– Нельзя, – ответила Элоди, входя на кухню, и по нервам Муссы опять больно резануло то, какой худой она выглядела. Возникло острое желание усадить ее, как ребенка, на колени и кормить всем подряд. – Если у них есть что-то вроде рыбы с овощами на пару, то было бы прекрасно.

Мусса сделал заказ и снова уставился на Элоди, стоящую посреди кухни. Похоже, они оба чувствовали неловкость, оказавшись снова на той территории, буквально каждый квадратный метр которой еще недавно был свидетелем их близости.

– Хочешь принять душ? Еду привезут в течение часа, а парни скоро тоже начнут собираться.

– Парни? – удивилась Элоди.

– Да. Думаю, нам понадобится небольшая силовая поддержка, когда мы поедем забирать Валюшу.

– Не хочешь посвятить меня в свой план?

– Не хочу, чтобы ты лишний раз волновалась.

– О да, теперь я чувствую себя гораздо спокойнее, – усмехнулась Элоди.

– Элоди, я обещаю, что все расскажу, и мы вместе решим, подходит ли мой план, когда все соберутся. А сейчас давай ты искупаешься и немного отдохнешь. Тебе помощь в ванной нужна? – сказав, Мусса тут же замер, поняв, как прозвучал.

Черт возьми, теперь Элоди может подумать, что он принуждает ее к близости. А самое хреновое, он и сам слышал, с какой тупой надеждой прозвучал его вопрос. Он дебил, просто жалкий дебил! Он, мать его, хочет коснуться влажной кожи, хочет, чтобы она нуждалась в его помощи и присутствии каждую минуту, и даже не может скрыть это желание в своем долбаном голосе.

– Я хотел сказать… то есть… я не имел в виду… – Боже, он лепечет, как гребаная девчонка. – Черт возьми, Элоди! Я пытаюсь сказать, что не собираюсь приставать к тебе, ни в коем случае. Просто я подумал, что, может…

– Ты хотел сказать, что я очень паршиво выгляжу, и ты боишься, что я упаду, разобью голову и залью твою роскошную ванную кровью? – неожиданно улыбнувшись, сказала Элоди.

– Да… Черт, нет! Элоди, не прикалывайся надо мной! Я имел в виду совсем не это! Я пытаюсь сказать, что ты ничего мне не должна, в том числе и терпеть мою близость, и я просто хотел тебе помочь, – ну да, он просто гений, теперь она решит, что Мусса считает ее непривлекательной и ужасно выглядящей, а женщины так это любят! – …Хотя, млин, не то чтобы я не хотел большего… О Господи!

Мусса, застонав, провел по лицу руками. Он выглядит просто как мямлящий черте что слабоумный. Куда девалось все его обычное красноречие? Он всегда мог заливаться соловьем, очаровывая очередную цыпочку, а сейчас стоит и лепечет, не в состоянии и двух слов связать. Хотя чего уж там! Элоди не впервые на него так действовала.

– Я могу взять твой халат, как раньше? – тихо спросила женщина.

– А? Да, конечно. Халат, рубашку, все, что посчитаешь нужным. Ты дома, Элоди.

Когда она ушла, Мусса оперся о кухонную стойку, тяжело выдыхая. Его халат опять будет на ее коже. Элоди снова будет сидеть напротив в его кухне и есть с ним за одним столом. В их кухне. Пожалуй, жизнь не такая уж и стерва.

Думать о болезни Элоди и даже о том, что ее может не стать в его жизни прямо сейчас, когда она в нее едва вернулась, он себе просто запретил. Пока пусть это отойдет на второй план. Они должны вернуть Валюшку и научиться жить рядом. Научить друг друга. Хотя Мусса понимал, что, похоже, учиться придется в первую очередь ему. Ведь это он полный дилетант в вопросе построения хоть каких-то отношений, а тем более проживания с кем-либо в одном пространстве. Ведь у него даже с братом с двенадцати лет были отдельные комнаты. Так что, похоже, его ждет масса новых впечатлений.

А что касается болезни Элоди… Мусса старательно убеждал себя, что живут они в двадцать первом веке, и лечится почти все. Нужны только деньги. А деньги он найдет, об этом Элоди волноваться не придется. Главное, чтобы она доверилась ему.

В дверь позвонили. Ну что же, похоже, команда силового освобождения Валюши из той гребаной тюрьмы начала собираться.

К тому моменту, когда Элоди вышла из ванной в его халате, на просторной кухне собрались уже и Марат, и Череп с Аяксом, тоже другом Муссы по прежней жизни беспечного ездока. Мусса усадил всех за стол и на все нетерпеливые расспросы попросил немного подождать. Он слышал, как открылась дверь в ванной и замер в ожидании появления Элоди и ее реакции, ведь сейчас она опять окажется в окружении тех, перед кем он унизил ее тогда, поведя себя, как последняя тварь. Элоди вошла на кухню и замерла, узнавая присутствующих. Мусса быстро подошел к ней и приобнял за талию.

– Ох ты черт! – вырвался у Марата шокированный выдох, и Мусса гневно глянул на него, взглядом требуя не пялиться на Элоди.

Он предупреждал брата, что Элоди больна и выглядит сейчас не так, как прежде, но, похоже, такого он все равно не ожидал. Быстро опомнившись, Марат выдавил улыбку.

– Привет, Элоди, – негромко сказал он.

– Здравствуй, Марат. Как поживаешь?

– Я… – Марат опять мазнул взглядом по осунувшемуся лицу Элоди. – У меня все хорошо.

Элоди кивнула, и ее лицо осветилось застенчивой улыбкой, словно она извинялась перед всеми, что так выглядит.

– Конечно, я должен был сделать это очень давно, Элоди, – решительно сказал Мусса, становясь у Элоди за спиной и обнимая ее сзади, опирая спиной о свою грудь. – Но так как все присутствующие уже в курсе, что довольно долго я был безмозглым и самовлюбленным ослом, то мне позволена еще одна попытка. Итак, Элоди, позволь тебе представить моих друзей и соратников по тем безумствам, что мы творили в бурной юности. Это Череп и Аякс.

Неожиданно суровые на вид байкеры резко поднялись, и первым к Элоди шагнул тот, кого Мусса назвал Черепом.

– Владимир Черкасов, – неожиданно церемонно поклонился Элоди здоровенный байкер, что, учитывая его внешний вид и хриплый голос, выглядело довольно комично. – И все безумства, о которых говорит этот трепач, – чистой воды его больные фантазии.

– Ага, а ты выпускница пансиона для благородных девиц! – фыркнул Мусса.

– Именно так. Только работаю под прикрытием, – и Владимир выдал просто ослепительную улыбку.

– А ну, сядь на место, пока я тебе не врезал, – шутливо пригрозил ему Мусса. – Нечего тут хвост свой распускать.

Череп, продолжая улыбаться, отступил, и Элоди протянул руку второй парень.

– Анатолий Ромин, – парень пожал руку Элоди так осторожно, будто страшно боялся, что она сломается в его ладони.

– Да вы сговорились, что ли? – пробормотал Мусса. – А теперь, друзья-предатели, познакомьтесь с моей невестой и будущей женой – Элоди Фотеевой.

– Да ты гонишь! – выкатил удивленные глаза Владимир.

– Мусса, ты не слишком торопишься? – прошептала Элоди.

– Нет. Мы, вроде, все решили. Я предложил тебе все мое, и ты согласилась. Так что не обсуждается, – тихо, но очень твердо ответил Мусса и уже громче и для всех: – Все здесь присутствующие были свидетелями моего отвратительного и малодушного поведения в прошлый раз. И поэтому, думаю, будет справедливо, что прощения у тебя, Элоди, я буду просить у них на глазах.

Мусса стал перед женщиной и сжал ее хрупкие ладони в своих.

– Прости меня. Я поступил тогда, как полный идиот и слабовольный трус. Обещаю, подобное не повторится больше никогда.

– Я сказала, что давно тебя простила, – тихо и смущенно ответила Элоди.

– Вот уж ты это напрасно так быстро сделала, – хмыкнул Череп. – Я уже раскатал губу, что этот придурок перед тобой на коленях поползает, а я его на телефон сниму и в ютуб солью. А че, представляете, ролик под названием «Мусса Крамаев на коленях перед женщиной униженно просит прощения». Да блин, в первый же день будет миллион просмотров!

Мусса закатил глаза и показал другу средний палец.

– Ты не слышал, что очень многим людям идет молчание? – спросил он. – Они так охренеть как умнее выглядят.

– А я особо своим имиджем не озадачен, – ухмыльнулся в ответ байкер. – Так ты для этого нас собрал? Чтобы мы стали свидетелями твоего извинения тире унижения, или чтобы официально объявить, что ты теперь занятой и почти женатый парень? Так, вроде, никто из нас на твою руку и сердце не претендовал!

– Вот если ты заткнешься хоть на секунду, сорока на байке, то я даже смогу сказать, зачем собрал вас на самом деле.

Мусса провел Элоди к столу и усадил на стул рядом с собой. На самом деле ему больше всего хотелось ощутить Элоди на своих коленях, но это смутило бы ее, да и он бы вряд ли смог собраться с мыслями и нормально говорить.

– Кушай, пожалуйста. Когда закончишь, я расскажу.

Элоди опустила глаза в тарелку, но Мусса почувствовал, что ей неуютно под пристальными взглядами мужчин, которые наверняка, как и он сам, испытывали желание напихивать в нее еду без остановки, глядя на ее внешний вид. Поэтому Мусса бодро поднялся.

– Парни, предлагаю пойти покурить на балкон, – непринужденно сказал он, и все поднялись, хотя никто из присутствующих не курил.

Когда двери балкона плотно закрылись, Череп неожиданно схватил Муссу за грудки и весьма ощутимо приложил спиной к стене.

– Что с ней такое, мать твою? Это ты? Ты виноват? Ты настолько вытрепал ее нервы, что она стала… такой? Да мне тебя с балкона этого твоего сбросить хочется! – яростно шипел он Муссе в лицо.

– Череп, отпусти его! Охренел совсем! – втиснулся между ними Марат. – Мусса тут ни при чем. Элоди тяжело больна.

– У нее лейкоз, – тихо сказал Мусса, отталкивая друга от себя.

– О!.. А… Прости, короче, мужик… Я просто подумал, что это она от нервов… Ладно, не важно, – смущенно пробормотал огромный байкер. – Так ты все… ну, с невестой и, типа, что она твоя будущая жена из-за болезни. Все совсем плохо? Сколько ей осталось?

– Что?! – взвился Мусса и теперь сам бросился на друга. – Ты что же, думаешь, что я из жалости? Ты совсем дебил? Я люблю ее! Люблю! И она не умрет! Ни в каком гребаном случае не умрет! Тебе ясно, идиот? И даже говорить об этом не смей! Или выметайся из нашей квартиры и из жизни. Тебе ясно, Череп?