— Очень рад знакомству…

— Я также, — с улыбкой ответил Зак. — Я просто хотел поблагодарить вашу красавицу-жену за то, что она недавно была у Линдеров и справлялась о моем самочувствии.

— Китти… э-э… у нее там сейчас много работы, — нервно произнес Харди, не глядя в глаза Заку. — Я передам ей вашу благодарность. Я считал это… необходимым — составить компанию миссис Каннингхэм.

— Ага, — кивнул Зак. И хотя тон его был веселый, дружелюбный, веки грозно нависли, а глаза сузились, как у подкрадывающейся к своей жертве кошки. — Значит, вы передадите? Отлично! Только я уже поправился и вполне способен, как вы видите, лично благодарить тех людей, которым я обязан.

Болтовня преподобного отца и все увеличивающаяся толпа зрителей нервировали Бет Энн. Ей стало душно, хотелось поскорее бежать на воздух…

— Могу я, наконец, получить свои покупки?

Дуглас Харди смерил Бет таким взглядом, как будто она была тараканом, который посмел залезть в его сахарницу. Рывком схватив ее список, он стал выполнить заказы, заворачивая покупки в коричневую бумагу с такой сноровкой, которая говорила о том, что Харди горит желанием поскорее избавиться от такой покупательницы. Бет Энн была солидарна с ним в этом желании. Она положила на прилавок те банкноты и монеты, которые утром Вольф с ворчанием вытащил из своего потайного ящика в письменном столе. Она спешила поскорее закончить с покупками и уйти.

Завернув последний сверток и сунув его Бет Энн, Харди устремил на нее тяжелый взгляд и проговорил:

— Я попрошу тебя больше здесь не появляться.

Другие покупатели, конечно же, подслушали эту унижающую Бет реплику. Она вся покраснела. Движения ее стали резкими.

— Мои деньги ничем не отличаются от денег других людей, Дуги.

От такой наглости Харди весь потемнел.

— Твое присутствие отпугивает от лавки порядочных людей. В следующий раз пришли сюда отца. И еще. Держись подальше от моей жены. Она не желает тебя видеть.

Чувствуя закипавший внутри гнев, Бет Энн вкрадчиво сказала:

— Что же, она сама не смогла сказать мне об этом? Или Китти, кроме разума, который она потеряла, когда согласилась выйти замуж за такого козла, утратила еще и голос?

— Да ты… — захлебнулся яростью Дуглас Харди.

— Передай Китти от меня сердечный привет, а, Дуги? И не волнуйся, я больше не приду в эту грязную, низкосортную, наполненную клопами вонючую дыру даже за все золото Калифорнии!

Схватив свертки с покупками, Энн повернулась и пошла через толпу зрителей, высоко вскинув голову, будто Моисей, перед которым расступались волны Красного моря.

Вслед ей раздался громоподобный голос супруги Гарольда:

— Вы только посмотрите, что эта женщина купила себе! Правильно, потаскушка! Носи красное платье, чтобы порядочные люди издалека видели, кто к ним приближается, и могли вовремя свернуть в сторону!

Эти слова заставили Бет Энн резко остановиться. Она медленно развернулась к обидчице и проговорила ледяным голосом:

— Мадам… если бы у меня был столь же длинный и отвратительный нос, как у вас, я бы все же поостереглась совать его не в свое дело.

— Неплохо!

Зрители весело загоготали, и кто-то даже хлопнул в ладоши. Мадам с обидой запыхтела.

— Гарольд, ты слышал?! Ну, сделай же что-нибудь!

Бет опять повернулась к выходу. Руки ее были заняты свертками, спина выпрямлена. Она не хотела бежать перед всеми этими зеваками. Нет, такого удовольствия она им не доставит.

— Позвольте помочь, — сказал Зак, раньше ее оказавшийся у выхода. Он открыл для нее дверь и попытался взять рулон ткани.

Бет отпихнула его руку.

— Я сама о себе могу позаботиться.

— Я вижу.

И все же Зак вышел вслед за ней, прикрыв за собой дверь так тихо, что даже стекло не задребезжало, и отнял у Бет самый большой сверток, несмотря на все ее возражения. Бет Энн изо всех сил прижимала отрез ткани к своей груди. Она раскраснелась почти как коленкор, который она купила. Подбородок ее был высоко вздернут. То и дело она презрительно фыркала.

— Видите, как много добрых, великодушных христиан живет в Дестини, не правда ли, преподобный отец?

Зак нахмурился.

— Пусть это вас не волнует…

— Мисс Бет Энн, подождите! — прервал Зака радостный крик Бобби Барлингса.

Молодой человек во всю прыть несся за ними, словно жизнерадостный щенок. Его светло-русые волосы упали на лоб, когда он застыл перед Бет Энн, как вкопанный. В глазах Бобби светились одновременно счастье и смущение.

— Папа сказал мне, что вы сегодня в городе.

— Привет, Бобби.

Бет Энн улыбнулась, насколько это было возможно в такой ситуации, когда ее душу жгли горькие чувства и разбитые надежды. В глазах кололо, что было верным признаком подступавшей головной боли.

— Вы такая красивая сегодня! — смущенно переминаясь с ноги на ногу и улыбаясь, проговорил Бобби. — Я рад, что вы приехали. Вы что-то купили? Что будете делать теперь? У нас дома родились котята! Я люблю новорожденных, а вы?

Бет Энн не смогла удержаться от улыбки.

— Конечно, люблю. У моей Нелли родилась недавно девочка. Кстати, дочь твоего черного богатыря. Она очаровательна…

— Правда?! Что ж, выходит, она отчасти и моя. Можно мне приехать посмотреть на ее? Пожалуйста! — Бобби смотрел на Бет с мольбой и неприкрытым обожанием во взгляде. — Вы единственная девушка, которой нравится в жизни то же, что и мне.

И хотя порой в самые горькие минуты Бобби помогал ей забыться, сейчас Бет не могла оценить обожание бедняги. Болезненные и мелочные унижения, с которыми она столкнулась сегодня в городе, не могли не обидеть ее. Бет было чрезвычайно трудно теперь оставаться ровной и бесстрастной. Ей нужно было уединиться, убежать от всего и от вся, включая Зака. Ее сейчас раздражало и бесило все, даже неумелые знаки внимания со стороны безобидного Бобби. Она протянула молодому человеку пакет с леденцами, чтобы он только замолчал:

— Смотри, Бобби, лакричные. Хочешь?

Его глаза округлились.

— Хочу ли я? Конечно! — на секунду стушевавшись, Бобби спросил: — А как же вы?

Бет Энн отвернулась.

— Я потеряла аппетит.

— Тогда возьму! Спасибо! — Бобби тут же откусил от леденца и смачно захрустел, цокая языком в знак удовольствия.

Но детская благодарность молодого человека, конечно же, не могла перевесить враждебности «добропорядочных» граждан Дестини, не могла заглушить боль, которая клокотала в душе Бет Энн, комком подступала к горлу и раздражала дыхание, как и пыль, поднятая стадом волов, которое только что прошло на противоположном конце улицы. У Бет Энн было такое ощущение, как будто она попала в капкан, ей нечем было дышать среди этих глинобитных построек. Она знала, что на сегодня с нее хватит достопримечательностей Дестини.

Повинуясь внезапному импульсу, она всучила сверток с коленкором Бобби и проговорила:

— Мне надо бежать. Помоги преподобному отцу Темплу донести покупки до коляски па, хорошо?

— К-конечно, — растерянно и разочарованно проговорил Бобби.

— Спасибо. Ты милый. — Бет нежно потрепала молодого человека по щеке и тем самым вернула его лицу выражение счастья.

Зак был тоже растерян. Обвешанный со всех сторон свертками, он выглядел очень глупо.

— Подождите! Куда это вы собрались?

— Не ваше дело! — крикнула Бет и быстро пошла по улице.

— Эй, что у вас на уме? Я обещал вашему па присмотреть за вами!

Бет Энн глянула на него через плечо.

— Вы что же, будете сопровождать меня даже в туалет?

Зак покраснел.

— О, прошу прощения…

— Мне не нужны ни охранники, ни опекуны. Мне надо побыть сейчас одной. Мне сейчас никто не нужен, особенно вы. Не потеряйте свертки и проследите за тем, чтобы Бобби вернулся в банк. Я сама приду домой.

— Бет Энн подождите! Черт возьми, дьявол!..

Не обратив внимания на то, что священник опять призывает нечистую силу, Бет Энн быстро пошла по улице, затем срезала путь через аллею и перешла на бег.

Через несколько минут она уже была на дороге, ведущей к «Отдыху путника».

Бет тяжело дышала, рот ее искривился в гримасе. Это она была повинна в том, что Зак стал все чаще и чаще забывать о своем духовном звании и ругаться на чем свет стоит. Ей было больно и неприятно осознавать, что она настолько испорчена и задириста, что даже священнику не под силу приструнить ее и навести на путь истинный… Что же касается утреннего поцелуя… Бет даже думать, вспоминать об этом боялась! Господи, может в нее вселилась душа самой Евы!.. Все сегодняшние события только подтвердили то, в чем она была давно уверена: ей необходимо как можно скорее покинуть этот убогий городишко, освободить себя от эгоизма и равнодушия па, от своих же собственных потаенных, неуправляемых мыслей… Если она не уедет в ближайшее время, то действительно станет той распутницей, какой ее все обзывают.

Слава Богу, что у нее все-таки был друг, на которого можно было положиться.

— Виски Джин, подожди! — надрывая голос и натужно дыша от бега, Бет Энн кричала до тех пор, пока погонщица не услышала ее крик, перекрывший даже мычание десятков волов, и не обернулась назад.

— Боже мой, это ты, крошка! — лицо Виски Джин, полускрытое широкими полями сомбреро, выражало крайнее удивление. — Откуда ты свалилась?!

— Оттуда, — переводя дыхание и с улыбкой показывая на синее чистое небо, сказала Бет. Она поравнялась, наконец, с великаншей и они зашагали вместе.

Бурые глинобитные постройки Дестини наконец остались у них за спиной, скрывшись в пыли, поднятой волами. Неровная дорога вела по пустынной открытой местности. Тут и там виднелись одинокие стебли кустарника, полынь, и еще что-то. К северу поднимались пурпурные пики Гор Суеверия и ржавого оттенка предгорья.