу. Теперь уже все не важно. Можно уже не обращать внимания на крики. Или на то, как надули губки Габриэл и Тамара. — Тамара, немедленно пойди и забери у посетителей все сладкие блюда — все, где есть сливки, яйца, да-да, и лимонный пирог тоже забери.

— Но… — произнесла Тамара с перепуганным лицом.

— Меня не волнует, что ты им скажешь, — просто принеси все обратно, а ты, — бросил он взгляд на Габриэла, — либо найди взамен что-нибудь из холодильника, либо можешь уже сегодня призадуматься о том, что будешь делать дальше, со своим недействительным допуском к работе.

На лице Габриэла тут же появилось совершенно другое выражение.

— А при чем тут мой допуск к работе? Тут же…

— Об этом мы поговорим позже, — мрачно сказал Ангус. — Так вот. Марк…

Марк посмотрел на Ангуса с таким выражением, как будто от него вот-вот потребуют приготовить и подать в качестве горячего блюда собственную печень.

— Ангус! Мне нужно сейчас же с тобой поговорить! — Джим прошел через кухню и направился в кабинет. Он выглядел свирепым, что для него было совершенно не характерно, и размахивал пачкой бумаг. Узел галстука болтался у него примерно посередине груди. — Я… Я… просто в ярости!

— Давайте же! — приказал Ангус, обращаясь к потрясенной компании на кухне. — Делайте, что я сказал! — И он пошел в кабинет вслед за Джимом.


К своему удивлению, он увидел, что Джим наливал себе приличную порцию бренди в кофейную чашку.

— Я думал, что ты не притрагиваешься к подношениям нечестивцев! — удивился Ангус. Он не понимал, почему до сих пор не разрыдался. В какой-то момент сегодняшнего вечера, — он не заметил, когда именно, — трагедия превратилась в настоящий фарс. Буквально солнечным сплетением он с мрачной убежденностью ощущал, что придется вернуться работать в офис. — Мне-то казалось, что ты считал взятки в виде бренди под Рождество ниже достоинства добропорядочного коммерсанта? Или эти заявления делались в пользу Тамары?

Джим залпом выпил бренди, крякнул с бесстыдным видом и еще больше ослабил галстук.

— Налей мне тоже! И где ты вообще был, а? — продолжал Ангус, стараясь не обращать внимания на то, что Джим вел себя точь-в-точь как персонаж из мыльной оперы. — Если ты сейчас скажешь, что обрюхатил Чарм, и именно поэтому она ушла с работы, то это будет как раз то, чего мне не хватало. Да нет, можешь даже сказать, что от тебя забеременела моя девушка, и…