— Сбежала? — вырвалось у Бины.

— С беспутным повесой намного моложе ее, в которого она влюбилась без памяти.

— И Дрю очень переживал? — спросила Бина, не спуская с него глаз.

— Это известие просто сразило его. Мне кажется, поначалу он даже не мог поверить, что мать на самом деле бросила их с отцом. И даже после того, как случилась трагедия, он все еще не хотел смириться с происшедшим.

— Какая трагедия? — спросила Бина.

— Герцогиня Уорминстер и лорд Белдон погибли, когда яхта, на которой они покинули Англию, затонула во время шторма у берегов Бискайского залива.

— Какой ужас! — воскликнула Бина.

— Я думаю, что до тех пор, пока она была жива, отец Дрю надеялся, что жена вернется к нему. Но после ее смерти он резко изменился и стал совсем другим человеком.

— То есть?

— Он стал в точности таким же, каким сейчас вы видите Дрю, — улыбнулся виконт. — Сначала он впал в глубокую депрессию, и я всегда подозревал, что Дрю приходилось очень нелегко в то время, хотя он никогда и словом не упомянул об этом. Возможно, он вынужден был даже следить за тем, чтобы отец не покончил с собой.

— Бедный Дрю! — еле слышно пробормотала Бина.

— После того как герцог наконец примирился с судьбой, он совсем замкнулся в себе и проводил все свободное время за книгами.

— Совсем как Дрю! — вырвалось у Бины.

— Сначала Дрю совсем не был похож на отца. После школы мы с ним вместе учились в Оксфорде, и какое-то время он вел крайне беспорядочный образ жизни.

— Я не могу в это поверить!

— Тем не менее это правда, — заверил ее виконт. — Он много пил, играл в карты и, как и все остальные, волочился за женщинами.

У Бины от изумления перехватило дыхание. Этого она никак не ожидала услышать.

— Но он относился к женщинам не так, как я или остальные его друзья, — добавил виконт.

— Что вы имеете в виду? — спросила Бина.

— Точнее всего будет сказать, что он хотел причинить им боль, — ответил виконт. — Словно всякий раз, заставляя женщину страдать и плакать, он мстил этим своей матери.

— Это неудивительно!

— Отчасти я могу его понять, но не думаю, что ему от этого становилось легче.

— Конечно же, нет.

— В глубине души он очень добрый, великодушный и отзывчивый человек — он всегда был таким, — сказал виконт. — Но в тот период он был бесчувственным, безжалостным, а временами и просто жестоким!

— Должно быть, он невыносимо страдал в разлуке с матерью! — еле слышно прошептала Бина.

— Я думаю, когда она сбежала из дома, Дрю переживал это сильнее, чем любой другой на его месте, — объяснил виконт. — До того как это случилось, они были очень дружной, счастливой семьей.

— Но как она могла так поступить?

— Я и сам часто задавал себе этот вопрос, — ответил виконт. — Мне кажется, она стала чувствовать, что стареет, что молодость покидает ее. Она была похожа на красивую бабочку. Она любила жизнь, она хотела наслаждаться ею и боялась что-нибудь упустить.

— К тому же она была влюблена.

— Как я уже говорил, она была чересчур эмоциональной. Глядя на Дрю сейчас, вам будет трудно в это поверить, но он тоже способен на сильные переживания и глубокие чувства.

Бина отвернулась и посмотрела в сад.

— Я… я и не подозревала об этом.

— Откуда вам было знать? — произнес виконт. — Вы ведь не были знакомы с ним раньше, прежде чем он стал таким, как сейчас. Но в одном я совершенно уверен: то, что в течение стольких лет он живет затворником, подавляя все естественные чувства и стремления, вовсе не означает, что огонь в его душе погас. — Виконт сделал паузу, а потом пророчески произнес: — В один прекрасный день он снова разгорится ярким пламенем! — Бина молчала. Глядя на ее посерьезневшее лицо, освещенное яркими фонарями, виконт сказал: — Я всегда был убежден, что его теперешнее поведение просто игра. Под этой суровостью, чопорностью и невероятной сухостью скрывается настоящий Дрю, тот, с которым я вместе рос и которого так люблю.

— Хотелось бы знать, правда ли это?

— Я в этом уверен, — отозвался виконт. — Поэтому я так рад тому, что вы неожиданно появились в его жизни. Если кто-нибудь и может спасти его, так только вы!

— Но он ненавидит меня! — воскликнула Бина.

— А я очень сомневаюсь в этом, — сказал виконт. — Я подозреваю, что только благодаря вашим уговорам Дрю впервые за последние восемь лет согласился одеться соответственно своему положению в обществе! А что случилось с той мрачной черной одеждой, делавшей его похожим на гробовщика? — со смехом спросил виконт.

Бина не удержалась и тоже рассмеялась.

— Он расстался с ней только сегодня! — объяснила она. — Когда мы въехали в Париж, Дрю своим обликом скорее напоминал пресвитерианского священника!

— Что ж, по крайней мере, эта перемена уже является первым шагом в нужную сторону! — сказал виконт.

— Но вы еще не рассказали мне, каким образом беспутный и безжалостный к женщинам повеса превратился в сурового аскета, которого я повстречала в Шотландии.

— Это произошло уже после того, как мы вернулись из Оксфорда, — ответил виконт. — Мне кажется, только тогда он по-настоящему осознал, какое горе причинила его мать отцу.

— Наверное… это было ужасно для него, — согласилась Бина.

— Как я уже рассказывал вам, — продолжал виконт, — по характеру Дрю очень похож на отца, и мне кажется, старый герцог в отчаянии ухватился за него, потому что больше у него никого не осталось.

— Его можно понять.

— Так или иначе, вместо того чтобы поселиться в Лондоне, как большинство его друзей и сверстников, Дрю остался жить в Уорминстере.

— Вместе со своим отцом.

— Совершенно верно, — сказал виконт. — Дрю стал вести такой же образ жизни, как и его отец, и со временем превратился в его точную копию, что было неизбежно при данных обстоятельствах. Я как-то приехал погостить у них, и меня просто поразило, что они могли сидеть всю ночь до рассвета, обсуждая какие-то аспекты средневековой литературы, или в течение нескольких дней заниматься каким-нибудь несущественным хозяйственным вопросом, который вполне можно было предоставить решать управляющему. — Виконт заколебался, словно подыскивая слова. — У меня было такое ощущение, будто старый герцог намеренно старался заполнить жизнь разными мелочами, чтобы не думать о своих горестях.

— Это единственное, что ему оставалось, — заметила Бина.

— Если старому герцогу было уже нечего терять, то для Дрю такой образ жизни оказался просто губительным! — сказал виконт. — Он стал настолько похожим на отца, что это было уже не смешно. Он превратился в настоящего зануду, и большинство знакомых стали находить его общество просто невыносимым.

— Но у него все же остались какие-то друзья? — почти с мольбой в голосе спросила Бина.

— Я всегда буду ему верным другом, — сказал виконт. — Последние несколько лет я, как француз, не мог приезжать в Англию, но до войны я навещал его в Уорминстере и получал известия о нем от друзей, гостивших у меня в Париже, хотя большей частью они не могли сообщить мне ничего утешительного.

— Мне кажется, что ему не хватает трудностей, необходимости преодолевать препятствия, — сказала Бина. — Ему нужно, чтобы что-нибудь выбило его из привычной колеи.

— А в вашей хорошенькой головке немало здравого смысла, — заметил герцог.

Бина покраснела, а потом рассмеялась.

— Вы мне льстите!

— Я и вправду так думаю, — сказал виконт, — и, как я уже говорил в самом начале, я убежден, что вы единственная, кто может спасти Дрю.

— Сомневаюсь, — покачала головой Бина. — Но тем не менее я очень вам благодарна за то, что вы мне рассказали. До сих пор я никак не могла понять, как он мог стать таким.

Виконт вздохнул.

— Во Франции полагают, что во всех несчастьях всегда виновна женщина. Мы говорим: «Cherchez la femme»[23], и большей частью оказываемся правы! — Он наклонился и взял Бину за руку. — Мы также верим в то, что боль, причиненную одной женщиной, поможет забыть другая! Все в ваших руках, Бина!

— Я сделаю все, что смогу, — ответила Бина. — Но мы с Дрю пробудем вместе очень недолго.

— Думаю, нам с вами следует приложить все усилия, чтобы уговорить Дрю подольше задержаться в Париже, — предложил виконт.

У Бины загорелись глаза.

— Вы считаете, у нас это получится? — спросила она. — Я столько всего хотела посмотреть! Париж — восхитительный, волшебный город, и люди здесь такие веселые и доброжелательные!

— Отрадно слышать это, — улыбнулся виконт. — Многие ваши соотечественники так часто поносят моих на чем свет стоит, что я рад для разнообразия услышать что-нибудь приятное. — Он поднес ее руку к губам. — Нам лучше пойти отыскать Дрю, не то он решит, что я имею виды на вас, — сказал виконт. — А мне не хотелось бы драться на дуэли со своим лучшим другом.

— Я думаю, ему будет безразлично, даже если вы заинтересуетесь мною, — тихо пробормотала Бина. — Мне кажется, он будет рад избавиться от меня.

— Я в этом не уверен! — ответил виконт. — Но вам следует приложить все усилия, чтобы, если вы все же расстанетесь с ним, он скучал по вашему обществу больше, чем это кажется возможным в настоящий момент!

— В настоящий момент меня больше всего волнует, чтобы вы убедили его подольше остаться в Париже, — сказала Бина. — Пожалуйста! Попытайтесь уговорить его!

— Конечно же, я сделаю это, и не только ради вас, но и ради себя. Не могу передать вам, какое это для меня удовольствие — снова видеть Дрю и вспоминать нашу молодость и счастливые годы, проведенные вместе. — Он улыбнулся. — Я не рискнул бы рассказать вам, в какие переделки мы с ним попадали или какие строили планы на будущее. Но в то время никто из нас не предполагал, что между нашими странами начнется война.