— Подожди секунду, — Элизабет подняла руку, — не спеши. Что ты только что сказал?

Джек покачал головой.

— Да, ты права. Я все смешал. Я слишком тороплюсь. Но я же целый год тренировался в скоростном спуске. — Он опустился перед ней на одно колено и взял ее руку в свою. — Элизабет, ты знаешь, я люблю тебя. А ты любишь меня. Если только ты не очень хорошая актриса. Ты выйдешь за меня замуж?

— Джек…

Лицо его слегка затуманилось.

— Да или нет, дорогая?

— Может быть, — ответила Элизабет.

Джек ошарашенно посмотрел на нее. Потом встал и грозно нахмурился.

— Может быть? Ты же знаешь, я готовился к этой сцене. — Он полез в карман, вынул голубую бархатную коробочку и открыл. Внутри лежало кольцо из белого золота с изумрудами и бриллиантами. — Настоящая романтика и все такое. Я должен тебе сказать, девушка, ответ «может быть» здесь не годится. Мы что, еще продолжаем играть в разные игры? Разве мы этот вопрос не решили?

— О да, — Элизабет закивала, заморгав от подступивших слез, — мы решили. Поэтому я и сказала «может быть». Я действительно тебя люблю, Джек. И всегда любила. Я хочу выйти за тебя замуж.

— Но тогда в чем проблема?

Она указала на офис у него за спиной.

— В этом проблема, Джек. «Высокие маки». Это мое, я это не продаю. Не сейчас. Мы на пороге чрезвычайного… Я ждала этого всю жизнь… Стать кем-то заслуженно. По праву. Я не могу это бросить, вернуться обратно…

Джек тяжело опустился в кресло.

— Дорогая, у меня нет выбора. Я единственный ребенок в семье, у меня сотни акров техасской земли, два отеля, конюшня, полная лучших арабских жеребцов. Я не могу все это продать.

— Ты можешь делать все, что хочешь.

— Ты можешь приехать и помогать мне в бизнесе. Я знаю, что ты чувствуешь…

— Нет, — сказала она. — Нет. Ты не знаешь.

Джек нахмурился.

— Дорогая, но мысли реально. Как я могу жить здесь?

Не могу же я стать кем-то вроде домохозяйки в штанах?

Мой бизнес — это то, чем занимается шесть поколений нашей семьи.

— А моим бизнесом занимается одно поколение. — Элизабет рукой смахнула слезы. — Слушай, спасибо тебе, конечно, за предложение. Правда…

— Нет! — закричал Джек. Он схватил ее за руку, прижал к сердцу. — Ты не можешь мне сказать «нет». Нам предназначено быть вместе.

Элизабет посмотрела на него. Он такой красивый, такой совершенный, и она так сильно его любит. Но Элизабет знала и другое: если она бросит «Высокие маки» ради него, любовь скоро превратится в ненависть.

Тоска сжала ее сердце так сильно, что ей стало трудно дышать.

— О Боже! — Крупная слеза сбежала по нежной щеке. — Я тоже так думаю. ***

Нина оставила Элизабет в покое до конца дня. Было странно видеть Джека Тэйлора во плоти. Такой загорелый, настоящий техасец, похожий на мужчину с сигарет «Мальборо», только живой. Она не могла вообразить его на лыжах. Или даже на свидании с дерзкой леди Элизабет. Сам он был сплошная любезность, когда Элизабет представила его. Сказал что-то насчет того, что они были ярыми врагами, а стали еще более ярыми друзьями. Но он все равно казался каким-то погруженным в себя. В этом они соответствовал и друг другу.

У Нины тоже был отсутствующий вид.

— Рада познакомиться с вами, — сказала она. — Элизабет, ты можешь зайти к Генри вечером в любое время.

Нам надо проверить его новинку.

— Конечно, конечно. — Элизабет собралась уходить. — Сегодня днем меня не будет, хорошо? Я отвезу Джека в аэропорт.

— Да занимайся чем хочешь, — ответила Нина.


Было еще светло, когда она пришла к Генри. Какой все-таки Лондон красивый город, когда позволишь себе всмотреться в него, в силуэты домов, освещенных закатным солнцем, или в таинственный сумеречный час. Она увидела пару голубей, взволнованно топтавшихся на крыше дома Генри. Птицы важно разгуливали, гортанно воркуя. Дерево перед дверью было покрыто зелеными листьями. Нина поднялась по ступеням и устало дернула за колокольчик. Как было бы хорошо иметь хоть один свободный вечер. Но она надеялась, программа, ради которой ее вытащил из дома Нэймет, стоит того.

— Эй, входи, входи.

Генри провел ее на кухню, где он любил работать по вечерам. В дальнем углу у него стоял компьютер, он занимался программированием, не отходя далеко от банок с кофе и продуктов. Сегодня вечером Генри был в сером спортивном костюме и спортивных тапочках. Он казался расслабленным, очень уверенным в себе. Нина была в том же костюме от Джона Галлиано, что и весь день.

Она устала от клиентов, шея ныла от телефонной трубки, которую она прижимала щекой целый день.

— У тебя усталый вид.

— Ты прав. — Она потерла шею. — Ну что, можем приступить? Я бы хотела посмотреть, что ты предлагаешь.

— Я тут работал кое над чем, — начал Генри. — Программный продукт. Я назвал его «Домашний офис».

— Домашний офис? — переспросила Нина. — Но мы же занимаемся консалтингом…

— И будем продолжать. Но «Домашний офис» поднимет нас на новый уровень. Среди твоих покупателей будут не только крупные фармацевтические фирмы, но и каждый, даже самый мелкий, бизнесмен в стране, — сказал Генри.

— О'кей. — Нина понимала, что смеяться над Генри, когда у него такое выражение лица, нельзя. — Попытайся объяснить мне суть. Так, чтобы поняла каждая домохозяйка.

Нэймет объяснял Нине два часа подряд. Она следила за его мыслью не отвлекаясь. Компьютерный жаргон ей мешал, но суть изобретения на самом деле была проста.

«Домашний офис» — это программный продукт, которым можно начать торговать хоть завтра. Компьютер дает доступ ко всему комплексу программ, у которых могут быть мини-версии. Различные функции объединяются в одной программе, что удобно для потребителя.

— Понимаешь? — горячо говорил Нэймет, наблюдая за тем, как она наклонила голову, несмотря на боль в шее, пытаясь вникнуть в его графические изображения. — Это как раз то, что нужно всем. Торговцу цветами. Парню, который владеет магазином на углу. Разве ты не рассказывала мне, что сама занималась мелкой торговлей?

Нина посмотрела на Генри. Впервые он вспомнил о времени, когда они были вместе, во всяком случае, сослался на то время. И это не насмешка, Генри действительно задавал вопрос.

— Конечно, Южный склон, Бруклин.

Генри поморщился.

— Отвратительный район. Ты когда-нибудь занималась инвентаризацией?

— Каждую неделю, — кивнула Нина.

— Ну так вот, с помощью «Домашнего офиса» ты бы делала ее за десять минут.

Нина посмотрела на часы. Без четверти одиннадцать.

— Элизабет не придет. Но я знаю, что она скажет.

— Что, она отвергнет?

— Нет, ей очень понравится. — Нина покачала головой. — Это замечательно, Генри. С этим мы действительно поднимемся на новый виток.

— Но на раскрутку нужны деньги. — Нэймет посмотрел на нее с надеждой. — И чтобы начать производство, если ты, конечно, не считаешь, что мне это следует лицензировать.

— Черта с два, мы сами сделаем, — твердо заявила Нина. — Нам нужна фабрика, система сбыта, упаковка, рабочие. Целый капитал. Стало быть, надо брать кредит в банке или продавать акции.

— Какой вариант ты предпочитаешь?

— Кредит в банке, — заявила Нина. — Стоит нам начать распродавать акции, как нас тут же подгребут под себя. А мы к этому еще не готовы.

— Но если мы возьмем ссуду в банке и что-то сорвется, мы теряем компанию. Мы теряем все.

— Это верно. А разве может сорваться? Нарушиться?

— Ну во всяком случае, не код. — Генри ухмыльнулся.

— Значит, мы все сделаем.

Нэймет радостно завопил. Потом он подошел к Нине и стал массировать сзади ноющую шею. Под сильными пальцами ей хотелось растаять, разрешить Генри забрать всю накопившуюся боль.

Но Нина грубо оттолкнула его.

— Кончай, Генри, — резко сказала она.

Он поднял руки и отошел.

— Бизнес, я забыл. Вот так всю жизнь, детка. Бизнес. Так ведь? Неужели ты ничего больше не хочешь?

Нина встала, собираясь уйти.

— Идея прекрасная. Генри.

— Не уходи от вопроса.

Она обернулась у двери.

— Знаешь что, ты прав. Все правы. В моей жизни нет ничего, кроме бизнеса. Я действительно не вижу в этом смысла. Потому что каждый раз, когда я пытаюсь заняться чем-то, кроме бизнеса, меня сжигают.

— Кто? — в ярости воскликнул Генри. — Тони Сэвидж? Этот великий разрушитель сердец? Ты собираешься тосковать по нему всю оставшуюся жизнь? Он сжег тебя?

— Давай-ка уточним, — грозно проговорила Нина. — Если уж кто и сгорел из нас, так это Тони. Не я, а он.

Советую запомнить.

Она громко захлопнула за собой дверь.

Глава 42

Нина проснулась. Ясное прохладное утро обещало стать жарким днем. Впервые за эти годы лондонское утро напомнило ей Бруклин. Лето, когда она просыпалась рано, желая хотя бы несколько мгновений провести наедине с собой, прежде чем отец вылезет из постели и включит кабельное телевидение. Но сейчас она спала на простынях из ирландского льна, на окнах висели занавески от Уильяма Морриса, а не замызганные жалюзи. В это утро она вдруг почувствовала, что должно произойти нечто значительное.

Вдруг Нина вспомнила. Они собираются рискнуть.

И это огромный риск. Один Бог знает, что может пойти не так. Да все что угодно. Во-первых, могла подвести интуиция. А если владельцы магазинов окажутся технофобами? Может быть, деревенские торговцы скорее согласятся полететь на Луну, чем купить компьютерную программу? «Высокие маки» еще недостаточно солидная компания. А если они пустят на ветер несколько миллионов фунтов стерлингов — это все. Им конец. Так же, как лыжной карьере Элизабет. Сейчас Нина шла на самый большой риск. Впервые в жизни у нее есть что-то очень ценное, что можно потерять.

Черт побери! Что это с ней? Нина выскочила из постели и побежала в душ. Она никогда не меняет принятых решений! Решила — вперед! Выиграешь или проиграешь Переехать в Лондон или спать с Тони Сэвиджем.