С другой стороны, существенным пороком Зака была алчность. И для ее удовлетворения вполне подошел бы Вольф. В конце концов можно было бы разыграть именно эту карту.

— Может быть, вам лучше открыть мне, что у вас на уме, мистер Линдер, — произнес Зак, уже мечтая, как будет навьючивать мулов и обрабатывать небольшой клочок земли, и как он мог бы, убедив Вольфа, что заслуживает оказанного ему доверия, узнать, где находятся его изумительные залежи.

— Что же, это можно, преподобный, — Вольф энергично перегнулся через стол, его длинная густая борода попала в подливку, в его черных круглых глазах загорелся повелительный огонь. — Я решил позволить себе небольшую поездку.

— О! — Зак кивнул, словно понял, что за этим должно последовать. — Вам нужен надежный человек, способный сопровождать вас в путешествии. Ну, разумеется. Вы были так услужливы здесь, как Руфь в древности, и я готов оказать вам посильную помощь…

— Нет, нет, нет, — Вольф замахал руками. — Мы с Робертом Барлингсом отправляемся в Таксон поговорить с инвесторами, заинтересованными в развитии территории вокруг Дестини. Такое пустяковое путешествие я могу проделать и один.

Зак почесал в затылке и недоуменно улыбнулся Вольфу.

— Так в чем же дело?

— Дело в Бет.

Она стремительно подняла голову, на ее лице появилось настороженное и одновременно агрессивное выражение.

— Как это во мне, па?

Вольф не обратил на нее внимания.

— Вы видите, в чем дело, Закхей. Меня не будет четыре, может, пять дней, и мне не хочется оставлять девочку одну под присмотром только старого Бака, если вы понимаете, что я имею в виду.

Бет Энн раздраженно фыркнула.

— Я уже достаточно взрослая.

— Заткнись, девчонка! — Вольф милостиво ухмыльнулся Заку сквозь зубы. — То, что мне нужно, так это дуэнья, чтобы удержать ее в узде. После ее сегодняшнего фортеля, вы сами можете судить, зачем. Так что скажете? Я понимаю, что это обуза, но мне бы хотелось, чтобы вы остались в «Отдыхе путника» до моего возвращения.

Зак встретился глазами с Бет Энн. Один взгляд на эти сверкающие серебряные глаза сказал ему, что она все еще злилась. Все еще была чрезвычайно желанна.

Про себя он тяжело вздохнул. Черт возьми, он уже совершил сегодня одно священное жертвоприношение! Сколько же можно?

Он, конечно, не в состоянии гарантировать воздержания, если их оставят здесь одних. Однако все следует принять во внимание. И если Вольфа не будет дома, то возможно Зак сумеет покопаться в некоторых бумагах старика и выудить оттуда то, что нужно не прибегая впоследствии к низкопоклонству перед чернобородым стариком. Перебирая и взвешивая возможности, Зак снова взглянул на Бет Энн и увидел в ее взгляде откровенный вызов. Улыбаясь, Зак обернулся к Вольфу.

— Вот что я вам скажу, мистер Линдер, — вы сами выбрали себе дуэнью.


Следующие пять дней были самыми невыносимыми в жизни Бет Энн. В течение их она радостно обдумывала возможности применить яд, дубину, кинжал или удушение, перечисляя вслух, как молитву перед сном, достоинства каждого способа. Хотя Бет делала исключения для некоторых из слуг Господних, но, в основном, она верила в существование Всемогущего и в возможность вечного проклятия, и, несмотря на это, она с легким сердцем изрешетила бы преподобного Зака, никчемного служителя церкви, таким количеством пуль, что он стал бы похож на капустный лист после града. Господи, как она ненавидела этого человека.

Бет Энн комкала сырое тесто, которое она месила на кухонном столе, стискивала его обеими руками, словно это была шея Зака Темпла. Со злобной радостью она сделала два глаза в тесте, а затем била кулаком прямо между ними. Испытывая огромное удовлетворение, Бет повторяла все снова и снова била кулаком и опять неистово месила.

Изобретение козней в какой-то мере давало выход растущему гневу и чувству унижения, которые снедали ее в последние несколько дней, но не давали облегчения ни попранной гордости, ни уязвленному чувству самолюбия. То, что она так легко поддалась на ухаживания Зака, вызывало в ней стыд. Но его отказ был еще чем-то более худшим. Он сыграл на ее слабости только для того, чтобы доказать ее порочность. И это было для нее оскорбительно. Кроме того, она никак не могла понять, почему мужчина, явно испытывавший возбуждение, как было с Заком, отказал себе в окончательном удовлетворении — даже если бы Бет Энн была ему благодарна, что он не воспользовался ей. Может быть, ему это нравится. А может быть, он просто чокнутый?

Если бы никогда больше не видеть отвратительного отца преподобного. Единственная радость, что хоть отца нет в городе, и она избавилась от воскресной муки, решительно отказавшись от посещения церковной службы. Бет была изрядно удивлена, что священник не настаивал на этом, и сам там не присутствовал, заявив, что предпочитает размышлять о величии Божьем в одиночестве на восходе солнца. Бет с отвращением подумала, что он просто чересчур серьезно воспринимает свои обязанности сторожевого пса.

Все эти дни она сторонилась Зака, проводя время или на кухне, заставляя и Бака обслуживать посетителей, или в своей комнате за ткацким станком. Так как Бет спала мало, то даже закончила одеяло с изображением Божьего ока и начала следующее. Когда не удавалось избежать встречи с Заком, Бет держалась холодно. Зак также не проявлял к ней интереса, за что она была ему глубоко признательна. Ее досада была так велика, что Бет невозможно было заставить отвечать за свои поступки, если бы Зак вздумал произнести хоть слово.

Разделав тесто, Бет положила его на две сковороды и поставила их в печь, чтобы оно поднялось. Готовясь к встрече погонщиков волов, она уже испекла четыре хлеба, в глубине печи уже кипел котел тушеной оленины с зеленой фасолью и был готов напиток из сушеных персиков. Бет вышла на порог кухни, чтобы глотнуть свежего воздуха, хмурясь при звуке шагов, которые слышались наверху на веранде.

Этот чертов священник! Он сам вовсе не так чист и незапятнан, будь он проклят. Лицемер! Остается только надеяться, что все последние ночи он боролся со своими демонами. И может быть победил их.

Мысленно нарисовав картину, как Зак Темпл жарится на сатанинских углях за свои грехи вожделения и жестокости, Бет улыбнулась. Если бы она хоть чуточку больше была уверена в успехе, то она могла бы подавить отвращение и гнев достаточно надолго, чтобы предложить священнику новое «искушение» в виде собственной персоны, чтобы доставить себе удовольствие заставить его погубить свою Душу, а после разоблачить его публично. Хотя в глубине души Бет понимала, что слишком труслива для осуществления подобных хладнокровных действий, она убеждала себя, что избегнет риска и опасной мести, потому что в конце концов, слава Богу, ее освобождение близко.

Виски Джин нашла покупателя для жеребенка.

Вытерев руки о передник, Бет Энн нащупала в кармане письмо, которое пришло рано утром. Один фермер около Юмы выразил желание взять Нелли и ее жеребенка за хорошую цену, и Бет Энн в сопровождении Джин должна была пойти к нему. Оттуда она может дилижансом добраться до Калифорнии. Благодаря трудолюбию и по возможности везению, Бет сумеет изучить кулинарное искусство у настоящего мастера, обеспечив таким образом свою независимость и свое будущее. Это были пока мечты, одновременно пугающие и прекрасные.

— Подходит дилижанс, мисс Бет Энн, — произнес Бак, который топтался в углу кухни. — И хотя глаза у меня совсем косые, мне кажется, за ним следует коляска.

Бет Энн испустила сдавленный вздох. Возможно, теперь Зак покинет их дом. Возможно, после этого у нее будет несколько дней покоя, чтобы собраться и приготовиться к неопределенному, но желанному будущему. Но сейчас ей предстояло увидеть не только отца, но и полный дилижанс голодных пассажиров. Следующие несколько минут прошли в полной неразберихе — пассажиры выгружались, лошади были выпряжены, Вольф рычал на Бака, потом он протопал вверх на веранду, чтобы поприветствовать священника. Бет Энн сновала вверх и вниз по кухонной лестнице, нагруженная подносами, уставленными горшками с едой, и была так занята, подавая тарелки и разливая кофе, что могла бросить ему только мимолетное «хелло», когда отец, наконец, вышел поесть.

— Она вела себя хорошо? — спросил у Зака Вольф, набив рот олениной.

— Не было никаких проблем.

Усевшись на подоконник, Зак спокойно посматривал на Бет Энн. О Бет говорили в присутствии всех приехавших: при мистере Притчарде и самодовольном Пэте Таккере и других любопытных. Бет негодовала, но сохраняла внешнее спокойствие. Она успела принести наверх персиковый напиток и свежий вязкий крем. А Вольф тем временем делал подробный отчет перед присутствующими о своей поездке в Таксон — относительно состояния дорог, скудной пище и сообщениях о набегах индейцев с Севера.

«Отдых путника» никогда не подвергался наглым грабежам бродячих банд индейцев, но за последние полтора года они нагнали страху на многие области Аризоны, похищая людей, убивая их и подвергая пыткам. Теперь Вольф рассказывал, что только десять дней назад группа горожан негодовала по поводу того, что армия не оказала отпора нападению индейцев, которые устроили резню в Гранте. Некоторые скучающие поселенцы приветствовали преступников как героев, но власти потребовали расследования этого постыдного эпизода, чтобы отомстить индейцам и прекратить их нападения в будущем. И индейцы теперь больше, чем когда-либо, побуждали своих головорезов выступать против белых врагов.

— Так что если ты думаешь направиться на Север, Притчард, — закончил Вольф, — я советую тебе особенно позаботиться о том, чтобы сохранить свой скальп.

— Поэтому я и взял с собой Пэта, — отозвался мистер Притчард. — Ведь ты меткий стрелок, не так ли, Пэт?

— Обычно я попадаю в ту цель, которую выбрал, — произнес Пэт, растягивая слова и не спуская глаз с Бет Энн.