— Серебро? — удивился Зак.

— Именно! Вы уже слышали эту легенду? Около сотни лет назад где-то у нас была заброшена одна испанская копь… Чистое серебро! Такое чистое, что голова закружится! И лежит прямо на поверхности. — Вольф даже зажмурился. — Впрочем, если бы эту копь можно было легко найти, кто-нибудь давно бы уже это сделал. Индейцы или еще кто-нибудь. Ну как, Закхей, что скажете? Вы готовы совершить небольшую экскурсию?

— Я в самом деле чувствую себя уже хорошо, — задумчиво проговорил Зак и потом прибавил: — Слава Господу.

— Аминь, брат. Так, значит, едем?

— С удовольствием посмотрю на ваш город. Кстати, мисс Бет Энн, надеюсь, присоединится к нам?

Она повернулась лицом к ним так резко, что едва не уронила свой швейный пенал. Он что, спятил? Перепил виски, которое только теперь ударило ему в голову?! Она была так подавлена всем случившимся перед приходом отца, что даже не могла смотреть Заку в лицо, не то что сопровождать его на всем пути в город!

— Нет… Н-нет, спасибо, — запинаясь, проговорила она. — У меня здесь очень много работы…

— Ваша дочь была такой заботливой нянькой для меня, мистер Линдер, — возразил Зак. — По-моему, она заслужила выходной.

В глазах Зака сверкнули озорные огоньки и от этого Бет Энн еще больше занервничала.

— Нет, мне лучше будет остаться здесь. И потом…

— Ты будешь делать то, что тебе скажут, девчонка! — оборвал ее Вольф. — Ты давно говорила мне, что в лавке нужно кое-что купить. Так вот, ты это сама и сделаешь сегодня. Надо же показать народу, — и особенно миссис Каннигхэм, — что их преподобие окончательно поправились и что мы все здесь живем в согласии.

В животе у Бет Энн что-то оборвалось, когда она поняла, что спорить бесполезно, и совсем упала духом. Она все еще не могла прийти в себя от «операции по снятию швов», и ей никак не хотелось хотя бы несколько часов быть на виду у Зака. Что же касалось перспективы пройтись по улицам Дестини, то Бет Энн думала об этом с отвращением.

— Но, па…

— Если его преподобие настолько великодушен, что соглашается взять тебя с нами, это означает, что ты поедешь без всяких разговоров, — приказал Вольф Линдер. — Так что иди за своей шляпкой, да побыстрее!

Глава шестая

Бет Энн впала в такое душевное состояние, которого от нее добивался Зак, и это его радовало.

Когда он помогал ей выйти из коляски перед банком «Дестини Сэйвингс», то почувствовал, как дрожат ее пальцы в его руке, и в душе поздравил себя с этим. Она бросила на него из-под шляпки настороженно-смущенный взгляд своих серебристо-серых глаз, затем опустила ресницы и ступила на мостовую, несколько поспешно вырвав у Зака свою руку. Зак подавил улыбку. Да-с, если только он не ошибается, мисс Бет Энн Линдер скоро будет лежать с ним в одной постели.

Все случилось так, как и всегда. И закончиться должно так же. Правило одно: заставить женщину хорошенько призадуматься, затем расслабиться на короткое время, отпустить ее на длинный поводок и ждать, пока ее любопытство и гордость не приведут ее прямо в твои объятия. Зак внутренне усмехнулся при мысли о том, как ужаснулись бы добропорядочные старейшины города Дестини, когда б узнали, какие плотские, сладострастные образы постоянно мельтешат перед мысленным взором уравновешенного и нравственного священника. Если бы такие, как Мэми Каннингхэм, вдруг узнали бы о том, что он задумал в отношении Бет Энн, узнали бы о его страсти, которой он ныне, будучи уверенным в своей победе, намеревался дать волю, то закатили бы форменную истерику.

Помимо всего прочего начинал раскручиваться план и в отношении старого дурака Вольфа Линдера. Зак умело забросал его намеками определенного рода и наконец старик уразумел, что преподобный отец Темпл в случае успеха его миссии в Таксоне, возможно, выразит желание поучаствовать в одной из «золотых» экспедиций в Горах Суеверия.

То, что Вольф страшно скучал по прежней жизни и, как надеялся Зак, намеревался вернуться к ней, чтобы еще разок покопаться на своих легендарных копях, было непреложным фактом. Но старик понимал, что в своем нынешнем инвалидном состоянии он вряд ли способен, как раньше отправиться в горы в одиночку. То есть, ему требовался помощник. Достойный доверия человек, который умел при случае хранить тайны. А кого можно было сыскать здесь более достойного доверия, чем служителя культа? И вот Вольф сделал выбор, остановившись на преподобном Темпле. Он даже тешил себя мыслью о том, что это он сделал предложение Заку, что это была его собственная идея, а не умело подстроенная интрига самого Зака.

Зак Медисон наслаждался жизнью и ничто — даже первое впечатление от грязного, забытого Богом городишка — не могло испортить ему настроение.

— Заглянем на минутку к Роберту, — сказал Вольф, тяжело дыша, вылезая из коляски.

Зак сейчас думал только о том, где произойдет таинство их любви с Бет Энн. Ничто другое не занимало сейчас его мысли. В ее спальне? В его? Может, на сеновале в амбаре? Подобная обстановка нравилась ему с тех самых пор, когда старшая дочь содержателя платных конюшен, где он вырос, зажала его как-то в углу на сене и показала ему, сопливому мальчишке, чем женщина отличается от мужчины.

В ответ на предложение Вольфа Зак рассеянно кивнул и знаком показал Бет Энн, чтобы она следовала за своим отцом в банк. Зак бегло оглядывался вокруг.

Собственно, Дестини трудно было назвать городом в привычном понимании этого слова. Одна-единственная пыльная улочка, правда, достаточно широкая для того, чтобы на ней мог развернуться экипаж. Вдоль улицы по обеим сторонам тянулись ряды коричневых глинобитных построек с навесами и козырьками над входными дверьми. Кривые тротуарчики. Зак подозревал, что после дождей эта главная улица на какое-то время превращается в настоящую трясину, к которой опасно приближаться. Тут и там можно было увидеть вялые кусты, тянувшиеся тонкими стеблями к Небу. Цветы типа колокольчиков были припорошены красноватым песком. Стояла удушливая дневная жара и город дремал. Единственными признаками жизни были пара-тройка проехавших мимо Зака экипажей, да несколько лошадей с унылыми мордами, привязанные к перилам крыльца, а также пара мексиканцев, которые спали прямо на земле, прикрывшись своими сомбреро.

Самые преуспевающие в городе заведения были обшиты с фасада деревом, которое закрывало убогий глинобитный материал. Зак шел и лениво читал вывески, которые гласили большими витиеватыми буквами: «Одежда Ламба», «Муллетт и Хеллар, каретники и кузнецы». «Гарри Кэмпбэлл, парикмахер». «Лавка разных товаров Д.Б.Харди».

В городе был один морг, офис шерифа, тюрьма и аптека, то есть все, что и должно быть в городе. Банк «Дестини Сэйвингс» был единственным зданием, выстроенным из кирпича. Зак понял, что это здание являлось единственной достопримечательностью всего города.

Роберт Барлингс покинул свой личный кабинет, прошел мимо окошек кассиров и вышел наружу, чтобы поприветствовать дорогих гостей. За железной решеткой помещалось большое хранилище, за которое не было бы стыдно любому уважающему себя банку из крупного города. На Зака произвела впечатление богатая отделка помещений лакированным дубом.

— Вольф! Преподобный отец Темпл! Мисс Бет Энн! — Торопливо выкинув окурок сигары, Барлингс сердечно пожал руки мужчинам и приветливо кивнул Бет Энн. — Рад вас всех видеть. Что привело вас в город?

— Просто решил показать нашему преподобному отцу здешнюю церковь, — пророкотал Вольф, опираясь на свою палку.

— И что вы скажете? Какого остались мнения? — спросил банкир, повернувшись к Заку. Солнечный свет отражался на стеклах его очков и поэтому трудно было прочитать выражение его глаз.

— Любовь и забота о трудах Господа налицо в вашем городе, — сказал Зак, а про себя добавил: «Если конечно Господу по душе эти грубые глинобитные халупы с лавками без всякой вентиляции. В территориальной тюрьме некоторые помещения и то были получше». Вслух же он еще раз подтвердил:

— У вас есть полное право гордиться своими достижениями, сэр.

Во время этого обмена любезностями двое посетителей банка — пожилая матрона и мужчина — отвлеклись от своих дел и наблюдали за вошедшими. Они заметили Бет Энн, как только она вошла. Женщина звучно фыркнула и отвернулась в сторону. Еще один мужчина, находившийся здесь, был, судя по всему, служащим банка. На нем были эластичные нарукавники, какие бывают у всех клерков. Выходя за дверь, он убедился, что внимание Вольфа Линдера было занято разговором с Робертом Барлингсом, и бросил на Бет Энн плотоядный взгляд. Она смотрела в ту минуту в другую сторону и сделала вид, что ничего не заметила, но Зак был уверен в том, что она поймала этот распутный взгляд клерка и нахмурился.

— Тебе надо бы приехать к нам в «Отдых путника», Роберт, — сказал Вольф. — От твоего черного жеребца у нас появилась очаровательная девочка. Взглянул бы хоть…

— Спасибо. Возможно, мы с Бобби заглянем к вам через денек-другой, — сладким голосом проговорил Барлингс, глянул с улыбкой на Бет Энн и похлопал себя по животу. — Особенно если вы приготовите нам снова свой чудесный яблочный пирог, мисс Бет.

— Конечно, сэр, — ответила она. — Вы всегда у нас дорогой гость.

Голос у Бет был спокойный, хотя и немного напряженный. А щеки у нее были бледны настолько, что почти сливались с белой блузкой.

Матрона за столом сложила стопку бумаг в свой ридикюль и, ни к кому конкретно не обращаясь, объявила сдавленным голосом:

— Нет, здесь невозможно находиться приличным людям, когда заходят всякие прямо с улицы и разговаривают между собой, как у себя дома! Пойдем, Гарольд. Мне необходим свежий воздух.

Гарольд послушно зашаркал вслед за своей женой, которая выплыла из банка, словно корабль под полными парусами. Бет Энн сделала вид, что заинтересовалась каким-то латунным украшением на стене.