Шеннон Дрейк - Взгляд незнакомки

— Так и есть — это он, проклятый мятежник Макклейн! — крикнул незваный гость.

В щеку Брента тотчас уперлось дуло ружья. Скрипнув зубами, Макклейн застыл на месте.

— Кендалл, хитрая лисичка, отыскала самого подходящего ублюдка-южанина. Ты, как всегда, удобно устроилась, а, Кендалл?

Все произошло в считанные секунды… Грохот распахнутой настежь двери, крики, резкий, скрипучий голос. На мгновение Брент взглянул в глаза Кендалл — всего на мгновение, но его взгляд успел выразить все: убежденность в ее злокозненном предательстве, злость и холодную, беспредельную ярость…

Но нельзя было терять ни секунды. Быстрый как молния, Брент попытался вскочить, чтобы, набросившись на врага, отнять у него ружье или погибнуть в схватке. Однако ему не помогли ни быстрота, ни ловкость, ни ярость — противник явился на борт во всеоружии, а он, Брент Макклейн, доверил свою бдительность этой…

Кендалл, Кендалл… Прекрасная незнакомка с медовыми волосами, с тайной в синих глазах и необыкновенным даром соблазнительницы.

Он так и не увидел нападавшего или нападавших, Брент мог бы поклясться, что их было несколько, — как на его голову обрушился сильный удар прикладом, пронзила страшная боль, и весь мир погрузился во тьму.

Какой-то миг в Бренте мучительно билась единственная неотвязная мысль: какой же он болван, как мог он, умудренный опытом, попасть в такую примитивную ловушку! Голый и безоружный, он превратился в легкую добычу, а эта ведьма и правда все точно рассчитала. Как она ловко сыграла роль сирены-соблазнительницы! Недаром этот подонок со скрипучим голосом назвал ее хитрой лисичкой…

Но что с экипажем? Господи, что же делать? Сознание неумолимо ускользало, мир заволакивала чернота, и последнее, что мелькнуло в мозгу Макклейна, была мысль о мщении: если он останется жив, то найдет этих людей, найдет и ее, Кендалл Мур. Она горько пожалеет, что родилась на свет. Помоги ему Бог, эта ведьма заплатит за все, дорого заплатит…

Брент впал в беспамятство и не слышал, что говорил обладатель скрипучего голоса. Ворвавшийся в каюту неизвестный был высок, статен, темноволос. На лице выделялась полоска усов и аккуратно подстриженная борода. Его можно было бы назвать красивым, если бы не глаза: холодные, серо-голубые, колючие — воплощенная пустота, подчеркивавшая жестокость, которая исказила привлекательные, казалось бы, черты лица.

— Ты, сука, — тихо и вкрадчиво произнес он, — да я просто убью тебя!

Схватив за плечи бесчувственное тело Макклейна, человек сбросил его на пол. Грубо дернув Кендалл за руку, он заставил ее подняться, и в тот же миг, сбитая с ног, она ударилась затылком о переборку.

Несмотря на неимоверную боль, Кендалл не издала ни звука — не вскрикнула и не застонала.

Она гордо вскинула голову. Лицо начало заплывать кровоподтеком.

— Я ненавижу тебя, Джон, — холодно произнесла она. — И рано или поздно уйду от тебя.

Вне себя от ярости, Джон снова ударом наотмашь опрокинул Кендалл на пол.

И собрался ударить еще раз, но вмешался другой человек, бывший до сих пор немым свидетелем происходящего. Он тронул Джона за плечо:

— Джон, я помог тебе найти Кендалл, но не могу видеть, как ты избиваешь ее. Нам надо уходить отсюда.

— Мы не уйдем отсюда до тех пор, пока я не выброшу за борт этого подлого мятежника, — проговорил Джон. Его губы сложились в мерзкую ухмылку, когда он пнул сапогом бесчувственное тело капитана.

Трейвис Диленд, вздрогнув от отвращения, прошел мимо своего старого приятеля и протянул Кендалл одеяло. Пробормотав слова благодарности, та с трудом поднялась на ноги. Она завернулась в одеяло и повернулась к Джону:

— Если ты убьешь этого человека, Джон, я найду способ привлечь тебя к суду за убийство. Тебя повесят.

— Джон, — спокойно произнес Трейвис, — это действительно будет убийство.

— Но этот ублюдок — мятежник! — рявкнул Джон.

— Войны еще нет, — запротестовал Трейвис.

— Но она непременно начнется, — взорвался Джон, — и этот подонок возглавит флот южных предателей! — Он перевел взгляд, полный ненависти, на Кендалл. — К тому же, мисс Южная Красотка, когда я со всем этим покончу, ты мало, чем будешь отличаться от мертвеца. Какая разница: висеть за одно убийство или за два?

— Джон…

— Не волнуйся, я не стану ее убивать — она нужна мне невредимой. Ей крупно повезло. Приди мы на несколько минут позже, я мог бы убить их обоих совершенно безнаказанно, а так…

Кендалл внезапно умоляюще взглянула на Трейвиса. В ее глазах промелькнул упрек:

— Трейвис, как ты мог?! Неужели ты заставишь меня вернуться к нему?

Трейвис ощутил, как сжалось от боли сердце. Он мельком взглянул на Джона — в глазах приятеля застыло выражение хищника, убийцы. Он посмотрел на Кендалл. В ее глазах была непреклонная гордость. Трейвиса охватила глубокая, невыносимая печаль. Ведь было время, когда Джон Мур был хорошим, добрым человеком, умел смеяться, и смог бы дать своей жене всю ту любовь, ласку и нежность, которых она заслуживала…

Разве справедлив Бог, который столь жестоко обошелся с Джоном, допустив, чтобы болезнь, от которой погибла его мужественность, поразила разум и совесть, сделала его зверем в человеческом обличье!

Бедняжка Кендалл!.. Она-то знала этого человека, которому ее продали за добрый кусок земли, как бездушное и жестокое чудовище. Разве можно винить ее за то, что она стремится сбежать от своего мужа? Но… Трейвис знает Джона всю жизнь и постоянно молит Бога, чтобы тому стало лучше. Трейвис никогда не видел, чтобы Мур бил свою жену! Впрочем, он и не осознавал, насколько все плохо в супружеской жизни Джона и Кендалл. А теперь еще ее застали с чужим мужчиной…

Он грустно посмотрел на Кендалл и покачал головой.

— Джон — твой муж. Ты… должна вернуться к нему. — Джон поднял с пола одежду Кендалл и швырнул ей этот ворох шелка и кружев.

— Одевайся, да поживее, пока я не передумал и не убил тебя вместе с твоим любовником-южанином!

Вся, дрожа, Кендалл подхватила одежду и, забившись в угол, начала торопливо одеваться, изредка украдкой поглядывая на капитана-южанина, который лежал, не подавая признаков жизни. Кендалл от души молила Бога, чтобы удар по голове не оказался смертельным.

«Прости меня, прости!.. — мысленно повторяла она. — Прости за то, что втравила тебя в эту страшную историю, прости, что я никогда не смогу тебя забыть. Ты стал единственной радостью в моей жизни, как мне теперь жить?»

Она резко повернулась, когда Джон склонился над распростертым на полу телом и, крякнув, взвалил на плечо тяжелого, мускулистого капитана Макклейна. — Придержи ее, Трейвис, я сейчас вернусь.

Сгибаясь под тяжестью ноши, Джон вышел из каюты. В панике Кендалл попыталась вырваться из рук Трейвиса:

— Трейвис, останови его! Я получила то, что заслужила, но этот человек ни в чем не виноват.

— Тихо, Кендалл, — старался успокоить ее Трейвис. — Когда он вернется, ты должна пойти с ним — так будет лучше. А я позабочусь о капитане. У Джона на палубе еще пять человек — они захватили экипаж врасплох.

Дверь каюты с треском распахнулась — это вернулся Джон. Схватив Кендалл за руку, он потащил ее к выходу, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик.

— Идемте со мной, миссис Мур. — Он горько рассмеялся. — Моя милая женушка, великолепная южная красавица, великолепная южная шлюха!

Кендалл опустила голову и крепко зажмурила глаза. «Господи, — подумала она, — как же я ненавижу этого человека!» Однако ее серьезно тревожила судьба Брента, и она покорно последовала за мужем на палубу.

— Брент Макклейн, — издевательским тоном провозгласил Джон Мур. — Она сделала неплохой выбор, не правда ли, Трейвис? К тому же сослужила Союзу добрую службу.

— Конечно, Джон, — пробормотал Трейвис.

Он замешкался, пока Мур выводил жену с корабля, и быстро обежал палубу. На душе у него немного полегчало — несколько матросов лежали на палубе, но все были живы. Но где же Макклейн? «Господи, он же за бортом, за бортом!»

Трейвис со всех ног бросился к причальным кнехтам. Так и есть, капитан, голый, в ледяной воде, извивается, стараясь удержаться на плаву и распутать веревку, обвитую вокруг рук.

Поспешно сбросив сапоги, Трейвис нырнул в море, едва не задохнувшись от обжигающего холода. В несколько взмахов доплыв до капитана, он потащил его к берегу.

— Лиса, проклятая лиса!.. — бормотал Брент. — Проклятая лиса заманила меня в ловушку. Ну, ничего, я ее из-под земли достану.

На берегу капитан Макклейн резко открыл глаза и взглянул на человека, который вытащил его из воды:

— Благодарю вас.

«Не стоит меня благодарить, — подумал Трейвис. — В этом деле я соучастник, а дело-то гнусное и отвратительное. И не стоит обвинять Кендалл, просто ты ничего не понял». Трейвис печально улыбнулся.

— Когда придет время, вспомни, что не все проклятые янки плохие, — произнес он вслух.

— Оттенки серого, — пробурчал капитан Макклейн.

Трейвис услышал, как на корабле началось какое-то движение — члены экипажа понемногу приходили в себя. Ну что ж, они осмотрятся и найдут своего капитана на берегу, в доке. Впрочем, и у самого Трейвиса зуб на зуб не попадал. Он еще раз посмотрел на мятежного капитана и бегом бросился к батарее.

«Оттенки серого…» — вспомнил он на бегу, обдумывая странные слова.

Да, речь действительно идет об оттенках серого — ведь жизнь никогда не бывает окрашена только в черный или только в белый цвет…

Морская вода поражала своей изменчивой красотой. Сверкающая в лучах солнца гладь ослепляла блеском драгоценных жемчужин, а дальше, если перевести взгляд в открытое море, вода приобретала завораживающую синеву таинственной ночи, подчиняла своей прихотливой воле. В кристально чистой, прозрачной глубине носились мириады крошечных, блистающих в лучах солнца рыбок. Но стоило Кендалл прищурить глаза, как рыбки сливались в пеструю, светящуюся пелену — волшебную, как радуга, как некое мистическое обещание.