Мэтт мерзкий тип, и от него у меня по коже ползут мурашки. Он постоянно рассматривает меня, будто ждет своего шанса попасть ко мне в трусики. Я ничего не говорю Пику об этом, но я не доверяю этому парню.

Каждый раз, когда я вижу Пика, у него новая татуировка. Мне не нравится, что он так много их делает. Отчасти это будто с каждой новой татуировкой он убивает часть Пика, которого я знала, и заменяет его новым Пиком, которого я вижу только раз в неделю во время секса на заднем сиденье «Мустанга». У нас едва хватает времени поговорить, поэтому это ощущается так, будто я использую его, чтобы сбежать от реальности. Это давит на меня, как и эмоции после секса. Я начинаю плакать, когда мы заканчиваем трахаться. Это беспокоит Пика. Он пытается поговорить со мной, и я пытаюсь объяснить ему, почему я начинаю чувствовать свою вину, но он убеждает меня, что все нормально. Поэтому после секса я плачу, а Пик обнимает меня, делая все, чтобы я почувствовала себя лучше.

Но вот уже две недели Пик не появлялся. Он сказал мне дать ему время, разобраться в планах, когда ему исполнится восемнадцать, и я пыталась быть терпеливой. Его день рождения был на прошлой неделе, и я была вся как на иголках, надеясь, что скоро уберусь подальше от Карла и Бобби. В последнее время Карл стал более жестоким во время секса, бьет меня и плюет в мое лицо. Прошлой ночью он ударил меня кулаком по лицу, подбив мне тем самым глаз, прежде чем бросил на живот и взял сзади. Он не делал подобного слишком часто, только когда был очень сильно чем-то разозлен. Но прошлая ночь была по-настоящему ужасной, и он потерял контроль над собой. Я держала рот закрытым и позволила разуму отстраниться от действительности в ожидании, когда же это закончится. У него по-прежнему был тот же матрас. Сейчас уже запачканный кровью, рвотой, потом и мочой Карла. Поэтому я так мечтаю, чтобы Пик приехал и забрал меня.

После того как я мажу мазью кожу под подбитым глазом, я сижу на кровати и высматриваю в окно «Мустанг» Мэтта. Вскоре я устаю, всматриваясь в темноту за окном. Разочарованная я проскальзываю под одеяла и пялюсь в лиловые стены, прежде чем выключаю свет и засыпаю.

Прикосновение к моей руке заставляет меня резко открыть глаза. Уставившись в темноту, мое сердце бешено колотится, и я слышу тихое:

— Шшш.

— Пик? — шепчу я, садясь, и тянусь к нему.

Он проводит рукой по моей щеке и тихо говорит:

— Ты все еще веришь в меня?

— Да.

Пик убирает с меня одеяло, и адреналин подскакивает в крови. Как миллион жужжащих пчел в груди, мое сердце колотится, когда мы с Пиком собираем мою одежду и еще кое-какие вещи в мою сумку. Все происходит будто в тумане, и меня, кажется, сейчас стошнит. Мой желудок скручивает от страха и волнения, оттого, что я в секундах от своей свободы из этого ада, в котором я прожила последние шесть лет.

Когда Пик застегивает сумку и перекидывает ее через плечо, он берет меня за руку. Я вижу, как в лунном свете его улыбка расширяется, и не могу остановиться, наклоняюсь и целую его, даря ему каждую частичку сердца за такой подарок. За мою сказку, за то, что спас меня из лап злобного монстра, который прятался в подвале.

— Я так сильно люблю тебя, Пик.

— Я тоже люблю тебя, — тихо шепчет он. — Готова?

— Да.

Рука в руке, он ведет меня к окну, через которое он пробрался и выбирается сам, а затем помогает мне. Мы крадемся по крыше вдоль края, затем Пик бросает сумку вниз Мэтту, который ожидает на переднем дворе. Он быстро бежит к машине, запихивает сумку внутрь, пока Пик спрыгивает с крыши на газон. Думаете, я боюсь прыгать, но я бы даже прыгнула с десятого этажа шакалам в глотку, если бы это означало мой побег отсюда. Поэтому, когда Пик вытягивает руки вверх, я спрыгиваю в жизнь, которая ждет меня по другую сторону.

Когда мы оказываемся в машине, Мэтт отъезжает, и я оглядываюсь на поганый, белый дом, в котором я была в ловушке с восьми лет. Я провела почти половину жизни, запертая в коморке и в подвале. Когда машина поворачивает за угол, и дом исчезает из поля зрения, я падаю на грудь Пика и начинаю плакать как ребенок. Свобода. Жива. Спасена.

Пик поклялся, что четырнадцатилетие будет моим лучшим годом. Я хотела верить ему, но всегда сомневалась. Ничего никогда не сбывалось у меня, до настоящего момента. Мой плач громкий, но никто не произносит ни слова, и наконец, спустя какое-то время, я сворачиваюсь на коленях Пика и закрываю глаза, пока Мэтт продолжает увозить нас в ночь.

ГЛАВА

Рождество прошло, и Беннетт находился дома пару недель. Из-за праздников, которые поглощали мое время, оставалось совсем мало возможностей на общение с Декланом. Мы встречались за кофе, перед тем как Беннетт вернулся из Дубая. Мы приятно провели время, в отличие от обычно напряженных встреч. Мы просто болтали, он рассказал о своей жизни в Шотландии и о том, как попал в бизнес отца. Я практически чувствую себя виноватой, что так манипулирую им… практически. Моя цель ясна, и никто не встанет на пути исправления несправедливости.