Николас Спаркс - Взгляни на меня

– Да, иногда бывает.

– Но это ненормально.

– О’кей.

Мария отпила вина и помахала рукой.

– Поподробнее, пожалуйста.

– Я не знаю, что такое «нормально». Наверное, у каждого человека свое определение, которое зависит от его культуры, семьи, друзей, характера, опыта, событий и тысячи других вещей. Что нормально для одного, ненормально для другого. Для некоторых ненормально прыгать с парашютом. Для других без этого немыслима жизнь.

Мария кивнула, признавая его правоту. И все-таки.

– Ладно. Я хочу, чтобы ты сказал, что думаешь, не дожидаясь, когда я спрошу. Скажи что-нибудь неожиданное, не в тему. То, чего я совсем не ожидаю. А потом объясни свою мысль, чтобы мне не пришлось задавать ни одного вопроса.

– Зачем?

– Сделай одолжение, – сказала Мария, подталкивая Колина локтем. – Просто так.

Он покрутил бокал в руках, а потом поднял глаза на Марию.

– Ты замечательная. Ты очень умная и красивая, и тебе, по идее, ничего не стоит познакомиться с парнем без моего прошлого и моих ошибок. Честное слово, я удивляюсь, что я здесь делаю и почему ты меня пригласила. Порой мне кажется, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, что все вот-вот рухнет, но даже если так, нельзя уже отрицать, что ты украсила мою жизнь, привнесла то, чего в ней недоставало, хотя я и не понимал…

Колин помолчал – и продолжил, уже тише:

– Ты значишь для меня больше, чем думаешь. Прежде чем появилась ты, я общался с Эваном и Лили и думал, что этого достаточно. Но на прошлых выходных все изменилось. С тобой я снова почувствовал себя беспомощным – с детства такого не бывало. Не могу сказать, что мне всегда приятно себя так чувствовать, но другой вариант еще хуже, потому что это значит больше не видеться с тобой.

Мария сидела, затаив дыхание. Когда Колин договорил, она поняла, что у нее кружится голова. Девушка была ошеломлена и тщетно пыталась успокоиться.

Колин, напротив, продолжал источать уверенность, и именно это, больше чем что-либо, помогло Марии вернуть присутствие духа.

– Не знаю даже, что сказать, – призналась она.

– Необязательно что-то говорить. Я сказал это не потому, что ждал ответа, а потому что сам хотел.

Мария обхватила ладонями свой бокал.

– Можно кое о чем спросить? – смущенно проговорила она.

– Конечно.

– Почему ты делал вид, что не умеешь танцевать сальсу?

– Когда об этом впервые зашла речь, я действительно не умел. Но Лили на неделе дала мне несколько уроков. Вот зачем я к ним ходил вечером в четверг и в пятницу.

– Ради меня ты научился танцевать?

– Да.

Мария отвернулась и сделала глоток, пытаясь скрыть удивление.

– Спасибо. Наверное, я тоже должна поблагодарить Лили.

Колин улыбнулся:

– Я налью себе еще воды? Пить хочется.

– Конечно.

Колин отошел, а Мария покачала головой, гадая, когда же он перестанет ее удивлять – и перестанет ли.

Луис никогда не разговаривал с ней так. Теперь Мария с трудом могла припомнить, что же она находила в нем. Внешне он был привлекательным и умным, но в душе тщеславным и высокомерным. Марии частенько приходилось извиняться за поведение Луиса, а если кто-нибудь ставил под сомнение ее чувства, тут же переходила в наступление. Оглядываясь назад, она признавала, что отчаянно нуждалась в одобрении Луиса, и он не только чувствовал это, но и часто пользовался ее слабостью. Конечно, их отношения были нездоровыми; Мария попыталась представить со стороны Луиса поступок в духе Колина – позвонить, подарить цветы, научиться танцевать – и не смогла. И все-таки она любила Луиса со страстью, которую до сих пор иногда чувствовала.

Когда они с Колином танцевали, Мария поймала себя на мысли, что вечер уже не изменится в лучшую сторону, но она ошибалась. Слушая, как Колин без страха и сожаления выражал свои чувства, Мария утратила дар речи. Она не знала, способна ли сама на такое. Наверное, нет, но, опять-таки, Колин отличался от других. Он воспринимал себя как есть и прощал совершенные ошибки. Более того, жил сейчас, в эту минуту, не заглядывая ни в прошлое, ни в будущее.

Самым большим откровением стала глубина его чувств – возможно, даже глубже, чем у Марии. Наблюдая за Колином в ресторане, и на танцполе, и потом, во время разговора, Мария поняла, что если он еще не влюблен, то уже на грани этого. Колин, как и Мария, был готов покориться неизбежному, и при этой мысли у девушки задрожали руки. Когда Колин вернулся на балкон и встал рядом, Мария сделала глубокий вдох, наслаждаясь влечением, которое ее охватило. Колин облокотился о перила, и, когда их дыхание зазвучало в унисон, Мария отпила еще вина. Тепло разлилось по горлу, спустилось к животу, рукам и ногам.

Глядя на Колина в профиль, Мария вновь подумала, как ему удается маскировать внешним спокойствием бушующие внутри эмоции. Вдруг она представила, как выглядел бы Колин обнаженным, над ней; как он ласково касался бы ее губами, когда они дарили друг другу себя.

– Ты все это говорил серьезно?

Вместо ответа Колин опустил голову и повернулся к Марии:

– Да. Я был искренен в каждом слове.

Чувствуя целый поток новых ощущений, она придвинулась ближе и нежно поцеловала его в губы. Они были мягкими и теплыми; отстранившись, девушка увидела в глазах мужчины выражение, похожее на надежду. Она поцеловала Колина еще раз и ощутила, как откликнулось его тело, когда он обвил ее руками и осторожно притянул к себе. В это мгновение Мария словно начала растворяться. Она чувствовала силу, крывшуюся в мышцах его груди и рук, и теплую настойчивость языка и с исключительной уверенностью осознала, что ей нужен Колин, весь, целиком. Они продолжали целоваться, стоя на балконе, под туманным, усеянным звездами небом, пока Мария наконец не взяла Колина за руку. Их пальцы переплелись, и он поцеловал девушку в шею. Мария задрожала от наслаждения – и не сказав ни единого слова, повела Колина в спальню.

Проснувшись на следующее утро, Мария почувствовала мягкий свет осеннего солнца, и на нее нахлынули воспоминания о минувшей ночи. Она повернулась и увидела Колина, лежавшего на боку и лишь наполовину прикрытого одеялом. Он не спал.

– Доброе утро, – прошептал Колин.

– Доброе утро. Ты давно проснулся?

– Примерно час назад.

– И почему не заснул снова?

– Выспался. И потом, мне нравится на тебя смотреть.

– Это может быть опасно, учти.

– О’кей.

Мария улыбнулась:

– Ну, раз уж ты за мной наблюдал, надеюсь, я не сделала ничего неприличного и не издавала странных звуков?

– Нет. Ты невероятно сексуальная.

– Мне надо причесаться и почистить зубы.

– Прямо сейчас?

– А что, у тебя какие-то планы?

Колин придвинулся к девушке, провел пальцем по ключице – никакие слова после этого уже не были нужны.

Потом они вместе приняли душ и оделись. Мария сушила волосы и красилась, а Колин просто стоял, опершись о столик в ванной, с кружкой кофе в руках.

– Мы куда-то идем? – поинтересовался он.

– Завтракать с моими родителями.

– Неплохо звучит. Но мне сначала нужно переодеться. Во сколько?

– В одиннадцать.

– Я так понимаю, что мы поедем не вместе?

– Наверное, это не самая лучшая идея. И без того будет непросто подготовить их к твоему визиту. На сей раз они точно завалят тебя вопросами.

– О’кей.

Мария отложила тушь и взяла Колина за руку:

– Тебя это смущает? Пугает?

– Нет.

– Ну а меня пугает, – признала она, вновь беря в руку тушь. – Я в ужасе, если честно.

Колин сделал глоток кофе.

– Что ты им скажешь обо мне?

– Необходимый минимум. Любые подробности лишь вызовут новые вопросы, на которые отвечать придется уже тебе.

– И на что ты надеешься сегодня?

– Что мама не расплачется, а отец не выставит тебя за дверь.

– Это не такая уж высокая планка.

– Поверь, она выше, чем ты думаешь.

Колин подъехал к дому родителей Марии незадолго до одиннадцати часов. Он понятия не имел, куда зайдет разговор с Феликсом и Кармен, и, выйдя из машины, подумал, что нет смысла ломать голову – вскоре он сам так или иначе это выяснит.

Будь рядом Лили, он спросил бы, что купить к семейному завтраку, но Эван с невестой уже ушли на воскресную службу, когда Колин вернулся домой. И в любом случае советы Лили, скорее всего, мало чем помогли бы. Феликс и Кармен составят собственное представление о нем, и коробка печенья его не изменит.

Но тем не менее, шагая к двери, Колин надеялся, что Мария как-нибудь справится. По пути домой он думал о ней почти безостановочно, один образ сменялся другим, еще более очаровательным. Это было главным для него – то есть Мария была главной, – и Колин глубоко вздохнул, напомнив себе, что избежать вопросов не удастся, но всегда можно сформулировать ответы по-разному, при этом не покривив душой.

Он постучал, и дверь почти немедленно распахнулась. На пороге стояла Серена. Колин вновь отметил, как она походила на старшую сестру, хотя казалась более взволнованной, чем обычно. Возможно, ему стоило насторожиться…

– Привет, Колин, – сказала Серена. – Я увидела тебя в окно. Заходи.

– Спасибо. Как прошел вчерашний ужин?

– Потрясающе, – ответила она. – Но это я должна у тебя спросить.

– Мы отлично провели время.

– Не сомневаюсь, – Серена подмигнула. – Мария на кухне с мамой. Я потрясена, ты вытащил ее на танцы.

– А что?

– Если ты еще не понял, значит, тебе просто надо пообщаться с ней побольше, – ответила Серена. – Кстати, учти, я бы на твоем месте не стала слишком распространяться про вчерашний вечер, особенно о том, что, возможно, произошло после танцев. Атмосфера тут слегка накалена. Такое ощущение, что родители считают тебя террористом.

– О’кей.

– Не исключено, что я преувеличиваю, но кто знает? – весело продолжила Серена. – Я приехала, когда эти трое уже закончили разговаривать, и родители со мной только поздоровались. Я знаю наверняка одно: папа хмурится, а мама постоянно крестится, хотя вчерашний ужин с директором фонда прошел очень удачно… но сейчас мои проблемы мало кого интересуют. Короче говоря, я решила, что лучше подожду тебя в гостиной.