— Война! — Бина вздрогнула. — Я подозреваю, что Дрю, когда мы разыщем его, будет как раз говорить о войне.

Они вернулись в дом и обнаружили, что Дрю стоит возле буфета и беседует с несколькими мужчинами. Когда они подошли поближе, Бина услышала, как кто-то упомянул Бонапарта, и поняла, что была права в своих предположениях.

— Я уже начал удивляться, куда это вы оба пропали, — сказал герцог, когда Бина и виконт присоединились к нему, но в его голосе не прозвучало ни малейшего интереса.

— Ну что, вы готовы? Мой экипаж ждет у подъезда, — сказал виконт.

— Да, пожалуй, — ответил герцог. — Я думаю, что мы оба устали. День был очень утомительным.

— Зато каким интересным! — поспешно вставила Бина.

— Завтрашний день будет еще интереснее! — пообещал виконт. — Позвольте, я отвезу вас домой и заеду за вами утром.

— И куда ты планируешь тащить нас завтра, могу я спросить? — поинтересовался герцог.

— Прежде всего смотреть Париж, — ответил виконт. — Твоей сестре нужно обязательно посетить Лувр, сады Тюильри, собор Парижской Богоматери, и, конечно же, ей будет интересно познакомиться с великим человеком — нашим первым консулом!

В голосе виконта, когда он говорил о Бонапарте, появлялись язвительные интонации, и герцог, может быть для того, чтобы подразнить его, сказал:

— Я бы не прочь взглянуть на человека, который, что бы ты там ни говорил, сумел один, без чьей-либо помощи, объединить Францию после революции.

— Но не до конца! — оборвал его виконт.

— Не до конца, — согласился герцог, — но почти. В то время как нам ваш режим кажется военной диктатурой, простой народ Франции видит в Бонапарте своего единственного защитника от духовенства, аристократов и иностранцев!

— Я не дам тебе спровоцировать меня на ссору, Дрю, — заявил виконт. — Ты ничуть не лучше всех тех идиотов, которые, приезжая в Париж, начинают восторгаться этим неотесанным корсиканцем! Я слышал, как они поют ему дифирамбы, и единственное, что могу тебе сказать: поживи-ка во Франции, и увидишь, как ты тогда станешь к нему относиться!

— В настоящий момент меня больше всего беспокоит то, что, с кем бы я ни говорил, все убеждены в неизбежности возобновления войны между нашими странами, — совсем другим тоном произнес герцог.

— Меня это не удивило бы, — заметил виконт.

— Мне только что сказали, — продолжал герцог, — что наш посол, лорд Уитчерч, уже покинул Париж и возвращается в Англию.

— Сомневаюсь, чтобы это было правдой, — задумчиво произнес виконт. — Всю последнюю неделю ходили самые разные слухи — то он уезжает, то остается, то уже уехал, но с полдороги его вернули. — Он рассмеялся. — То, что ты слышал, могло оказаться лишь плодом воображения тех, кто хотел бы, чтобы англичане за нас выиграли все наши битвы.

— Очень надеюсь, что так оно и есть, — сказал герцог. — Но если все-таки то, что я слышал, правда, то нам с Биной следует немедленно возвращаться домой.

— Завтра мы все выясним, — успокаивающе произнес виконт. — У меня есть друзья среди близкого окружения Бонапарта. Сам бы я не хотел оказаться на их месте, но, по крайней мере, они смогут сообщить мне, чего ждать в ближайшем будущем.

— В таком случае давайте не будем зря волноваться и спокойно ляжем спать, — предложил герцог.

Они попрощались с хозяйкой дома, и виконт повел их к своей карете. Это был очень элегантный экипаж, которым правили два кучера и на запятках которого гордо стоял ливрейный лакей.

Они поудобнее расположились на сиденьях, карета тронулась с места, и Дрю с виконтом принялись вспоминать прошлое и те вечеринки, которые они посещали, когда были молодыми.

Внезапно карета остановилась, и Бина обнаружила, что они находятся вовсе не в предместье Сен-Жермен, как она ожидала, а возле ярко освещенного входа в сад с расположенной в центре танцевальной площадкой.

Герцог с удивленным видом выглянул из окна, а виконт сказал:

— Помнишь это место, Дрю? В прошлом мы с тобой часто заглядывали сюда. Тогда это место называлось «Le Jardin Du Roi»[24]. Теперь в соответствии с духом времени название изменили на «Le Jardin de la Liberte»[25], но здесь по-прежнему весело.

— О! Пожалуйста, давайте зайдем ненадолго? — взмолилась Бина.

Виконт с улыбкой посмотрел на герцога.

— Почему бы и нет? Как скажет Дрю.

— Я уверен, что Бине захочется посмотреть на то место, где мы впустую тратили свои молодые годы, — сказал он.

Бина издала восторженный возглас и, едва лишь лакей успел открыть дверцу, выпрыгнула из кареты.

Сад был ярко освещен фонарями, за столиками сидели зрители, потягивая вино и наблюдая за танцующими.

По сравнению с блестящим великосветским балом, который они недавно покинули, первое, что привлекало внимание, — это шум, который производил и оркестр, и посетители. То и дело раздавались громкие взрывы смеха и приветственные восклицания, но это не казалось вульгарным или непристойным. Это было лишь проявлением joi de vivre[26], и Бина с сияющими глазами оглядывалась по сторонам, заразившись всеобщим весельем и чувствуя, как в ней нарастает возбуждение.

На балу гости чинно, с достоинством танцевали медленные вальсы, французские контрдансы и английские гавоты. Здесь же темп вальса был настолько быстрым, что танцующие как вихрь кружились по площадке, да и другие танцы были не менее зажигательными и, по всей видимости, отнимающими немало сил.

Виконт заказал две бутылки вина. По сравнению с теми винами, которые подавались на балу, оно было слабеньким и довольно плохоньким, но Бине казалось, что даже сама атмосфера, царившая вокруг, была достаточно пьянящей.

Какое-то время Бина просто наблюдала за танцующими, но, когда оркестр снова заиграл вальс, она робко коснулась руки герцога:

— Пожалуйста, я хочу потанцевать!

Он с удивлением взглянул на нее, и на мгновение Бине показалось, что он откажется. Но тут вмешался виконт:

— Дрю, в свое время ты был отменным танцором. Или ты уже совсем утратил сноровку?

— Что ж, попробуем это выяснить, — ответил герцог.

Он поднялся и предложил Бине руку. Бина, почему-то ожидавшая, что герцог окажется неуклюжим и неловким, к своему удивлению обнаружила, что он великолепно танцует, намного лучше всех ее партнеров на балу. Он уверенно вел ее, а Бина с легкостью следовала за ним. Они танцевали так, словно делали это уже много раз.

Они кружили по площадке, и Бина весело смеялась, наслаждаясь танцем и чувствуя, что за весь сегодняшний вечер она не испытывала такого удовольствия.

Разговаривать было совершенно невозможно из-за стоявшего вокруг оглушительного шума, но Бина была в восторге оттого, что они двигались так слаженно и, кроме того, были самой красивой и элегантно одетой парой среди танцующих. Когда они вернулись на место, виконт зааплодировал.

— Браво! — воскликнул он. — Прелестницы, в свое время обучавшие тебя, гордились бы тобой сегодня!

— Я думаю, нам пора ехать домой, — сказал герцог.

— А можем мы в другой раз приехать сюда? — умоляюще спросила Бина. — Здесь так замечательно… мне никогда в жизни не было так весело!

— В Париже множество подобных танцевальных площадок, — сказал виконт. — Вам придется попробовать уговорить Дрю, чтобы он показал их вам. Никто лучше его не знает, как весело там можно провести время!

Герцог ничего не ответил. Всю дорогу до дома виконт продолжал поддразнивать его. Когда наконец карета остановилась, он сказал:

— Au revoir[27], миледи, до завтра. Я буду считать минуты до нашей встречи.

— И я тоже! — весело воскликнула Бина. — Спасибо вам за прекрасный вечер.

Усталый лакей закрыл за ними входную дверь, и герцог с Биной стали подниматься по каменной лестнице, по которой, должно быть, в свое время ступали самые знатные вельможи Франции. Наконец они подошли к дверям своей гостиной.

— Это был чудесный вечер! — произнесла Бина. Герцог не отвечал, и, чувствуя себя немного задетой этим молчанием, она сказала: — Я имела такой успех! Несколько совершенно обворожительных французов пытались поцеловать меня!

— И я полагаю, вы позволили им сделать это?

Прозвучавшая в голосе герцога злость поразила Бину. Но тут она внезапно вспомнила, о чем ей рассказывал виконт, и испугалась, что герцог сочтет ее похожей на свою мать. Девушка увидела, что он нахмурился, и с мольбой протянула к нему руки.

— Нет! Нет! — воскликнула она. — Это неправда!

— Вы выдумали все это? — спросил герцог.

— Да, — ответила она, — или, точнее, сильно преувеличила. Просто во время танца один из моих партнеров сказал, что ему хочется поцеловать меня… потому что я похожа на ребенка, впервые попавшего на праздник. — Бина проговорила все это очень быстро, запинаясь от смущения и чувствуя себя неловко оттого, что ей приходится объясняться. Ей показалось, что герцог все еще продолжает хмуриться. — Я просто хотела похвастаться, — добавила Бина. — Пожалуйста, не сердитесь на меня.

— Мне непонятно, зачем вам понадобилось обманывать меня и выдумывать всякие небылицы, — с упреком сказал герцог.

Бина отвернулась.

— Во время бала вы ни разу не пригласили меня танцевать, — тихо произнесла она. — Вы не сказали мне, что я хорошо выгляжу… а мне очень хотелось, чтобы вы так думали.

Последовало молчание, а потом герцог сказал:

— Я и не предполагал, что вас настолько интересует мое мнение. Но если это так, то должен сказать, что, на мой взгляд, вам не было равных!

Бина повернулась и взглянула на него широко раскрытыми глазами.

— Правда? Вы действительно так думаете?

— Я никогда не говорю того, что не думаю, — спокойно ответил герцог.

Он пересек гостиную и подошел к двери, ведущей в его спальню.