Так или иначе, но дом у него получился хороший, приятный на вид, какой-то легкий, воздушный, радовавший взгляд сливочным оттенком. С каждого торца здания была построена широкая терраса с навесом, поддерживавшимся изящной аркой.

Со стороны дороги дом укрывали от чужих взглядов широколистные магнолии и колючий боярышник, весь в ожидании щедрого южного лета.

Силоу услышала голос Лоры, как только вышла из машины.

– Силоу! Это ты? – вскрикнула Лора Кершоу, увидев девушку, ступившую на первую из двух широких пологих ступенек лестницы, ведущей на террасу.

– Да, взяла отгул, – ответила Силоу.

Лоре было пятьдесят лет, но издали ее можно было принять за сорокалетнюю благодаря миниатюрной стройной фигуре. Если же посмотреть на нее вблизи, то морщины, грусть в глазах и седина на висках выдавали возраст.

Она часто бывала резка и безапелляционна, но за этим крылось совершенно особое отношение, трепетное и жертвенное, к тем, кого она любила. Таких было немного: муж, давно умерший; брат, тот самый Томми Фарли, а также ее двоюродный брат и работодатель, Сэм Пеннингтон – она вела у него домашнее хозяйство – ну и, конечно, без всякого сомнения, самое любимое ее существо – это Силоу. Она овдовела еще до рождения Силоу и жила в маленьком кирпичном доме, в сотне ярдов от основного здания.

– Как это «взяла отгул»? – не поверила Лора. – Что случилось?

– Может быть, я просто устала? – сказала Силоу без лишних эмоций, открывая дверь в кухню, составлявшую гордость и радость Лоры. Девушке очень хотелось пить, и она прямиком направилась к огромному холодильнику.

Лора неотступно, как тень, следовала за ней.

– От чего устала? От работы?

– От своего отца, – ответила Силоу.

Ледяная вода успокаивала; слезы, душившие ее с момента окончания разговора с Сэмом, отступали.

– Это, конечно, никак не связано с Майклом Сьюэллом, правда? – спросила Лора, и глаза ее сузились.

– Откуда ты… О чем ты говоришь? – быстро поправилась Силоу.

– Что-то здесь не так, я чувствую. Сначала Майкл как сумасшедший звонит из Мемфиса каждый день в течение двух недель, а ты не подходишь к телефону. А вчера я возвращалась поздно вечером… – Лора немного засмущалась и покраснела, – … ну, короче, вчера я видела машину Майкла, отъезжающую от дома. А сегодня я нашла твою блузку. Разорванную на куски. Я чуть в обморок не упала!

Силоу замерла, прижимая пустой стакан к груди, а лицо ее сделалось мертвенно-бледным. Лора подошла вплотную.

– Что произошло?

– Понимаешь, Сэм твердо решил выдать меня замуж за Майкла. Я считала, что он… немного нравится мне… Но… я… не могла… А вчера вечером он… хотел…

– Взять тебя силой? Да? – допытывалась Лора, беря из побелевших пальцев Силоу стакан. – Смотри-ка, чуть не раздавила, а он такой красивый.

Ее спокойный голос и прозаическое замечание оказали на Силоу благотворное влияние: она несколько успокоилась и смогла говорить более связно.

– Он много знает о женщинах, и куда бы мы ни приходили, он оказывается в центре внимания. Он нравится женщинам… Но мне это было не важно. Я думала… он любит меня… Но… Лора!.. – Силоу скользнула на сиденье старого кресла-качалки, стоявшего около большого камина. – Он – плохой человек. Слабый и… Я в этом убедилась. Он всегда находит себе оправдание. Виноваты всегда другие. А сам пьет и… пьет… Не на работе, конечно, а когда со мной… Это меня давно настораживало.

– Он был пьян, когда порвал тебе блузку? – не отставала Лора.

– Немного. А может, и… много. Точно не знаю… – Силоу передернуло. – И он хотел… – ее всю затрясло. – Мне трудно говорить об этом, тем более что Сэм все равно не поверит мне. И никто не поверит!

– Я верю, – тихо сказала Лора.

– Он хотел изнасиловать меня…

Казалось, страшное слово осталось висеть в воздухе посреди кухни.

– Ты должна все рассказать Сэму, – выдавила из себя, наконец, Лора после нескольких бесконечных минут напряженной тишины.

– Он все равно не поверит. Никто не поверит. Я ведь об этом только и думаю! Майкл не может оказаться насильником. Тут все вспомнят про Кэролайн. Сэм скажет – какова мать, такова и дочь. Ты ведь помнишь Кэролайн? – Силоу говорила все тише и тише, опустив голову. – Ей все было мало мужчин.

Лора подошла и положила руку на плечо Силоу. Девушка вздрогнула. Она всегда старалась не выдать своих чувств, но сейчас была на грани истерики.

– Тебе необходимо отдохнуть, девочка, – это все, что могла предложить Лора. – Прими горячую ванну, вздремни. Вечером поговоришь с отцом. Я приготовлю его любимые куриные грудки в соусе.

Силоу даже не улыбнулась. Ей стало досадно, что Лора говорит с ней, как с ребенком, забывая, что она уже не маленькая девочка, а взрослая двадцатидвухлетняя девушка. Как будто какая-то там ванна сможет успокоить ее!

Не сказав ни слова, Силоу вышла из кухни. Она так устала, что едва держалась на ногах.

Дубовая лестница вела прямо в ее спальню, где лежал светлый ковер, и стояла широкая кровать вишневого дерева с пологом и со множеством розовых и темно-зеленых подушек и подушечек. Силоу бросилась на кровать.

Сквозь распахнутую дверь, ведущую на балкон, доносились мирные звуки: щебет птиц, голос садовника, что-то напевающего себе под нос.

Здесь, казалось, не было места горю и несчастью, но стоило ей побыть минуту наедине с собой, как снова воспоминания обступили ее со всех сторон…

– Ну что ты, Силоу? Разреши мне войти, – тихо попросил Майкл, глядя на нее сквозь щель приоткрытой двери. – Что произошло?

– Я не хочу с тобой разговаривать. Я уже все сказала. Мне нечего добавить, – твердо сказала она.

– Ну, хорошо, тебе нечего добавить. Но, может быть, мне есть что сказать? – сердито повысил он голос и вдруг ударил плечом в дверь.

Удар был настолько стремительным и неожиданным, что она не успела среагировать и отлетела на несколько шагов назад, чуть не упав при этом.

Так он проник в комнату и закрыл за собой дверь, не сводя с нее лихорадочно блестевшего взгляда.

С минуту они стояли, глядя, друг другу в глаза.

– Какое ты имеешь право врываться силой ко мне в дом? – первой нарушила молчание Силоу.

– Как какое право? – усмехнулся Майкл. – Да что с тобой? Ведь последние четыре года я входил сюда и выходил когда хотел!

Он стоял, прислонившись к двери, в дорогом джемпере и льняных слаксах, такой спокойный, уверенный в своем праве, что Силоу стало неловко от своего глупого вопроса.

И смущение вытеснило страх от неожиданного вторжения.

– Ну, хорошо, – пробормотала она и повернулась к нему спиной, – можешь войти и сказать что хочешь. Только заранее предупреждаю, что это ничего не изменит.

Она не слышала за спиной его шагов ни по паркетному полу, ни по ковру в гостиной. Но только она села на диван около камина, где уже не горело веселое пламя, как Майкл уже стоял напротив и смотрел на нее.

Его странное спокойствие должно было бы насторожить ее.

– Что это значит? – отрывисто спросил Майкл, бросив ей маленькую квадратную коробочку. – Позавчера я получил это по почте. И сразу поехал сюда.

Силоу взяла коробочку с колен и переложила ее на диван.

– Мне казалось, все ясно. Это обручальное кольцо. Я пыталась вернуть его тебе две недели назад. В конце концов, отослала по почте.

Он спрятал руки в карманы, как будто борясь с искушением задушить ее.

– Ты хочешь сказать, что не можешь простить мне того вечера в клубе? – спросил Майкл.

– Трудно поверить? Но, тем не менее – да, не могу.

– Почему? Почему вдруг все развалилось? – в гневе спросил Майкл, не сводя с нее взгляда.

– Я не люблю тебя; мне не нравится, как ты относишься к людям, мне не нравится, как ты используешь свою внешность и деньги, чтобы заставлять всех делать то, что ты хочешь; мне не нравится, что ты относишься ко мне, как к своей собственности, и – главное, – тут она вздохнула и посмотрела ему в глаза, – мне не нравится, что ты напиваешься и теряешь контроль над собой.

– Я – напиваюсь?! – усмехнулся Майкл. – О чем ты говоришь?!

– Не делай вид, что не знаешь, – ее голос чуть дрожал, потому что она инстинктивно чувствовала, что ступает на опасную дорожку. – Ты так напился, что мне пришлось вести твою машину. Помнишь, как мы добрались? Твоих родителей не было дома. Я вызвала такси по вашему телефону, пока ты лежал в своей машине. На следующий день ты даже не поинтересовался, как я вернулась к себе!

Он, не отрываясь, смотрел на нее, лицо его наливалось кровью.

– Это все, Майкл, – твердо заявила она. – Ты нуждаешься в помощи, сам скажи об этом своим родителям. Когда будешь уходить, не забудь забрать это.

Она взяла коробочку с кольцом, встала и шагнула к нему, протягивая руку.

Майкл долго смотрел на коробочку, и она почти пожалела его. Богач и красавец, Майкл не привык получать отказы. Его обожали родители, ему завидовали все мужчины города. Ему нелегко смириться с поражением.

– Возьми, – более мягким тоном сказала она, снова протягивая кольцо. – Мне очень жаль.

Он медленно протянул вперед правую руку и вдруг схватил ее за запястье и больно сжал.

– Морочила мне голову столько лет и считаешь, что я дам тебе спокойно уйти? – прошипел он ей прямо в лицо. – Мне, по-твоему, помощь нужна, да? А тебе не нужна?

– Майкл, ты что?..

Не обращая внимания на ее вскрик, он схватил ее за локти и завел ей обе руки за спину, так что она изогнулась назад. Ее лицо почти касалось лица Майкла. В нос ей ударил запах виски.

– Силоу, я люблю тебя! Мы помолвлены! Ты выйдешь за меня замуж! Я тебя заставлю! Или Сэм! Ты ведь еще не говорила с отцом, правда?

Он стиснул ее еще сильнее, она коротко вскрикнула.

– Так я и знал! На самом деле ты хочешь выйти за меня, но капризничаешь, – он бросал слова прямо ей в лицо, крепче сжимал ее руки и тело, так что голова у нее начинала кружиться. – Наш брак слишком важен для Сэма… и для моего отца… для всех! Ты не сможешь помешать ему!