В одно мгновение образ Терезы промелькнул у меня в сознании, вдруг мне пришло в голову, что нечто подобное могло случиться и с Рейн. Я имею в виду, что подобное преступление совершалось не только против обездоленных. Принудительный секс был как чертова эпидемия в колледжах.

Мои руки сжались в кулаки. Если кто-то сделал нечто подобное с Рейн. Бл*дь. Я доплыву на этом чертовом плоте куда угодно и убью того мудака.

— Рейн… — я сглотнул комок, застрявший в горле, прежде чем продолжить. — Кто-нибудь когда-либо… делал тебе больно? В плане секса?

— Что? — Рейн в упор посмотрела на меня. Ее взгляд был немного растерянным. Я сразу понял, что ошибался и немного расслабился.

— Слава богу, — пробормотал я.

— О! Ты что! — глаза Рейн расширились от удивления, и она быстро замахала головой, отрицая. — Ничего подобного. Я ни с кем не встречалась после Энди.

Таким образом, она либо отвергала все приглашения на вечеринки, либо просто отталкивала от себя парней. Почему такая красивая малышка делала это? Траур по отцу? Злость на бывшего, который, возможно, бросил ее? Или она просто думала, что не получит от секса удовольствие?

Эта мысль разозлила меня. Естественно, мой язык всегда выбалтывает то, что не успел обдумать мозг, и чаще всего слова идут на поводу у желаний моего тела, поэтому следующее, что я успел понять — это то, что я делал ей непристойное предложение.

— Знаешь, я бы мог сделать это, — я слышал себя словно со стороны. Мой голос надломился и стал тише, но я знал, она меня прекрасно слышит и понимает. Ее дыхание участилось на фоне тихого удара волн о шлюпку. Я придвинулся ближе и промурлыкал почти над самым ушком. — Я могу помочь тебе кончить, даже не прикасаясь к тебе.

Я услышал ее резкий вдох, и затем она замерла, перестав двигаться и дышать. Я медленно выдохнул, обдувая кожу ее шеи теплым воздухом. По ее рукам побежали мурашки.

— Я на самом деле изначально не хотела обсуждать это, — сказала она, отворачиваясь от меня. Она провела ладонями по своим рукам вверх-вниз. — А сейчас разговор, определенно, окончен.

Она закончила разговор, но это не помешало моему разуму еще немного застрять на этой теме, хотя на самом деле больше, чем немного.


*****


Она не спала еще около получаса, но я мог бы поклясться, что Рейн пыталась побить мировой рекорд, где люди долго сидят без движения. Я не понимал, в чем была ее проблема, и был рассержен сам на себя за то, что согласился поговорить об ее отце предыдущей ночью. А еще я был раздражен из-за того, что предложил ей помочь кончить. Она не была тем типом девушек, к которому я привык, и честно сказать, я понятия не имел, как с ней обращаться, не ведя себя, как осел, поэтому я старался просто молчать. Если бы я сказал что-нибудь, то все закончилось бы тем, что я взбесился бы.

Я собрал утреннюю росу с навеса, добавил ее в контейнер для воды и крепко закрыл его. Там было не больше, чем полчашки. Воды было недостаточно на оставшиеся полдня, и косяков рыб тоже не было видно. Мимо проплывали только маленькая акула и белая рыба, которые были бесполезны в плане воды.

Рейн немного поерзала, и я заметил, ее лицо скривилось.

— Что с тобой не так? — спросил я.

— Ты о чем?

— Тебе больно, — заявил я. — Что болит?

— Я в порядке, — произнесла она, отводя глаза от меня и выглядя при этом смущенной.

— Не мели чушь, — я осмотрел ее и заметил, как она ерзает в своем купальнике. И тогда-то я понял, что с ней не так. Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. — Тебе натирает купальник, ага? И эти шортики из эластичного, не дышащего дерьма.

Она уставилась на меня и поджала губы, что устраняло необходимость в словесном ответе. Ей надо снять купальник, прежде чем появятся серьезные проблемы.

— Хорошо, Рейн, — решительно сказал я. — Я говорю это только один раз. Тебе надо снять купальник и шорты. Когда ты отдыхаешь на пляже и тебе натирает купальник — это чертовски раздражает. А здесь подобное может принести проблемы посерьезнее.

— Определено, нет.

— Слушай, — рыкнул я, — натертое место, соприкасаясь с соленой водой, оставит на твоей коже раны и даже нарывы. Если туда попадет инфекция, ты умрешь, понятно? Я попытаюсь не смотреть на тебя, черт побери, пока все не заживет, но ты должна снять долбаный купальник.

— Как будто ты сможешь не смотреть, — фыркнула Рейн. — Все не так уж плохо, я просто буду осторожнее. Это просто невозможно, что на плоту такого размера ты не будешь глазеть на меня.

Она была права, конечно, и если я буду абсолютно честен с собой, я бы даже и не пытался отвести от нее взгляд. Мне нравилась мысль о том, что она будет лежать рядом со мной обнаженная.

— Ну, а как насчет того, что я тоже сниму одежду? — с ухмылкой предложил я. — Будет все по-честному.

— Даже далеко не по-честному, — ухмыльнулась она в ответ. И помахала рукой в воздухе, но определенно в моем направлении. — Ты, вероятно, придумал все это только ради того, чтобы я разделась.

— Конечно, — улыбнулся я ей. — Я на самом деле спланировал этот зуд между твоими ногами. Хитрый ублюдок, ага?

— Я не буду раздеваться перед тобой, — проворчала она, ее злость на меня и всю эту ситуацию стала очевидна. Она вперилась в меня взглядом.

Мне стало интересно, почему она внезапно так разозлилась. От этого мой член стал безумно твердым, и это совсем не помогало ситуации. Мне нужно было, чтобы она поняла, насколько серьезна проблема, и я очень сомневаюсь, что она осознает это, пока мой член будет указывать в ее сторону и практически подпрыгивать при одной только мысли, что она разденется.

Мне правда пора прекратить думать о подобном.

— Смотри, Рейн, — сказал я, пытаясь звучать спокойно и разумно. — Тебе правда нужно снять купальник. Я не просто занимаюсь херней. Воздействие соли столь же опасно, как и солнечный ожог, и мы не можем рисковать с тем, чтобы что-то подобное случилось с нами. У нас слишком мало воды для любых рисков. Ты можешь быть немного... смущена, но это лучше смерти.

— Я не умру от натирания, — усмехнулась она.

— Дома, где у тебя никогда не кончится вода. Здесь правила отличаются.

Она посмотрела на меня, и я увидел, как ее решимость начала рушиться. Она была заменена сначала раздражением, а затем чем-то, что выглядело как смесь между упадком сил и абсолютным ужасом.

— Рейн, — сказал я, пытаясь сохранять голос мягким. Идея возникла в моей голове. — Смотри, моя футболка и боксеры хлопковые, что намного лучше, чем твой купальник. Боксеры могут быть большими для тебя, но это даст тебе поток воздуха, который нужен, чтобы заживить высыпание.

Она подняла взгляд на меня, ее глаза перемещались по моему лицу. Я решил, что она, вероятно, пытается понять, не обману ли я ее. Наконец она опустила глаза и кивнула.

У меня не было много скромности, так что я начал действовать и разделся, заметив, что Рейн отвернулась и спрятала глаза. Я засмеялся и натянул шорты обратно. Это не была самая удобная одежда без нижнего белья, но я выживу. Я также буду ходить голый, прежде чем мне начнет натирать. Насколько смог, я постирал боксеры и футболку в соленой воде. Я не был уверен, дало ли это большой разницы или нет, но это казалось тем, что нужно сделать для душевного спокойствия. Я выжал материал так, чтобы он мог высохнуть быстрее, и передал вещи ей.

— Убедись, что эти боксеры полностью сухие, прежде чем наденешь их, — сказал я. — Теперь сними купальник, прежде чем станет хуже. А я немного вздремну, хорошо?

Я лег на спину и набросил одно из полотенец себе на лицо. Было жарко и не комфортно, но она должна снять эту одежду или же окажется в глубоком дерьме. Убедившись во всем, я дышал медленно и размеренно, но моя падающая и опускающаяся грудь была неподвижна. Через несколько минут я услышал, что она задвигалась, но при этом все еще не переоделась.

— Черт побери, Рейн!

Она снова взвизгнула. Я, бл*дь, ненавидел это. Я сел и посмотрел на нее.

— Просто сними этот чертов купальник или, помоги мне бог, я сорву его с тебя.

— Ладно! — закричала она на меня, ее глаза потемнели.

— Сделай это!

— Не когда ты смотришь! — закричал она, ее голос повысился и звучал так, как будто она собирается потерять самообладание.

— Я не буду, мать твою, смотреть, — огрызнулся я, — но я дам тебе примерно десть секунд на то, чтобы снять этот купальник.

Я тихо посчитал до десяти и затем бросился к ней. Она взвизгнула и попятилась к задней части плота, ее спина прижалась к навесу.

— Я сниму! — завизжала она. Я прекратил свои наступательные движения и сел на корточки, уставившись на нее.

— Почему ты делаешь это? — спросила она, ее голос стал тише. В ее глазах были слезы, но я не собирался позволять управлять мной этим.

— Я сказал тебе, — я свирепо посмотрел на нее.— Это чертовски опасно.

— Какая тебе разница, выживу ли я?

Я чувствовал, как злость бурлит во мне, но также было что-то еще. Я наблюдал, как люди умирали — много людей. Многие из них просили этого. Многие их них заслуживали. Большинство из них просто играли в игру за деньги, так же как я, но были некоторые, которые не должны были умирать.

Некоторые не должны умирать, и я не позволю этому случиться с ней. Решимость, которую я, вероятно, не чувствовал годами, пришла и покрыла меня изнутри, как то розовое дерьмо, что Алехандро использовал от похмелья. Она полностью поглотила меня, мои мысли стали кристально ясными, и я точно знал, что собираюсь сделать.

Я потянулся и схватил ее лицо ладонями. Притянул ближе к себе, так, чтобы я мог смотреть ей прямо в глаза. Я почти касался ее лба своим, и я мог почувствовать, что ее дыхание выходит из едва отрытого рта и касается моей нижней губы и подбородка. Я не хотел любого вида недопонимания насчет этого, поэтому говорил медленно и осторожно.