Джаред поспешил успокоить жену:

– Фредди просто беспомощный болван, любовь моя. В худшем случае, когда родится наш сын, с моим кузеном случится припадок, а потом он спрячется куда-нибудь от кредиторов. Не волнуйся из-за него. И хватит хмуриться! Ребенок и так будет весь сморщенный!

– Но, Джаред, он тебя ненавидит. А когда наш сын родится…

– Довольно, любимая, я не хочу, чтобы мысли о моем кузене портили такой прекрасный день. Ты уже выбрала платье для сегодняшнего вечера?

– Конечно. Я не хочу затмить милую Анну, поэтому надену зеленое шелковое и к нему – всего несколько тех дивных фамильных изумрудов Делани, которые ты мне подарил. Я уверена, белое парчовое платье Анны будет самым красивым на балу. Кроме того, моя фигура уже не пленяет взоры.

– Неправда, любовь моя. Округленные формы очень тебе к лицу, да, тетя? – Он подмигнул леди Чезвик.

– Вздор, негодник! Ты будешь ею восхищаться, даже если она станет толстой, как повариха, и, судя по томным взглядам, которые вы друг на друга бросаете, я здесь совершенно лишняя. Извините меня, дорогие, но я хочу отдохнуть перед тем, как Хиггинс поможет мне одеться. Чем старше становишься, тем сложнее скрывать разрушительное действие времени.

Аманда поцеловала тетушку:

– Вы самая прелестная из всех женщин, тетя! Надеюсь, в вашем возрасте я буду хотя бы вполовину так же красива.

Леди Чезвик удивила обоих, начав смущенно отнекиваться, – остаток утра супруги с удовольствием провели в утренней гостиной, беседуя о вещах, никак не связанных с Фредди Кроссуэйтом или леди Бланш Уэйд.


В тот же вечер у сквайра Босли сияющая Аманда наблюдала со стороны, как очаровательная малютка Анна и ее неуклюжий обожатель кружились по комнате под благосклонными взглядами собравшихся гостей. Парочка совершенно не замечала, что в бальном зале полно народу, и несколько раз продолжала танец после того, как музыканты уже откладывали инструменты.

В конце концов, Джаред утащил Бо в библиотеку, чтобы пропустить с ним глоток-другой и дать другу несколько весьма непристойных советов о том, как полагается любить и удовлетворять жену. Аманда с Анной устроились в уголке, чтобы дружески поболтать за рюмочкой наливки.

Анна стиснула руку подруги, и ее прорвало:

– Я никогда не сумею как следует отблагодарить тебя, дорогая Аманда, за все, что ты для нас сделала. Мы так счастливы, Бо и я, но если бы не ты и не лорд Сторм, мы могли бы никогда не встретиться!

Аманда скромно отмахнулась, подчеркнув, что только любовь такой умной женщины, как Анна, смогла обнаружить в Бо доселе скрытые достоинства.

– Джаред говорит, он никогда и не знал, что Бо интересуется растениями, а ведь он знаком с ним много лет. Как тебе это удалось?

Анна вспыхнула и поведала о своих отчаянных попытках поддержать разговор с застенчивым мистером Чевингтоном.

– Я заговорила о растениях, потому что не знала, что еще делать. Тогда мы и поняли, что у нас общие интересы, и с того первого вечера нам всегда было о чем поговорить.

Аманда подняла глаза и увидела, что к ним подходят Джаред и новоиспеченный жених.

– Кажется, Бо не может прожить без тебя ни минуты, дорогая, потому что он уже торопится к тебе.

Леди подвинулись, чтобы дать джентльменам место на кушетке, но Джаред остался стоять.

– Сдается мне, у нас возникло небольшое осложнение, любовь моя. Бо совершенно убежден, что… проклятье, я не могу запомнить название! В общем, какое-то дурацкое растение в нашей оранжерее собирается сегодня ночью цвести, и он хочет вместе с нами вернуться в Сторм Хейвен, чтобы присутствовать при этом величайшем событии. Ты поедешь?

Если Аманде придется возвращаться обратно, то это четыре мили дороги – не самое большое удовольствие в ее положении. А покидать бал окончательно еще слишком рано.

– Милый, – вздохнула она, – неужели ты настолько глуп, что считаешь, будто Бо жаждет нашего общества? Дай им нашу карету, и пусть эта парочка тихонько улизнет. Вероятно, им есть о чем поговорить и кроме цветения какой-то растительности. А великое событие я посмотрю завтра утром.

– Не выйдет. Цветет только ночью. Жаль, вы не хотите.

Аманда потрепала Бо по пухлой щеке:

– Я совершенно безутешна, дорогой мой, но у Анны достаточно энтузиазма, чтобы возместить недостаток зрителей. Ведь так, милая?

Девушка в ответ зарделась и поспешно стали искать, куда бы поставить недопитый бокал с наливкой. Потом она встала и протянула руку жениху:

– Я с радостью составлю тебе компанию, Бо.

Джаред и Аманда пошли вместе с ними, нашли Хэрроу, которому в тот вечер пришлось выполнять обязанности кучера, и вскоре влюбленные упорхнули, чтобы провести наедине первые несколько часов после объявления помолвки.


Ночь выдалась теплая и славная – идеальная ночь для поездки; но будь погода иной, счастливая пара вряд ли заметила бы это. Они держались за руки, а Бо каждые несколько минут наклонялся и легонько целовал Анну в щеку.

– Люблю тебя, – шептал он снова и снова.

– И я, – отвечала Анна.

Они беседовали еще много о чем, но это ни для кого больше не представляет интереса – и вряд ли будет понятно кому-либо, кроме них.

Впереди уже виднелся Сторм Хейвен, как вдруг раздался выстрел, и от деревьев отделились двое всадников с криком:

– Кошелек или жизнь!

Хэрроу сидел на козлах один, поэтому прежде, чем потянуться за мушкетоном, лежавшим под сиденьем, ему пришлось осадить испугавшихся лошадей. Он не успел вытащить мушкетон – один из грабителей вспрыгнул на облучок и прижал отвратительного вида оружие к тощим ребрам конюха.

В карете Бо изо всех сил пытался высвободиться из объятий вцепившейся в него Анны, чтобы вытащить из кармана на двери кареты пистолеты Джареда.

– Умоляю, Бо, дорогой мой, не пытайся быть героем! – просила Анна. – Пусть они заберут наши ценности и уходят! Если ты их разозлишь, они могут тебя ранить!

Бо вздохнул и неохотно отказался от возможности изобразить перед своей прекрасной дамой рыцаря Галахэда.

– Куплю тебе другое кольцо, любовь моя, – пообещал он и, невзирая на судорожные усилия Анны удержать его за полы фрака, попытался высунуть в окно свою ярко-рыжую голову и сообщить грабителям о своих мирных намерениях. – Слушай, детка, не могу выйти и махнуть белым флагом. Отпусти мой фрак. Чертовски сложно, знаешь ли.

Анна ослабила хватку в тот самый момент, когда Бо повернул дверную ручку, и ее возлюбленный вывалился прямо на грязную дорогу задницей кверху, уткнувшись в землю курносым носом.

– О, дорогой, – вскричала Анна, – какая неудача! – И тоже выбралась наружу, чтобы помочь жениху. Но прежде, в безумный миг отваги, она спрятала в складках накидки один из больших пистолетов. В конце концов, каждой женщине известно: есть тонкая грань между путем наименьшего сопротивления и позволением вести себя прямо на бойню.

Она бы ни за что не позволила Бо ввязаться в битву с Бог знает сколькими ужасными разбойниками, но что, если негодяи, ограбив их, решатся на убийство? Малютка Анна, которая раньше лишилась бы чувств от одного вида грабителя с большой дороги, была полна решимости защитить своего мужчину.

Между тем ее герой посреди грязной дороги пытался подняться на четвереньки.

– Иех, – невнятно бормотал он. – Держу пари, слишком много выпил. Потерял равновесие.

С помощью хлопочущей Анны он все же встал на ноги, пьяно пошатываясь, шагнул к карете и облокотился на левое переднее колесо, поразив невесту своим отрешенным видом.

– Бо, – ахнула девушка, – скажи, что ты не пьян!

Тогда джентльмен, столь несправедливо обвиненный, выпрямился во весь свой невпечатляющий рост, поправил (и как следует выпачкал) перекрученный галстук и, стараясь изо всех сил выглядеть внушительно (хотя с кончика его носа капала грязная вода), потребовал у своей леди ответа: хватит ли у нее смелости предположить, что он не в состоянии выпить немного вина.

Оба грабителя, уже связавших Хэрроу, как рождественского гуся, и затолкавших его за сиденье кучера, от всей души наслаждались этим представлением.

– Пьян, как сапожник, – прокомментировал более крупный.

– Да я вообще не видал, чтобы эти крендели умели нормально пить, – согласился второй.

Оба грабителя разразились громким хохотом, а их будущая жертва воспользовалась возможностью подмигнуть возлюбленной, пытаясь дать ей понять, что он просто притворяется. Анна нахмурилась, не совсем понимая, к чему такое нелепое фиглярство, но поскольку она уже придумала свой собственный план, то не видела причин недооценивать старания Бо.

Внезапно более крупный – и более грязный – из двоих грабителей взревел:

– Хватит уже дурака валять! У нас есть работа, Клем, и давай ее делать. Те благородные господа, что нас наняли, велели, чтобы походило на грабеж. Ты как хочешь – сейчас все забрать или обчистить трупы потом?

Хэрроу из своего унизительного положения слышал каждое слово. Он отчаянно рванулся из пут, но лишь ударился коленями о собственные плечи и еще надежнее застрял в своей темнице. Все, что ему оставалось, – это от досады биться головой о стенку кареты. Однако лошади испугались, начали бить копытами, и это на мгновение отвлекло грабителей от безобидных на вид Анны и Бо. Последний тотчас сообразил, что другого шанса ему может не представиться.

Он оторвал дородное тело от каретного колеса и со свирепым воплем, который сделал бы честь любому индейцу, бросился на мерзавцев, посмевших покуситься на его возлюбленную.

Когда Клем, который обычно предпочитал ограничиваться мелкими карманными кражами, услышал этот жуткий вой, волосы у него на загривке встали дыбом и он так рванул к своей лошади, словно за ним гнались все псы ада. Однако его дружок был сделан из более крепкого теста. Когда Бо взвился в воздух, чтобы с разгона врезаться в обидчика, тот просто отступил в сторону, и Бо еще раз плюхнулся прямо в грязь.