Женя рассмеялась, отбросив мягкие кудряшки за спину и прищурившись на бронзовый свет солнца, слепивший многочисленными лучами из-за спин выстроенных впереди жилых многоэтажек.

- Димка, вот тебе двадцать один год, а ты рассуждаешь, как ребенок! По-твоему, если я «девочка» и она «девочка», так мы как две куклы Барби должны сесть за розовый пластмассовый стол, чокнуться такими же пластмассовыми чашками с невидимым чаем и раскрыть друг другу все секреты личной жизни?? И как, с позволения сказать, ты себе представляешь наш разговор?? «Привет, Наташка, не хочешь ли ты рассказать мне, почему вчера после свидания ты не пустила Диму к себе домой, хотя он утверждает, что ты «разгорячилась дальше некуда»»??? И вообще, что за слово такое дурацкое – «разгорячилась»? Она тебе что, Мартеновская печь? – скептически и насмешливо фыркнула Женя, а Илья солидарно кивнул:

- Да, Димас, я согласен с предыдущим оратором. Наташка твоя Женьку на дух не переносит, так с какого перепугу ей делиться с ней подробностями своих свиданий? Я думаю, это у нее проверка такая была.

- Проверка?!? – хмыкнул Димка, изогнув бровь под несколькими углами одновременно и беспечно распинывая успевшие нападать на дорожку сухие листья. – Какая такая проверка?? А-а, типа как у Женьки с ее любимым боссом? Смогу ли я полюбить душу Солодовой без, так сказать, внедрения в…

- Придурок ты, Сосновский! – захохотала Женька, шлепнув его по плечу. – Опять ты меня приплетаешь! Илюха прав: твоя Солодова тебя проверила, не утратишь ли ты к ней интерес, если она тебя пару-тройку раз продинамит! Ну и гордость свою показать тоже никогда не повредит репутации… Вот и все!

- Да-а-а… - вздохнул Димка, сокрушенно покачав головой. – Вот какие у девочек игры! Одна год воздержания устраивает и искренне рассчитывает, что он останется ей верен… - Дима сделал театрально выразительную паузу, смешно вытаращив глаза для пущего эффекта, Женька прыснула, а Илюха хмуро помахал перед мускулистой грудью друга тонким пальцем:

- Димас! Сколько говорить тебе: не лезь ты к Женьке! У нее тут… принципы! Да и вообще, если ее Минаев согласился на это проклятие, значит действительно любит! И не распускает нюни, в отличие от тебя, услышав отказ в свой адрес. А с Наташкой тебе придется поговорить самому. Ты ей глазки полгода строил?

- Нет. – буркнул угрюмо Дима, печально повесив переносицу. – Это она мне строила, а я только подмигивал.

Женя вздохнула и взяла обоих ребят под руки, чувствуя прилив нежности к ним.

- Димка! Ну что ты трагедию на пустом месте делаешь? Она еще помучает тебя, я в этом убеждена, очень уж у нее вид вредный…

- Эй!

- Успокойся, это не осуждение. – мило прощебетала Женька в восставший из глубин Диминой души воинствующий дух, вставший на защиту дамы сердца. – И кроме того, Илья дело говорит: ты должен просто спросить ее об этом. Поверь, это очень и очень легко!

- Она мне не скажет правду, Женька! Когда я всерьез ее о чем-то спрашиваю, она все время хихикает и отшучивается! Ненавижу женское хихиканье! – искренне, в сердцах воскликнул Димка. – Вот твой Сергей как справляется с тем, что ты… - он вдруг осекся, устремив взгляд куда-то вперед, а затем на его губах заиграла глупая ухмылка. Женька удивленно посмотрела на него, подумав было о том, чтобы напомнить ему, что он сейчас что-то вещал насчет ее Сережи, как ее друг сам проснулся и захохотал:

- Ба! Женька, а не он ли около твоей тачки вон там стоит?

Женя вздрогнула и радостно посмотрела туда, куда кивал с самым счастливым видом Дима, и ее сердце встрепенулось, пустившись в бешеную чечетку.

Сережа! Он здесь… К ней приехал!.. Радость, восторг, счастье заполнили ее душу до отказа, она заулыбалась, встретившись с его пристальным, таким притягательным, таким… влюбленным взглядом серых глаз, а ее ноги тут же непроизвольно ускорили шаг навстречу к нему… В голове призраком прошелестела мысль, что на ней футболочка какая-то не очень, да и кеды оставляют желать лучшего, а макияжика-то даже хоть сколько-нибудь таинственного или привлекающего внимания и подавно не наблюдается, вот же черт, ну да что теперь… А он все равно так смотрит, хлопнуться можно на этой парковке!

Женя с восхищением оглядела такой родной, такой крепкий и мужественный силуэт, с любовью скользнула глазами по его красивому лицу, по губам, подбородку, уже ощущая его силу, его уверенность, его мужественность, которую так беззаветно обожала, а в глубине ее сознания голос, поразительно совпадавший с голосом Илюхи, ответил глухо, словно бы запутавшись в густой вате:

- Определенно он. Я его лицо тогда хорошо запомнил. Он неплохо дрался с теми двумя лысыми! Думаю, и без Женьки бы справился…

Определенно он… Определенно он… Женя задыхалась от радости того, что он приехал к ней, что он ждет ее, а ведь они не должны были увидеться сегодня! Она летела к нему, забыв обо всем на свете, ощущая все возрастающий трепет в груди, а он не сводил глаз, глядя так, словно бы она была одна-единственная во всем мире, словно бы она была самой прекрасной на земле… Огонь, чудесное притяжение, его неотделимая твердость, уверенность в себе, но не только, не только… Женя чуть прищурилась, испытывая сладкий триумф. Ревность!.. Да… Он ревновал ее, а потому злился, потому нетерпеливо дергал коленом, потому слегка хмурился…

И будто в подтверждение ее мысли, Сережин взгляд мгновенно переместился на Димку и кардинально изменился, сделавшись холодным, насмешливым и вызывающим. Женя тоже посмотрела на Диму: тот откровенно, даже с изрядной долей поддразнивания улыбался Сереже, не боясь ни его взгляда, ни, собственно, его самого, а в довершении своей излюбленной игры на чужих нервах, он с самым наглым видом повернулся к Женьке и, взяв ее за плечи, нежно чмокнул в щечку, расширенными и бесконечно умоляющими глазками доверительно заглянул в ее фиалковые:

- Женечка, у меня на тебя одна надежда! Ну поговори с Наташкой! А я тебе взамен курсовой проект по теории обвинения сваяю! А? Как тебе? Женя, Женя, Женечка, Женечка-Женек…

Женька вздохнула и улыбнулась ему, покачав головой:

- Ладно, Сосновский. Все равно же не отстанешь. Попробую. Только результат не гарантирован, ты же понимаешь!..

- Ну так и я тебе «пятерку» за курсач по обвинению не гарантирую! – расхохотался счастливый Димка. – Спасибо тебе, Зяблик, ты супер-детка!!! – он снова громко рассмеялся в возмущенно изогнувшиеся брови подруги и, бросив новый задиристый взгляд на Сергея, радостно ему улыбнулся, после чего во второй раз, не стесняясь присутствия Жениного кавалера, чмокнул ее в щеку, чем вызвал парочку гневных молний из глаз Сережи в свою физиономию.

Илюха неодобрительно поцокал языком другу и тоже легонько поцеловал Женю в щеку, потрепав ее напоследок по волосам и проговорив:

- Ты – альтруистка, Женька. Помогаешь всем без разбора, даже тем, кто особо не заслужил твоей помощи… - зыркнул он укоризненным взглядом на сияющего не хуже заката Димаса и вздохнул. – Ладно. Мы пойдем. Мне еще в компьютерный магазин надо. Димас, подвезешь? А по дороге я расскажу тебе свои соображения насчет того, как ты и свою личную жизнь устроить не можешь, так еще и с чужой все шутки шутишь… - и они, помахав Жене на прощанье и получив от нее ослепительную улыбку и прощальный жест рукой в ответ, двинулись прочь, и вскоре их голоса совсем затихли на постепенно остывающем осеннем воздухе.

А Женя уже ничего не слышала. Она подошла к Сереже, ощущая свежий прилив сумасшедшего волнения от его присутствия – каждый раз, как в первый раз… Ее пальцы дрогнули, она незаметно для себя прикусила нижнюю губу, начиная играть, но… Вот ведь женская натура, ничем ее не перешибешь! Ну любят женщины флиртовать, ну что тут сделаешь, особенно с теми, кто им небезразличен до полосатых кругов перед глазами, и не важно, что они сами баррикады между ними понастроили!.. Как в истории с Димкой и его Наташкой… Женька же не хотела играть с ним, она не должна была, после того, как запретила ему абсолютно все!.. Внимательный взгляд на ее губы, и… Снова, снова тот самый вихрь: сильный, огненный, непреодолимый!

Женя вздрогнула. Она знала этот вихрь очень хорошо… И он, черт возьми, означал, что Сережа снова собирается дразнить ее, чертов гад! И этот гад уже три месяца изводил ее своими провокациями, упиваясь ее реакцией, которой просто не могло не быть, и продолжая безостановочно двигаться к заветной цели, пренебрегая ее решением сохранить в себе хоть жалкие остатки гордости и чистоты, но…

В попытке оставить за собой право жизни без стыда и чувства вины за то, что она разрушила чужую семью, испортила счастье ребенка ради своего счастья, Женя поняла, что после того, как она приняла решение ждать Сережу, она… Она по сути уже разломала все, что могла, и в ее упертом желании дождаться официального развода, чтобы получить свободного мужчину и начать с ним все с чистого листа, практически не было смысла… Выбор сделан. Его сердце принадлежало ей безоговорочно… Но встает вопрос: чего, собственно, она целых три месяца держала его на расстоянии?.. Женя долго искала ответ и, наконец, поняла… Она пыталась примириться с собственным решением, принять его. Ну не могла она так просто взять чужое и радоваться жизни! Каждый раз, вспоминая о Насте и даже о Ксюше, гадкий червь вины выедал ее изнутри, и она очень страдала… А потому она не могла подпускать Сережу слишком близко, потому так тяжело ей давалось успокоить свои внутренности, выворачиваемые наизнанку… Как же ужасна для нее была эта ситуация! Жене страшно хотелось быть с Сережей всегда-всегда вместе, страшно хотелось большего в отношениях, она до жути, до дрожи, до скрежета в зубах тосковала по его рукам и поцелуям, а он, гад этакий, пробирался все ближе и ближе к ее сердцу, разрывая моральные веревки, скрутившие его болезненным жгутом, искушая ее, соблазняя… И самое страшное было в том, что Женя отчаянно понимала: она начала смиряться. Сопротивление меркло с каждым днем, не за горами тот день, когда ему удастся прорвать ее оборону, и она чувствовала, как все тише и тише крик совести раздается в ее душе… Он же еще несвободен!.. Еще не время!.. не время… не вре…