Я сидела не дыша.

Услышать такое было неожиданно, а от любимого мужчины ещё и больно. И, как я, дура, могла хотя бы мечтать о том, что он может любить, пусть не меня, но кого-то ещё. И получается, он трахнул меня только, потому что похоть вспыхнула! Думала, что мне до этого было больно? Чёрта с два! Вот сейчас мне было больно. А передо мной сидел жестокий властный мужчина. Слово которого — закон. Приказ чей — беспрекословное подчинение. Желания его — обязаны быть исполнены. Такого Аристарха я всегда боялась, но почему-то забыла его истинный нрав и его сущность. Мне слишком долго казалось, что он стал мягче ко мне, изменился, а оказывается всё было фальшью.

Подняла на него твёрдый взгляд, хотя все нервы были натянуты, точно струна. Дёрни и порвутся.

— Четыре года назад, в начале осени, Роберт на месяц уехал в Цюрих, через три недели ты уехала в Лондон, под предлогом уладить очередной конфликт с родителями. А теперь я хочу услышать правду. Что там произошло, Ангел?

И так через чур ласково прозвучало последнее предложение, что будь я на месте его шлюх, повелась бы и сразу все тайны раскрыла, но тут…

То, что мы пытались скрыть, то, что я навсегда похоронила глубоко в себе и запретила даже вспоминать… Прикрыв глаза, перенеслась на те четыре года назад, вспоминая дождливый Лондон и мой поспешный приезд. Вспомнила, как тряслись руки, сердце бешено билась. Помню, с каким трепетом прибиралась в новой квартире Клэрри, избавляясь от всего, что могло причинить ей боль. Слишком отчётливо помню каждую секунду того ужаса, даже спустя столько лет. Но эта была не только моя тайна. Но Аристарх уже настроен враждебно, разве может стать хуже?

«Сказать или промолчать?»- боролись во мне две стороны, не желая приходить к соглашению.

Аристарх ждал, сверля меня требовательным взглядом, а я молчала. Только решалась что-то сказать и тут же закрывала рот. Но, кажется, чьё-то терпение лопнуло.

Соколов ударил кулаком по столу, я вновь вздрогнула. Боялась. Но боялась за Клэр. Не за себя.

— Ангел, — поторопил меня мужчина.

— Клэр была беременна.

— О, как! — задумчиво протянул Арис, откидываясь на спинку своего кресла. — Дальше.

— Роберт, когда узнал о том, что отцом станет, отправил Клэр в частную клинику в Цюрихе. Он хотел…

«Ну, же, Ангелина! Скажи!»- подначивала саму себя, а язык словно к нёбу прирос.

Аристарх вновь поторопил, постучав пальцем по столу.

— Он хотел уйти. Оставить «предвестников», — выдохнула обречённо, ощущая волны злости, исходящие от Ариса. — Он был настолько рад, окрылён, что готов был бросить всё ради Клэр и их ребёнка. Мы были настолько счастливы, планировали будущее, подбирали уединённые места, где бы нас никто не нашёл. Когда мы узнали, что Клэр ждёт сына, дело пошло быстрее. Всё было готово к переезду, осталось только сказать тебе, решить прочие формальности, но… На четвёртом месяце беременности Клэр попала в аварию. Её привезли в больницу с кровоизлиянием, парой ушибов и переломом рёбер. Ребёнка не смогли спасти, — тяжело вздохнула, на миг зажмурив глаза. — Сын, о котором так мечтал брат, племянник, которого я мысленно уже держала на руках… Всё в один миг исчезло. Клэр сходила с ума, Роберт постоянно был с ней рядом, но кто-то мог бы догадаться, что тут что-то не так, и мы поменялись местами с братом. Через неделю я увезла Клэр к её бабушке. Естественно, историю мы выдумали другую, чтобы никто ни о чём не догадался. Медленно, но всё же Клэрри пришла в себя. Роберт спускал свою злость и боль в России, ты и сам помнишь его ненормальное состояние в ту пору. Он решил, что не может больше причинить ей боль. Они расстались, но спустя год вновь сошлись. Правда их отношения уже сложно было назвать прежними, но эта любовь… Чтобы ты не говорил, Роберт любил её даже больше меня.

Закончив рассказ, опустила взгляд на руки, даже боясь представить, что твориться в голове Аристарха. Я в себе-то разобраться не могла. От воспоминаний прошлого было тяжело дышать, а боль до сих пор отдавалась в груди, но уже притупилась.

Я ведь, правда, представляла бесчисленное количество раз, как возьму племянника на руки, посмотрю в эти чистые невинные глазки и расцелую в пухлые щёчки. Видимо, слишком громко мы мечтали, что было непозволительной роскошью для нас. Вот и получили по заслугам.

Устала сидеть, ждать решения Ариса, и решила действовать так, как подсказывает мне сердце.

— Мне плевать, что ты решишь, Сокол. Но за неё я умру. Ты обещал Роберту защищать меня, а я обещала ему защищать её. Мы оба повязаны, и смерть одного, повлечёт смерть другого.

С этими словами я и вышла, громко хлопнув дверью.

19 глава

«Бывают моменты, когда жизнь требует перемен, переходные моменты. Как смена времен года. Наша весна была чудесной, но наше лето прошло. Мы не заметили осень, и вдруг стало так холодно… Наша любовь уснула, и ее засыпало снегом. Но если уснуть под снегом, то не заметишь, как придет смерть. Береги себя»

(с) Париж, я люблю тебя

Зайдя в палату к Клэр, первым делом закрыла дверь за собой на ключ, ведь лишние мне здесь были не нужны, особенно врачи. Дальше, подойдя стремительно к кровати подруги, выдернула все капельницы. Помнила себя в этом состоянии, когда ты вроде жив, дышишь, чувствуешь, но словно тебя и нет. Клэр должна была чувствовать всё, она обязана была всё высказать мне в лицо, если надо, то побить должна меня, но не быть живым трупом. Упав в рядом стоящее кресло, принялась ждать пробуждение девушки, не переставая смотреть на неё.

В голове раз за разом прокручивала слова, которые скажу ей, но понимала, что в реальности выйдет всё совсем наоборот. Главное — я не должна была потерять её, остальное решим по мере появления.

Рука Клэр дрогнула, сама девушка начала ворочать головой, а я моментально выпрямилась, сцепляя руки в замок, ожидая первой реакции. Веки затрепетали, какое-то время Клэр смотрела на потолок, приходя в себя и осознавая, где она. Окинула взглядом комнату, и вот, её чистые голубые глаза смотрят на меня: сначала с непониманием, а затем со злостью.

— Где я? — отстранённо спросила она.

— В больнице. Но не волнуйся, здесь все свои, посторонних нет.

— Для меня здесь все посторонние, — колко бросила подруга, отворачивая голову к окну.

Понимала, что ей тяжело, сама себя вспомнила в таком состоянии, к тому же, действие успокоительных ещё будет действовать какое-то время. Но сама мысль о том, что лучшая подруга воспринимает меня за врага — перехватывала дыхание и заставляла сердце сжиматься от боли.

— Клэр, прости, — тихо выдохнула. — Я виновата, но ничего уже не изменить. Ты можешь меня ненавидеть, но мы должны поговорить.

Девушка молчала.

Возможно, пейзаж за окном её привлекал сейчас больше, чем общение со мной, или она была далеко в своих мыслях, не замечая ничего вокруг. Только вот не было у нас времени, особенно сейчас, когда мы все в опасности.

— Кто рассказал тебе о Роберте? И, что ещё успели рассказать? — наконец-то спросила.

Клэр перевела на меня холодный взгляд, долгие несколько секунд всматривалась в моё лицо, словно изучая, а потом рассмеялась, но смех также быстро прекратился, а на лице девушки больше ни одной эмоции нельзя было прочесть.

— Главное то, что я знаю. Остальное не важно.

— Клэр, это не игры! — не выдержала я и повысила голос. — Прости, что не даю тебе времени, но его у нас нет. Просто, прошу, ответить на мои вопросы. Не ради меня, так хотя бы ради любви к Роберту.

Девушка вздохнула, недовольно пробуравила меня взглядом, и я видела, что она хочет многое сказать, но сдерживает себя. Но всё же…

— Мужчина какой-то, лет сорок пять на вид. Не знаю, кто это, да он и представился как «доброжелатель».

— И, что же он сказал тебе?

— Ты и Роберт… Вы и правда людей убиваете?

— Правда. Но только тех, кто заслужил это, кто хоть коим образом замешан в нашем мире.

— В нашем мире?

— Не знаю, как тебе объяснить лучше… Называй нас, как хочешь: мафия, бандиты, чистильщики или ещё как. Ты знаешь, что наши родители давно забыли, что у них есть сын. Роберт не хотел идти по стопам отца, его влекло нечто другое, более тёмное и увлекательное. Он уехал в Россию, возобновил связи с друзьями детства. Они объединились и создали свой собственный клан, и стали называть себя «предвестниками смерти». Им не было равных, у нас в России уж точно. Лишь немного союзников, и слишком много врагов. Борьба за власть велась все времена, и сейчас не исключение. У меня с Робертом была сильная привязка с самого детства, но ты и так это знаешь. Указы родителей и их желание распоряжаться моей жизнью, не вызывали у меня прилива счастья, и я уже давно решила, что при первой же удачной возможности уеду к брату. Мне было плевать, кто он, чем занимается, скольких убил виновных или не виновных. Всё было не важно. Главное — он сам, а с остальным справлюсь.

— И ты так просто стала убийцей?

— Не говори так, — меня даже покорёжило от её слов. — Всё не совсем так, как ты думаешь. Это выживание, не более того. Да и этот тёмный мир не сразу принял меня. Аристарх Соколов — лучший друг Роберта ещё со школьной скамьи, возглавлял «предвестников», ведь лидер должен быть в любой команде. Он был против меня всегда, пытался всячески задеть, унизить, выпнуть из страны, как какой-то мусор.

— Сокол… Вы с Робертом пару раз упоминали его в разговорах.

— Да, тот самый. Он единственный, кто был против меня, остальные же «предвестники смерти» довольно-таки быстро приняли меня в свою семью и взялись за моё обучение. Может я и не была столь хорошим бойцом, но у меня была развита интуиция. Я парням ни раз жизнь спасала, оказываясь в том или ином месте только из-за того, что так чувствовала. Аристарх со временем перестал враждовать со мной и стал просто игнорировать. Но, как я уже сказала, борьба за власть велась во все времена, — прежде, чем продолжить, несколько секунд собиралась с мыслями, не желая вновь переживать ту боль. — «Предвестников» стали убивать. Аристарх и Роберт уже были пару раз на грани смерти, но моя интуиция срабатывала чертовски вовремя. После очередной смерти «предвестника» я не выдержала, в голове что-то перемкнуло, и я вернулась в Лондон.